Единственный конец злодейки — смерть. Новелла. Том 3

Гёыль Квон

— Простите! — Кто-то потянул его за подол мантии.

Каллисто медленно повернулся: это была служанка.

— Здравствуйте, я Ивонна, меня приютили в этом доме… Увидев, что рыцари лежат без сознания, я очень испугалась и подошла посмотреть. — Девушка тараторила без умолку. — Извините, если причинила своим присутствием неудобства…

— Убери руку! — рявкнул Каллисто.

— Что?.. — Служанка посмотрела на кронпринца наивным взглядом — похоже, она не разобрала сказанных слов.

Досадуя еще больше, он скрежетнул зубами и повторил:

—

Я сказал, убери руку! Если, конечно, не хочешь, чтобы я ее отрубил!

— О-о-о… — Она растерянно захлопала глазами.

Дзинь — недолго думая, кронпринц, по своему обыкновению, обнажил меч и приставил его к шее девушки.

— Оглохла?!

— А-а-а!

— Тебе неизвестно, что прикасаться к представителям императорской фамилии запрещено? За такое казнят на месте!

— Ой! Но… я правда не знала, простите…

Острый клинок впился в кожу, и, всхлипывая от боли, девушка затряслась как осиновый лист. Но кронпринц всей душой ненавидел женский плач. Когда-то, в далеком детстве, некто беспрестанно хныкал в присутствии Каллисто и цеплялся за него…

Сделав глубокий вдох, он с трудом унял свой гнев. Все ради той, что осталась позади, в оранжерее. Она не выносила вида крови и осуждала насилие. Несмотря на роскошные подарки, она не простит кронпринца, если от его клинка кто-нибудь пострадает. Каллисто вернул меч в ножны.

— Я-то думал, что в герцогский дом берут лишь проверенных людей, но здешние слуги совершенно не понимают своего места! — сказал кронпринц и, взмахнув красной мантией, быстро покинул дрожавшую девушку с розовыми волосами.

Лишь спустя некоторое время Ивонна осмелилась поднять прекрасное заплаканное лицо. Синие глаза блестели от слез, однако в них едва ли можно было заметить мягкость или невинность. Рука девушки, заведенная за спину, сжимала, подрагивая, мутный осколок зеркала.

Дождавшись, когда кронпринц покинет герцогское поместье, я вышла из оранжереи и обнаружила под дверью растянувшихся на земле амбалов и хрупкую девушку. Ничего себе! Значит, Каллисто действительно их вырубил.

Ивонна резко подняла милое заплаканное личико (видимо, она расстроилась, обнаружив охранников избитыми) и посмотрела на меня. Нахмурившись, я немного помедлила и уже хотела было уйти, но вдруг…

— Пенелопа! — Девушка преградила мне путь.

— Это еще что?!

— Здравствуйте, Пенелопа. Гуляя в саду, я увидела, что ваши охранники лежат без чувств!

— Ну и?

— Я собиралась вернуться в дом и позвать на помощь, но подумала, что оставлять вас одну небезопасно.

Как и в игре, Ивонна была само очарование. Не дождавшись моего ответа, она понурилась и проговорила:

— Простите, госпожа, но я не виновата…

Девушка напоминала трогательного олененка, который дрожит перед свирепой рысью. Тьфу! Будто

я и впрямь злодейка, каких не видывал свет! У меня заболела голова. Надо поскорее исчезнуть, пока не появился Дерек или Рейнольд!

— Не беспокойся.

— А? Но…

— Скоро они очухаются и встанут. Кажется, ты хотела посмотреть оранжерею? Вот и ступай. Пока.

Я уже собиралась развернуться и уйти, но вдруг ощутила запах крови. Присмотревшись, я заметила несколько капель на белом воротничке и порез на шее.

— Ты ранена?!

— А… вы об этом. — Ивонна прикрыла шею рукой и сделала шаг назад. — Пустяки…

— Дай посмотрю!

Я подскочила к Ивонне и отвела ее ладонь и пышные розовые волосы. Девушка вдохнула и задержала дыхание. Я скрупулезно осмотрела рану: к счастью, она была поверхностной, не сравнить с той, что нанес кронпринц мне. Но я все равно негодовала. Вот псих! Учудить такое с настоящей наследницей Экхарт! Ну конечно, это был он, больше некому. Я недовольно насупилась. Но если уж честно, меня ничуть не волновало состояние Ивонны. Возможная реакция герцога и мерзких братцев — вот что вызывало настоящие опасения. Да-а… в обычном режиме такого точно не было. Впрочем, думай не думай, изменить что-то вряд ли удастся. К тому же Иклис спутал все карты…

— Наверное, болит? Тебе лучше обработать свою рану, иначе можешь получить заражение, — заметила я, сдерживая вздох.

Тут уж ничего не поделаешь: не могу же я силой заткнуть Ивонне рот.

— Ступай к дворецкому, он позовет доктора. Ну же! — Я наконец отпустила запястье девушки.

— Госпожа! — Не успела я сделать и шагу, как Ивонна схватила меня за юбку. — Скажите… тот человек с золотистыми волосами и красными глазами… Это кронпринц?

— Да, Его Высочество кронпринц.

— Вы с ним… близки?

Я остолбенела от возмущения. А тебе какое дело?! Собрав волю в кулак, я сухо сказала:

— Кто ты такая, чтобы задавать подобные вопросы?

— Ой, простите… — Ивонна уронила голову на грудь, однако диалог продолжился. — Что же мне сказать, если кто-нибудь спросит, откуда эта рана? Сказать, что сама поцарапалась? — В устремленных на меня синих глазах дрожали слезинки.

— Делай как знаешь. — Я озлобленно скривилась. — Если жаждешь грандиозного скандала, говори все как есть. Если нет, то сначала подумай. — Я выдернула удерживаемый Ивонной подол юбки.

— Простите… — жалобно пробормотала она, по-прежнему пряча что-то за спиной.

Оставив Ивонну, я спешно вернулась в дом, и мне открылась небывалая картина: холл заполнили платья, блестящие драгоценности и всевозможные предметы роскоши. Их было настолько много, что просторные герцогские апартаменты казались чрезвычайно тесными. Завидев меня, хлопотавшие слуги смущенно поздоровались. Руководил процессом Феннел.

— Госпожа! — окликнул меня дворецкий.

— Готовитесь к чествованию родной герцогской дочки? — усмехнулась я с хмурым видом.