Эффект Фостера
Шрифт:
– Никогда не подумала бы, что голова и волосы твоя эрогенная зона, – усмехнулась Барбара, явно подразнивая меня. Поцелуями я спустился к ее шее и прикусил нежную кожу, проникая в нее пальцем. Барби задрожала, с ее губ сорвался тихий молящий стон удовольствия.
– Перестань болтать, – прошептал я, зализывая покрасневшее место укуса.
– Да, хорошо, – ответила она, к концу слова срываясь на очередной стон. Я тихо рассмеялся.
– Думаю, тебе все же нравятся мои пальцы.
– Думаю, я без ума от них.
Я провел носом по краешку ее
Разочарованный вздох сорвался с ее губ, когда я убрал руку из ее трусиков. Я уже видел ее грудь, видел ее полностью обнаженной, но это не мешало мне волноваться, словно в первый раз.
Мои руки опустились на мягкие полушария ее груди и сжали их. Возбуждение прокатывалось под моей кожей, концентрируясь внизу живота. Вся моя кровь собралась в одном единственном месте, может именно поэтому мое сердце так сильно стучало? Ему недоставало крови.
Я расстегнул ее бюстгальтер и сразу принялся осыпать поцелуями ее грудь, затем спустился к ребрам, в конце концов, оказываясь у края ее трусиков. Мне нравилось, что Барбара больше не стеснялась, она выгибалась и стонала от каждого, даже самого невинного прикосновения. Ее взгляд не отрывался от моего лица, будто наш зрительный контакт был важен для нее, а может ее просто возбуждало это?
Подцепив края ткани, я избавил ее от последнего барьера между нами. Теперь она была полностью обнажена передо мной.
– Ты знаешь, как делать это?
Мой взгляд завис на ее лице. Этот вопрос сбил меня с толку.
– Знаю ли я как заниматься сексом? – спросил я, стягивая с себя футболку.
Она нервно сглотнула, оглядывая мои плечи и торс, и отрицательно покачала головой.
– Как лишать девственности.
Я избавился от джинсов, оставаясь в одних боксерах. Ее взгляд упал на очертания моего члена, который призывал поскорее выпустить его. Я сел между ее ног и снова коснулся ее внизу. Сразу два пальца проникли в тесный плен ее бедер. Я медлил, растягивая бархатные стеночки, чтобы Барбара почувствовала как можно меньше боли.
– У меня никогда не было опыта… общения с невинными девушками, но я не думаю, что это сложно, – признался я.
Она была такой влажной и так сильно сжимала мои пальцы, что это посылало дрожь по всему моему телу. Ее дыхание стало поверхностным – маленькие вдохи и выдохи, каждый из которых сопровождался ее сладкими стонами, такими тихими, что я едва слышал их, поэтому, чтобы не упустить ни одного, я не отрывал взгляда от изгиба ее губ.
Когда ее спина изогнулась, щеки стали алыми, словно закатное небо, а бедра расслабились и раскрылись передо мной, я понял, что она готова.
Я отстранился, нашел презерватив в бумажнике и взглянул на нее.
– Ты точно хочешь этого? – спросил я, разрывая зубами серебристую фольгированную упаковку.
Она кивнула, голубые глаза неотрывно наблюдали за моими действиями.
Когда все было готово, я расположился между ее ног и провел головкой члена от клитора до входа. Мне хотелось расслабить ее, но что бы я ни делал, я не смогу избавить ее от боли полностью.
Она расставила ноги пошире, я склонился над ней, кончики наших носов касались друг друга. Более интимного и доверительного момента я не мог вообразить, думаю, я запомню это надолго.
На всю жизнь.
Барбара схватилась руками за мои выступающие трицепсы и потянулась к моим губам. Я поцеловал ее, завладевая сладким ртом, и подался вперед, медленно заполняя ее. Ее руки поднялись по моим плечам к шее, выше, она сжала мои волосы в своих руках. Я чувствовал преграду, последний барьер, после которого мы станем единым целым. Барбара вдохнула, и я толкнулся вперед, заполняя ее полностью.
Мое сердце подпрыгнуло до подбородка, а живот свело от накрывшей меня волны удовольствия. Барбара прикусила мою нижнюю губу и чуть сильнее оттянула мои волосы, не разрывая поцелуя. Она не проронила ни звука.
Я замер в ней, чувствуя, как от такого тесного сдавливания переворачивается каждая клетка в моем гребаном теле, разорвал поцелуй, встречаясь с ней взглядом.
– В порядке? – шепотом спросил я. Она потерлась носом о кончик моего носа и улыбнулась. И своими улыбающимися губами и теплым взглядом она украла весь воздух из моих легких.
– Да, ты можешь двигаться, – через некоторое время сказала она, проводя руками по моим влажным волосам. Только сейчас я заметил, что вспотел. Сдерживаться, позволяя ей привыкнуть к новым, поначалу не самым приятным ощущениям, стоило мне огромной выдержки. – Это почти не больно, я ожидала, что это большая штука просто разорвет меня, но я преувеличивала.
Я нахмурился.
Она только что сказала, что мой член маленький?
– Мне даже комфортно. Это как сшить перчатки идеально подходящие по размеру…
– Замолчи, Барбара, – сказал я, затыкая ее рот поцелуем и начиная двигаться.
Черт она была права, мы подходили идеально. В ней было так тесно, и я переживал, что она испытывает боль, но молчит, ведь Барбара не любила показывать своей слабости. Но ее красные щеки, распахнутые губы и тело, ластящееся ко мне в удовольствии убеждали меня в обратном.
Я уткнулся носом в ее шею, задыхаясь в сладком запахе ее влажной кожи, наши бедра сталкивались, она то прижимала колени к моим бедрам, то расслабляла их и расставляла в стороны. Ее раскрытая ладонь, прижимала мою голову к ее шее, а горячая щека прислонялась к моему уху.
Ее стоны были музыкой для моих ушей. Самой невероятной симфонией, которую я хотел бы услышать, перед тем как навсегда оглохнуть.
Вот каково это на самом деле – желать девушку, подчиняясь не древнейшим потребностям организма, а только зову своего сердца.