Эффект Фостера
Шрифт:
– Почему?
– Потому что ты не говоришь такие вещи девушкам.
– До тебя мне некому было это сказать, – пожал плечами он.
Я покачала головой.
– Ненавижу тебя. Но ты прав, я миленькая, так говорила моя мама.
– И вы обе не были лишены скромности, – усмехнулся он.
– Заткнись.
Джефри закончил с моим лицом, а затем медленно стянул с меня спортивный костюм, оставляя в одном белье – парном, кружевном, темно-бордового цвета, ведь я была готова к праздничной ночи как никогда. Глаза его жадно заскользили по моему телу, и только благодаря
– Мне нравилась твоя мама, она всегда была добра ко мне в отличие от всех остальных, всегда звала меня с вами погулять, – сказал он, стирая запекшуюся кровь с моего колена, и не поднимая глаз выше. – Я любил с вами гулять.
– Любил то, как моя мама заставляла тебя носить идиотский шлем и костюм? – усмехнулась я. Джеффри аккуратно отчистил мой локоть и приблизился к большой царапине на животе.
– Любил то, что можно было побыть рядом с тобой, – признался он.
От этого маленького признания мое сердце затопило умилением.
– Ты все еще успеваешь на выпускной. – Джефри убрал полотенце в ванную, и вернулся на прежнее место.
– Пейсли порвала мое платье, – пожала плечами я.
– Ты можешь надеть любое другое платье.
– Любое платье не подойдет. Да и потом, мне больше нравится находиться рядом с тобой. – Я пододвинулась к Джефри и снова поцеловала его. Моя рука медленно накрыла ширинку его джинсов. И как только я начала поглаживать его, углубляя поцелуй, под ладонью чувствуя, как он твердеет, Джефри все остановил.
– Нет.
– Почему? Я хочу тебя, хочу сделать это с тобой. Джемма на смене, Мейсона нет, Дэниел сюда никогда не сунется.
Он прижался своим лбом к моему, крепко сжимая мою руку в своей.
– Ты расстроена, Барбара. Это не лучшее время для того, чтобы лишаться девственности. Ты должна быть готова, а не пытаться закрыть одними эмоциями другие.
Я усмехнулась, перехватывая его руку.
– Джефри, – прошептала я, касаясь его губ своими, но, так и не целуя. Я просунула обе наши руки в свои трусики и прижала его пальцы к горячему местечку между моих бедер. Он коснулся меня, его пальцы мгновенно нашли нужную точку и погладили, срывая с моих губ тихий стон. Я была слишком влажной. Джефри вздохнул, зачарованно наблюдая за его двигающейся рукой в моем белье. – Ты думаешь, что я не готова?
Джефри
Она убивала меня, медленно, кирпичик за кирпичиком разрушала мое самообладание. Я поглаживал ее, пока Барбара, не отрывая своего взгляда от моего лица, невинно кусала губы и тихо стонала. Она была горячей и влажной, Барбара была права, физически она действительно готова.
Я не мог насытиться видом передо мной, ее ноги были слегка согнуты в коленях, чуть расставлены в стороны. Она завела руки за
Черт.
Так чертовски сексуально, моя ширинка трещала от напора, а грудная клетка разрывалась от огромного – просто колоссального чувства любви к этой девушке. Я передвинул палец чуть ниже, кружа по краешку ее входа. Она подалась вперед, мечтая почувствовать мои пальцы в себе, но я дразнил ее, я был самым настоящим садистом, ведь с удовольствием наблюдал за тем, как жалобно она постанывает, как отчаянно выгибает спину и втягивает живот, как она нуждается во мне, также сильно, как и я в ней.
– Раньше я ненавидела твои руки и твои пальцы, Джефри, – запинаясь, призналась она.
– Правда, и почему же? – усмехнулся я, проникая в нее самым кончиком пальца, но затем останавливаясь и наблюдая, как она начинает хныкать.
– Потому что пока Мейсон целовал меня, я мечтала почувствовать в себе пальцы его старшего брата, – ухмыльнулась она, и после ее слов, я остановил все свои манипуляции с ее киской, отчего Барбара разочаровано вздохнула.
Дьявол. Как при такой ангельской и невинной внешности ей удается быть самым настоящим порочным чертенком?
Да. Она думала о моих пальцах, ласкающих ее, даже когда встречалась с моим братом. Почему я был настолько глуп и нерешителен, почему не завладел ею раньше? Мы могли давно быть вместе.
Плевать! Неважно как, неважно сколько времени, важно лишь то, что теперь она моя.
– Ложись, – приказал я. Барбара медленно откинулась на кровать. Ее голова коснулась подушки, а светлые немного спутанные волосы разметались в стороны, словно огромная золотая корона над ее головой.
Она сжимала руками покрывало, которым была заправлена моя кровать, когда я снова начал распалять ее, поглаживать и надавливать там, где ей это было необходимо. Ее грудь тяжело вздымалась, маленькие розовые соски натянули кружево бюстгальтера.
Так, мать его, прекрасно.
Я навис над ней, целуя сладкие, искусанные губы.
Мы выяснили, что она готова физически, но готова ли морально? Я понимал, что она делает, Барбара просто бежит от своих проблем и находит спасение в удовольствии, но я не мог остановить ее, не мог остановить себя. Меня терзали сомнения касаемо ее намерений. Она ведь ни разу не сказала о том, что я значу для нее, что мы значим для нее. Она уходила от этого вопроса.
Дьявол.
Я чувствовал себя таким слабаком. Девушки признавались мне в любви сотни раз, и слишком быстро, буквально на следующий день после знакомства и одной ночи секса, но я хотел, чтобы именно ее губы прошептали эти заветные слова, я хотел, чтобы Барбара сказала, что любит меня, ведь я совершенно точно сходи с ума от любви к ней. Настолько, что один ее взгляд не позволял мне сопротивляться. Но вместе с тем я боялся спросить напрямую, вдруг она не ответит взаимностью?
Ее руки запутались в моих волосах, заставляя первый хриплый стон вырваться из моего горла.