Единственный шанс
Шрифт:
Земков зло выругался. Мелькнула мысль: «А имеет ли смысл теперь высаживаться?» Немцы переполошились и сделают все, чтобы не допустить десантников к берегу, в тыл их расположения. Но и назад пути не было: догонят пули и снаряды, расстреляют гады на плаву. Да и не могут они повернуть вспять. Приказ должен быть выполнен! Бригада же должна вскоре пойти вперед. И на них, десантников, надеются, что они отвлекут врага на себя…
– Нажми, Костя! – крикнул Земков и, чуть приподнявшись над бортом, дал длинную автоматную очередь.
– Понял,
Он остался на виду один в центре смертельной свистопляски. А кругом визжали пули, и каждая могла в любой момент ужалить насмерть. Но Костя не дрогнул. Он сбросил каску и, выхватив из-за пазухи бескозырку, нахлобучил ее на голову. Продолжая одержимо работать веслами, срывающимся голосом запел: «Наверх вы, товарищи, все по местам…»
Море кипело. Воду вспарывали пулеметные очереди, вздымали султанами взрывы снарядов. Костя же, как бы бросая вызов этому аду, продолжал хрипло выкрикивать слова песни и отчаянно махать веслами… И далеко над морем разносились слова этой песни о стойкости и мужестве русских моряков, идущих на гибель во имя долга перед Родиной…
Пробитая пулями в нескольких местах посудина медленно погружалась в воду. Но до суши было уже недалеко. Не прошло и нескольких минут, как нос шлюпки ткнулся в прибрежные камни. Земков первым прыгнул из баркаса. За ним последовал Дубинин и все остальные. Вздымая кучу брызг, они побежали к сухому месту. Навстречу Земкову выскочили два рослых гитлеровца. Одного он свалил ударом приклада. Другого скосила очередь, выпущенная Дубининым из автомата. Рядом громко ойкнул Сидоренко. Иван еле успел подхватить грузно оседавшее тело разведчика.
– Сейчас перевяжу, друг! – крикнул Дубинин, опуская солдата на песок. – Я быстро!..
– Охолонь! – прохрипел тот. – Нет нужды!.. Прощевайте, хлопцы! Бейте гадов!..
Он не договорил, захрипел и умолк навек.
– Иван, не отставай! – услышал Дубинин голос Кости. – К насыпи давай!.. Живее!..
Он склонил голову над павшим разведчиком. Даже похоронить некогда, мелькнула мысль. Но отставать от своих было нельзя. И он побежал вслед за другими к насыпи.
Земков окинул взглядом трех залегших бойцов, усмехнулся.
– Ну, гарнизон, занимай круговую оборону! Еще повоюем!..
Ошеломленные дерзостью десантников, так внезапно оказавшихся у них в тылу, немцы, видно, растерялись. На какое-то короткое время их огонь стих. И группа смельчаков воспользовалась этой паузой. Оставив для прикрытия Висовина с ручным пулеметом, остальные вернулись к полузатопленному баркаса за боеприпасами. Нагрузились так, что обратно бежали, согнувшись под тяжестью груза на плечах. Соценко взвалил на плечо два вещмешка с гранатами.
– Ну, теперь покажем фрицам кузькину мать! – не удержался от реплики Висовин.
Вернувшись к насыпи, Земков приказал Соценко следить за тылом.
– Чтобы ни одна гадина оттуда не просочилась! – сказал он. – А мы втроем будем фронт держать. Я в центре, Дубинин справа, Висовин слева. Фланги тоже на их совести.
Висовин устроился в воронке между рельсами. Дубинин забрался в сброшенную с насыпи разрушенную цистерну. Земков обосновался за грудой покореженной арматуры, лежащей чуток поодаль. Понимая, что на одном месте каждому долго не усидеть, Земков распорядился, чтобы солдаты сразу же выбрали себе запасные позиции.
Тишина стояла недолго. Вскоре земля задрожала от разрывов снарядов и мин. Утро уже вступало в свою силу. Отчетливо стали видны окрестные развалины. Красавец Севастополь, спускавшийся когда-то к морю живописными террасами, лежал теперь в грудах вспученой земли и камней.
– Поднялись, едрена кошка! – воскликнул Висовин, первым заметивший выползших фашистов.
– До взвода автоматчиков, – отметил Земков. – Что-то немчура не раскошелилась!
– Подпустим поближе? – спросил Дубинин. – Чтоб уж наверняка…
– Разговорчики! – остановил его Земков. – Действуем, как всегда: бьем в упор. Огонь по моей команде!
Не встречая сопротивления, гитлеровцы осмелели. Они встали в полный рост и побежали, быстро приближаясь к десантникам. Пулемет и три автомата ударили разом. Фашистов будто смело огненной метлой. Цепь залегла. И тут густо посыпались гранаты. Немцы, не выдержав, начали отползать.
– Не понравилось! – злорадно засмеялся Костя.
– Сейчас соберутся с силами и снова полезут, – резюмировал Дубинин. – Смотреть в оба! Мы им, как кость в горле… Скоро наши с фронта начнут.
Он оказался прав. Минут через пятнадцать гитлеровцы снова двинулись вперед, причем с трех сторон. Десантники встретили их гранатами. Взрывы перекрыли стук автоматов и крики пораженных осколками немцев. Но слева гитлеровцам удалось все-таки обойти десантников, и они бросились в открытую атаку. Вражеская цепь подкатилась к воронке, где засел Соценко. Он поднялся во весь свой могучий рост и с криком «Бей гадов!» ринулся на врага. Одного из фрицев свалил ударом приклада, другому воткнул нож в живот, – они упали. Но солдата облепили уже со всех сторон. Видно, хотели взять живым. Соценко зашатался и упал.
– Сашка! – отчаянно крикнул Дубинин.
Какая-то неведомая сила оторвала его от земли и бросила вперед. В тот же миг рядом оказался Висовин.
– Полундра! – рявкнул он, опуская приклад автомата на голову склонившегося над лежащим Соценко немца.
Завязалась рукопашная. К месту схватки подоспел Земков. Он в упор полоснул очередью по гитлеровцам. Трое сразу упали. Вторая очередь свалила еще трех. Теперь уж вдогонку побежавшим фашистам стучали три автомата.
Снова наступило короткое затишье. Это была для десантников еще одна удача, оттянувшая время следующей вражеской атаки.