Её вишенка
Шрифт:
— О, пожалуйста, — подняла Хейли ладонь, — он не мой, э-э-э, — она изобразила рвотные позывы. — Но Зоя утверждала, что у тебя огромный список бывших подружек и какая-то заранее спланированная процедура соблазнения, через которую ты всех прогоняешь. Я попыталась отмахнуться, но все же решила задать тебе этот вопрос, потому что он напрочь засел в моей голове.
— Ну, все это чушь собачья. В основном. Конечно, у меня были женщины, но назвать их подружками... — я прочистил горло. Мне не хотелось напугать Хейли заявлением, что все они были только для траха. Я забывал
— Я верю тебе, — сказала она и медленно кивнула. — Действительно верю.
— Дерьмо. Мне не стоило так удивляться.
Она беззаботно рассмеялась.
— Могу я кое в чем признаться?
— Пожалуйста.
— У меня заканчиваются причины отталкивать тебя.
Я подошел на шаг ближе, и мне нестерпимо захотелось к ней прикоснуться. У меня кожа зудела от желания погладить ее щеку большим пальцем или прижать ее к себе. Но тончайшая аура хрупкости вокруг нее удерживала меня от этого опрометчивого поступка. Казалось, малейшее неправильное прикосновение к ней, и она мгновенно умчится прочь из моей жизни.
На первый взгляд в Хейли была некоторая жесткость. Она даже подшучивала надо мной как чемпион колких насмешек, но я был совершенно уверен, что за этим сарказмом и острым язычком скрывалась испуганная девочка. Это была та ее часть, которую я обязан был уберечь от синяков. Поэтому я держал руки по швам и улыбался.
— Надеюсь, что ты также исчерпала все причины, вызывающие у тебя желание столкнуть меня за борт. Я ведь на самом деле отстойно плаваю.
Мы поднялись на верхнюю палубу, которую почти полностью занимал бассейн. Перед ним располагался небольшой, но шикарный бар. В бассейне резвились и хихикали какие-то горячие цыпочки, что абсолютно не вызывало у меня удивления.
— Ты не сказал мне взять купальник, — немного обиженно бросила Хейли.
— На самом деле в таких местах никто не плавает. Хозяин специально платит моделям, чтобы они ходили здесь и привлекали внимание отдыхающих своими сооблазнительными телами. Бассейн — их постоянное место обитания.
— Ты шутишь, да?
— Хотелось бы. У богатых людей иногда заканчиваются умные идеи, на которые можно было бы потратить свои деньги. В конце концов, это становится соревнованием писающих мальчиков. Одним словом, у кого длиннее. Чем больше придури и чрезмерности, тем богаче ты выглядишь.
— А как насчет тебя? Что скрывается за твоим богатством?
— Хм, — я подошел к краю палубы и облокотился на перила. Вода выглядела прозрачной и спокойной, но в лунном свете казалась чернильной. — Я не собираюсь притворяться, что я лучше всех этих людей. Я тоже частенько делаю всякое бессмысленное дерьмо со своими деньгами.
Хейли встала рядом со мной.
— Назови самую глупую вещь, на которую ты когда-либо потратил свои
Я рассмеялся, перебирая в памяти все свои лишенные здравого смысла поступки.
— Однажды, пока Брюс был на работе, я отбуксировал его машину и заменил ее идентичной моделью. У меня был талантливый механик, сумевший перенастроить пару штучек, которые должны были свести моего брата с ума. Например, теперь дворники работали только на полную мощность. А еще я добавил дополнительную нейтральную скорость на рычаг переключения передач и поменял местами указатель уровня топлива и одометр. В общем, ничего особенного, обычные мелочи.
— Я хотя бы должна спросить, зачем?
Я усмехнулся.
— Брюс — мой младший брат, и мне больно видеть, когда он бывает не в себе. Его бывшая затрахала его, и он слегка вышел из-под контроля с этим дерьмовым ОКР. А я однажды видел, как лечат фобии. Нужно просто заставить человека смотреть в лицо своим страхам. Если, например, вы боитесь змей, то нужно подержать одну в руке, ну, что-то в этом духе. И тогда мне пришла в голову мысль, что если я разрушу его идеальную рутину (прим. следование заведенному шаблону, превратившееся в механическую привычку), то он обязательно поймет, что без нее живется намного лучше.
— Боже, как это мило.
— О, а ты бы хотела увидеть, что мило на самом деле? Идем! — я решительно взял ее за руку и повел по палубе.
Наконец, мы добрались до той части яхты, где к борту были привязаны десятки спасательных шлюпок. Через маленькую дверцу на палубе можно было попасть на каждую из них.
— Пошли, — жестом пригласил я девушку следовать за собой и без колебаний шагнул в маленькую надувную моторную лодку.
— Постой, ты разве забыл, что у тебя уже были неприятностей из-за этого? — возмутилась она, не двигаясь с места.
— Дело прошлое, давай залезай. Сейчас сама увидишь, как здесь прохладно.
Хейли нахмурилась, но все же шагнула в шлюпку.
— Ничего особенного не чувствую…
Я быстро закрыл дверь и дернул за спусковой трос. Лодка внезапно резко вздрогнула под нами и полетела вниз, пока веревка не зацепилась за шкив, прикрепленный к яхте. Оставшуюся часть пути до воды я спускал ее вручную.
Хейли неотрывно смотрела на меня широко распахнутыми глазами.
— И что ты сделал? — спросила она, как только мы оказались в воде.
Звуки вечеринки отдалились и стали приглушенными. Их сменил мягкий плеск воды о борт нашего маленького транспорта.
— Всего лишь одолжил спасательную шлюпку.
Хейли молча пялилась на меня, словно ждала объяснений.
— Потому что это весело? — попытался выкрутиться я.
— Стать преступником — это не весело. А если нас поймают? Как нам вернуться?
— Полегче, Нэнси Грейс (прим. британский агент Французского сопротивления во Второй мировой войне). Нам вовсе не нужно возвращаться на корабль. Весь смысл этой лодки в том, чтобы уйти от него как можно дальше. Боже, иногда мне приходится объяснять тебе такие простые вещи.