Единственный
Шрифт:
— Дядя Брэндон, — хихикнул он. — Я тоже очень рад тебя видеть.
Эти серые, бездонные глаза. Взгляд, как у моего отца из моего далекого прошлого, который постепенно начал стираться из моей памяти. Теперь я все понял. Моя кровиночка. Мой дорогой ребенок. Мой сын. Слезы неконтролируемо текли моих глаз, и я снова прижался к ребенку.
— Сыночек, — дрожащим голосом тихо произнес я, утыкаясь ему в грудь.
— Я собиралась рассказать тебе этим вечером, — прошептала Тина. — Пожалуйста, прости.
— Это
Глава 23
Брэндон
— Малыш, пошли со мной, — ласково позвала миссис Кренстон, мягко опуская свою ладонь на плечо мальчика. — Твоим роди… твоей маме и дяде Брэндону нужно поговорить, — осекшись, добавила женщина, кивая мне.
Нехотя оторвавшись от ребенка, я согласно кивнул на немую просьбу мамы Тины. Алексу ничего не известно, а нам с Тиной действительно было о чем поговорить.
— Вы еще посидите все вместе, — заверила она, уводя за собой моего, пока еще ничего непонимающего, сына.
Алекс — мой сын. Тот забавный соседский паренек — это мой дорогой ребенок. С ума сойти.
Тина крепко сжала мою ладонь, стоило нам остаться наедине.
— Моя родная девочка, — выдохнув, я прижал ее себе, немного приподнимая с кровати. Послышалось тихое всхлипывание, а потом Тина нежно поцеловала меня в щеку. Мы целую вечность сидели в обнимку, слушая биение сердец друг друга. Все казалось таким нереальным, будто происходило не с нами.
— Прости, — прошептала она уже в тысячный раз, плача.
Боже, это мне нужно просить у нее прощения.
— Расскажи мне все, — взяв ее лицо в свои ладони, я прикоснулся губами к ее влажным щекам и осторожно протер пальцами слезы. — С самого начала.
Меня лихорадило, хоть я и старался держаться стойко. Ведь я совсем недавно узнал о том, что у меня есть девятилетний сын от любимой женщины. Кивнув, девушка опустила голову, смущаясь. Приблизившись к ней, я удобно разместился на стуле и прижал Тину к себе, опуская ее голову себе на грудь.
— Помнишь, тогда, — начала она дрожащим голосом. — Когда папа запер меня в своей комнате из-за того поста в глоббере про… — она замолчала.
Конечно, я очень хорошо помню события того времени.
— Ты обещал прийти ко мне, и поговорить с ним, — прошептала она. — Но не успел, — запнувшись, она снова тихо заплакала.
Я кивнул, и прижал ее к себе, успокаивая. Девочка осталась совсем одна, когда так сильно нуждалась во мне. У меня на сердце вновь стала пульсировать давно забытая рана.
— Я побежала к тебе в больницу, — объяснила Тина более равномерным тоном. Погладив дрожащую девушку по спине, я поцеловал ее в макушку. — В те дни мне не здоровилось,
— Тогда ты узнала, что… беременна?
— Да, — ответила она. — Мои родители приехали за мной и сразу узнали обо всем.
Боже. Мне вспомнились налитые гневом глаза ее отца, когда его пригласили к директору. Даже легкая тень на репутации их семьи могла не на шутку вывести его из себя. Сложно представить, что Тине пришлось пережить в этот момент.
Я не переставая гладил свою любимую девушку, словно старался спасти его от всего мира. Отныне, так и будет.
— Дорогая… — я прижал Тину к себе.
— Брэндон, я так испугалась, — сказала она, привставая и глядя мне в глаза. На секунду мне показалось, будто на меня посмотрела та самая, семнадцатилетняя Тина. — Я совершенно не была готова к детям. Я думала, что со мной может произойти что угодно, но только не беременность, — иронично протянула она.
Мое тело покрылось мурашками от тона ее разговора.
— А как об этом узнала моя мама? — спросил я. Меня сильно беспокоило это, а Тина, услышав вопрос, немного растерялась. — Да, мне уже известно, что моя мама была в курсе.
— Я сказала ей, — сразу же ответила она, выдыхая. — Когда папа…
— Хотел избавить… — я запнулся, не в состоянии договорить фразу до конца. Тина, всхлипывая, кивнула. — Боже, милая, мне так жаль… — из моих глаз снова брызнули слезы.
— Я так хотела, чтобы ты был рядом, — обреченно протянула она, прижимаясь ко мне. — Мы бы все решили вместе. Брэндон, — она замолчала. — Ты был… ты самый лучший человек из всех, кого я знаю.
Она так по-особенному произнесла эту фразу, отчего по моему телу прошелся разряд электрического тока.
— Малышка, что ты такое говоришь… — хрипло прошептал я, целуя ее в висок.
Почему они столько лет молчали?
— Неужели тебе действительно собирались сделать…
— Да, — выдохнула она, кивая. — Я лежала на медицинской кушетке и мне даже успели ввести анестезию.
Мои руки затряслись, а по позвоночнику пронеслись покалывающие импульсы от шока. Сколько всего ей пришлось пережить… Я сильнее прижал девушку к себе.
Это было слишком больно.
— А потом?
— А потом ты вышел из больницы… и меня заставили бросить тебя, — с холодным спокойствием закончила она. — Иначе папа… — она запнулась. — Не позволил бы тебе спокойно учиться в Беркли.