Единственный конец злодейки — смерть. Новелла. Том 3

Гёыль Квон

Голова шла кругом. Нужно отбросить пустые домыслы и сосредоточиться на побеге! Я ведь смогу вернуться в свой мир? Правда?

Казалось, я попала в лабиринт, из которого не выбраться. Дыхание мое стало тяжелым.

— Пенелопа, детка, забудь обо всем, что я наговорил! — Герцог, похоже, заметил, что мне дурно. — Ты бледная как полотно! Я пошлю за лекарем!

— Нет-нет, отец, не надо. — Я помотала головой и попыталась унять выпрыгивающее из груди сердце. — Признаться, я и подумать не могла, что вам известна правда…

— Пенелопа… —

герцог выглядел убитым, — я никудышный отец и прекрасно это понимаю. За все это время я так и не смог найти к тебе подход.

Затаив дыхание, я молча посмотрела на герцога, который, похоже, впервые был откровенен с Пенелопой.

— Я покупал тебе все, что пожелаешь, но не обращал никакого внимания на твои эмоции. Тогда мне казалось, что это правильно…

Небыстро же он прозрел!

Украдкой посмотрев на меня, герцог спросил:

— Скажи, ты и впрямь так привязана к этому мерзавцу Иклису?

— С чего вы взяли?! — Я подняла глаза.

— Ты доверилась ему, а он привел в дом Ивонну. Мне казалось, что этот болван причинил тебе боль, потому я и запретил вам встречаться. Но если ты в нем нуждаешься, после церемонии совершеннолетия он может вернуться к обязанностям телохранителя.

Сказал бы ты это на три дня раньше! Я мрачно посмотрела на герцога.

— А сейчас, дорогая, тебе надо как следует подкрепиться!

Впрочем, даже если бы герцог не препятствовал нашей встрече, это мало что изменило бы. С тех пор как индикатор симпатии окрасился в красно-бордовый цвет, мой план был обречен на провал.

— Нет, отец, — я покачала головой, — Иклис для меня никто. Когда-то он действительно был полезен, но эти времена в прошлом. Что же касается моего взгляда в тот день… Я удивилась, увидав Ивонну. Не более того.

— Вынужден усомниться в твоих словах.

Прежде я так настойчиво добивалась расположения этого раба, что герцог не поверил мне.

— К тому же, отец, вы говорили, что Иклис — единственный друг Ивонны и я должна уступить.

— Понимаешь ли, — мужчина явно смутился, — ситуация такова, что сейчас тебе и впрямь не стоит пересекаться с сестрой…

— «С сестрой»? То есть вы больше не сомневаетесь?

— Пенелопа, детка…

Ну вот, опять он лукавит! Еще три дня назад герцог собирался приставить Иклиса к Ивонне, а теперь говорит, что юноша будет моим телохранителем. Противоречит сам себе! Хотя… рассуждать об этом теперь, на пороге финала, уже бессмысленно. Увы, я безвозвратно упустила массу возможностей…

— Ваша светлость!

Услыхав это полузабытое обращение, герцог округлил синие глаза.

— Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне.

— Дорогая…

— На протяжении шести лет я играла роль вашей дочери, но настало время попрощаться. За годы, проведенные в аристократическом обществе, я получила некоторые представления о чести…

— «Играла роль»? Да что такое ты говоришь?!

— Я хочу избавить вас от насмешек и пересудов и потому уйду незаметно.

—

«Уйдешь»? — гневно вскричал герцог. — И куда же, по-твоему, может отправиться незамужняя девушка?!

— Теперь, когда вернулась Ивонна, я должна покинуть этот дом.

— Ох… — Герцог тяжело вздохнул и приложил руку ко лбу, в глазах его промелькнула грусть. — Пенелопа, даже не думай, ведь ты моя дочь!

— Ваша светлость, еще не поздно отменить церемонию совершеннолетия.

— Пенелопа Экхарт! — рявкнул он.

— Я знаю, на праздник приглашены аристократы империи и даже иностранные гости, но не лучше ли отложить церемонию, а затем устроить пышное торжество в честь Ивонны? Полагаю, это поможет сберечь ваше доброе имя.

— Пойми, я не собираюсь к чему-либо тебя принуждать! — Тон герцога немного смягчился, и он отвел взгляд.

Казалось, за время нашего разговора его лицо постарело лет на десять.

— Я искренне желаю устроить для тебя незабываемый праздник. Прими это как запоздалую попытку попросить прощения. А что касается Ивонны…

Я невольно поморщилась.

— Да, я готов прыгать от радости, ведь уже утратил всякую надежду отыскать ее среди живых. Я страшно виноват перед ней. Одному богу известно, что вытерпела бедняжка за эти годы. Быть может, сейчас и правда не лучшее время для громких торжеств… Но пойми, Пенелопа, ты моя дочь! Так было прежде и так будет всегда!

— Почему в таком случае, — в глазах у меня помутилось, — вы не готовы исполнить мою просьбу?!

— Чем же ты недовольна? — Герцог явно устал. — Я спрятал Ивонну от посторонних глаз и организовал для тебя праздник. Неужто плохо?

— Но, ваша светлость…

— Милая, пойми, гости прибывают и церемонию уже никак не отменить, — мягко, но решительно заявил он. — Со временем, разумеется, Ивонна дебютирует в свете, но обещаю, это случится нескоро. А сегодня твой праздник, поэтому просто наслаждайся. Пенелопа? — Герцог резко поднялся и подошел ко мне. — Дорогая, ну что такое? — Отец взволнованно прикоснулся теплой рукой к моему лицу. — Ты плачешь в этот прекрасный день, который бывает лишь раз в жизни? Увы, я тоже временами совершаю ошибки… Ну, выше нос! — Герцог крепко обнял меня.

И действительно, чего я разревелась? Этот мужчина всего лишь персонаж игры, который вдобавок не раз обижал Пенелопу (как до моего появления, так и после). Дурочка, распустила нюни!

— Отец…

— Слушаю, дорогая.

«Прощайте», — подумала я.

— Отец, зайдите рано утром в мою комнату, чтобы попрощаться с глупой нерадивой дочерью.

Вот так шутливые слова оказались пророческими.