Единственный, или Семь принцев Анастасии
Шрифт:
— Позволь тебя сопроводить
В обитель старца пожилого.
Ведь если смог сто лет прожить,
Не посоветует дурного.
Как в сеть свою лесной паук,
В седины мудрость он вплетает.
Но знаешь больше ты наук,
Хоть и не старая такая.
Невольные слушатели как всегда сопроводили декларирование похрюкиванием.
— Я так польщена вашими словами, что не такая старая как старец, — не сдержала иронии Анастасия. — Но всё же, прошу извинить, приняла решение путешествовать без сопровождающих.
После
Карета быстро неслась по дороге, аккуратно замощенной тёмно-лиловыми камнями, но когда въехала в лес, скорость передвижения заметно снизилась. Настя глядела в окно на вековые коряжистые деревья и думала, какой вопрос задаст Тиберию. Хорошо ему — знает все ответы. Не надо как Анастасии терзаться в сомнениях. Хотя, наверно, это невероятно скучно — всё знать.
После крутого поворота влево скорость передвижения ещё больше замедлилась. Дорога стала совсем плохой. А лес постепенно превращался в непролазные дебри. И как, интересно, живя в такой глухомани, Тиберий набрался такой вселенской мудрости? Тут ведь и поговорить не с кем. Или отшельничество ему, наоборот, помогло, потому что все ответы — внутри нас? Нужно просто быть честным с собой, чтобы суметь их услышать.
Деревья и кусты так плотно обступили дорогу, что их ветви царапали карету. Наконец, она остановилась. Два охранника, размерами со шкаф, помогли Насте выйти.
— Дальше проехать невозможно. Придётся идти пешком, — пояснил один из них. — Но тут недалеко. Минут пять.
Чувствовалась, что вчерашняя гроза прошлась и по здешним местам. Пахло сыростью и прелой листвой. Время от времени ноги разъезжались на липкой грязи. Но охранники знали своё дело. Держали Настю под руки с двух сторон — практически несли. Поскользнуться было невозможно.
Идти действительно пришлось недолго. Вскоре в просвете между ветвей на пригорке показалась небольшая изба. И хотя обитель старца в целом создавала впечатление уютного домика, всё равно в голову пришла аналогия с жилищем бабы Яги на курьих ножках.
Охрана зашла без стука.
— Тиберий предупреждён о вашем визите и уже ждёт, — пояснил один из шкафов.
Он провёл Настю через небольшой предбанник в тёмную комнатушку. В полумраке трудно было различить детали. Но в целом помещение выглядело так, как Настёна себе и представляла — предельно аскетично. Голые необтёсанные стены, грубая деревянная мебель. В дальнем углу на лавке за столом сидел седой старик в простом свободном одеянии до пола. Лица почти не видно из-за длинных волос и бороды.
Он махнул рукой, показывая охраннику, что тот может идти. Шкаф с почтением склонил голову и вышел, закрыв за собой дверь.
Тиберий жестом пригласил Настю садиться. Но не рядом с собой, а с противоположного конца стола. Наверно тут так принято.
Анастасия заняла отведённое ей место. Прямо перед собой на столе заметила кружку с горячим напитком, над которой красивыми клубами вился пар с терпким ароматом. В точности такая же кружка стояла рядом Тиберием. Похоже, старец действительно ждал гостью.
— Это травяной чай, — голос тихий и сиплый настолько, что не сразу разберёшь слова. — Помогает просветлить голову.
Настя поблагодарила и сделала пару глотков. Приятное тепло растеклось по горлу. После прогулки по сырому лесу — то, что надо.
— С чем пришла, сестра?
В сёстры Тиберию Анастасия вряд ли по возрасту подходила, но она поняла, конечно, что это просто обращение, принятое в общении со старцем. Он достаточно мудр, чтобы не делить людей на молодых и пожилых, на «Ваша Милость» и простолюдинов. Для него все вокруг братья и сёстры.
— Есть пара вопросов, — пояснила свой визит Анастасия. — Говорят, вы знаете все ответы.
— Почти все, — проскрипел старик и отхлебнул из кружки.
Настя тоже последовала его примеру. Напиток не просто согревал — он был удивительно приятным на вкус.
— Моё место здесь, в Белисе? — начала Анастасия с краеугольного для себя вопроса.
— Это как посмотреть, — уклончиво ответил Тиберий.
Настя ожидала более конкретных слов, но старец не торопился пояснять мысль. Смотрел на собеседницу. А ей ничего не оставалось, как отхлёбывать травяной чай в надежде, что Тиберий поделится своей вековой мудростью. А может, это и есть его приём — дождаться, когда собеседник услышит ответ в своей голове?
Наконец старец встал и, сняв с очага длинный сосуд, подошёл к Насте.
— Вижу, мой напиток пришёлся тебе по душе.
С этими словами начал доливать кипящей жидкости в кружку. Теперь, когда он находился так близко, полумрак не мешал разглядеть старца получше. Правда, падающие на лицо волосы, всё равно скрывали детали, но зато Настя заметила один нюанс, который вызвал ступор: корни волос не были седыми. Они были тёмными. Что за чертовщина? Захотелось протереть глаза. Тиберий, что, тоже пользуется перекисью? Зачем? Чтобы казаться седым старым и мудрым? А на самом деле он, выходит, молодой?
Глава 48. В гостях у Тиберия
Грегор стоял за деревом метрах в тридцати от избушки старца и видел, как охрана проводила Анастасию внутрь. Эта женщина окончательно снесла ему крышу — толкает на поступки, какие можно простить двадцатилетнему юноше, но никак не сорокалетнему мужчине. Когда её карета отъехала в Западный лес, он бросился в конюшню, оседлал скакуна, и вот он здесь. Выбирал прямую дорогу и добрался быстрее неповоротливого транспортного средства. Зачем он это сделал? Последняя отчаянная попытка добиться внимания той, что стала наваждением?