Эфиопские хроники XVI-XVII веков
Шрифт:
И после того как заключил с ними рас Сээла Крестос завет божественный, встал он наутро, чтобы идти сражаться, и сказал он людям [той] страны: “Покажите мне, где находились и стояли галласы”. И сказали ему агау: “Мы не можем отделяться от тебя: на равнине нас убьют всадники, если же мы углубимся в чащу леса, они не дадут нам идти”. И, услышав это, пошел рас Сээла Крестос между Сэкутом [земли] Чара и [землей] Банджа Эхуца, поместив сзади обоз; достигнув границы Чара близ Матакаля, он нашел галласов, расположившихся там со многой добычей скота и людей. И сразился он с ними, и убил многих из них, и отнял добычу скота и людей, а после победы и сражения войско пустилось за ними в погоню и вернуло ему захваченное. И возрадовался он о боге, подавшем ему помощь. А большинство галласов тогда отсутствовало, ибо они ушли воевать Чара до Дангеля и Куакуара. И допросил рас Сээла Крестос захваченных галласов, много или мало тех, кто ушел; и сказали они, что те сильнее и многочисленнее, нежели те, с которыми он сразился. И охватил раса Сээла Крестоса страх человеческий, и сказал он: “Достанет
610
Мысль, заключенная во фразе раса Сээла Крестоса, неоднократно разрабатывалась эфиопскими историографами. Так, сходную мысль мы находим и в “Истории царя Клавдия”: “Если он побеждал, не превозносился, если был побеждаем, не посрамлялся лицом, ибо помнил слово, сказанное премудростью чадам своим: ни победителю не подобает превозношение и слава, ни побежденному — позор, посмеяние и укоризны, ибо всегда побеждающий и не побеждаемый — один бог, имя которого славно” [14, с. 129]. Аналогичные слова вкладывает в уста царя далее и историограф Сисинния.
Тогда пришли советники и сказали ему: “Дадим сражение второй раз, положившись на бога, ибо он даст нам победу над своим врагом”. И послушался рас Сээла Крестоса второго совета советников своих, снялся сразу же с того места, где победил галласов, и пошел своей дорогой, и опередил галласов, ушедших в набег, и расположился в низине, за которой возвышались горы и холмы. А на другой день галласы, узнав, что погибли их люди от копья раса Сээла Крестоса, построили конные чэфра впереди, а пешие чэфра сзади; и когда они перегоняли добычу скота и людей, напал на них рас Сээла Крестос; и бежали они перед ликом его, не устояв и мгновения. И преследовали их витязи раса Сээла Крестоса, и убили всех до единого. Никто не спасся, кроме одних конных, и все равнины Чара были покрыты трупами галласов. И собрали они добычу, уды, принадлежавшие кондала и луба [611] , и накидали их кучами во многих местах, так что дивились люди, говоря: “Никогда не видывали мы такого убиения галласов, как ныне”. И все люди Чара и Матакаля, Куакуара и Дангеля и Ханкаша пришли, радуясь и веселясь, возвышая голос в кликах великих, что победил он их победителей и отнял плененных, и говорили ему:
611
Упоминание в данном случае как кондала, так и луба (т. е. и холостых, и женатых галласких воинов) говорит о том, что рас Сээла Крестос столкнулся не с набегом галлаской молодежи, а с переселением всего племени, впереди которого шли все его воины. Это уже представляло значительную угрозу, которая и объясняет страх и колебания опытного раса Сээла Крестоса и радость местного населения по случаю его победы.
“Господин, власть твоя да будет на нас и на детях наших. Отныне все, что прикажешь, мы сделаем и будем подчиняться тебе из поколения в поколение и станем тебе как рабы”. И ответил им рас Сээла Крестос: “Берите скот ваш, жен ваших, сыновей ваших и дочерей”. И те язычники сказали ему: “Скот и все добро, отнятое из рук галласов, господин наш, пусть пойдут для войска твоего, нам довольно жен наших, сыновей и дочерей”. Сказав так, отказались они забирать скот, и стали единодушны и единоверны с расом Сээла Крестосом, и уверовали во имя господа нашего Иисуса Христа. И тогда собрал их рас Сээла Крестос и, по оглашении всех плененных, велел своему писцу переписать их по именам, и всех пленников, и всех людей Чара крестил во имя отца и сына и святого духа; и стали они христианами и отреклись от идола, которого почитали отцы их и отцы их отцов.
Об этом и было благовестие [от раса Сээла Крестоса]. И после того как устроил царь по этому случаю торжество великое с барабанами и [трубами] каны галилейской, поднялся он из Дарица и расположился в Вайна-Дега. А оттуда совершил переход и вошел в столицу свою Данказ, и там зимовал.
Глава 65
И в те дни зимы [612] повелел отменить царь субботу еврейскую [613] , и делать в [этот день] всякую работу, как в среду и пятницу. И, повинуясь приказу царя, рас Сээла Крестос отдал распоряжение возвестить людям Дамота царский указ об отмене и о том, чтобы в еврейскую субботу делали всякую работу. И, услышав такое, отказались люди Дамота отменить субботу еврейскую и исполнились надменности, говоря: “Кто дерзнет на нас и кто может бороться с нами?”. И много раз посылал рас Сээла Крестос к ним послания, чтобы подчинились они велению царя. И усугубили они гордыню и надменность и построили чэфра в Бораз и в Барбаре Заф; и присоединились к ним все цевы и все [воины] Харб из Годжама, по именам [полков] Дама, и Сэнан, и Арбаб, и цевы Дагамо, и Гиоргис Хайле. К тому же покинули раса Сээла Крестоса некоторые из его дружинников, и присоединились к жителям Дамота такие [полки], как Бахр Амора,
612
Т.е. с июня по сентябрь 1621 г.
613
Отмена праздника “еврейской субботы”, введенной в свое время царем Зара Якобом (1434—1468), свидетельствовало о серьезном стремлении царя Сисинния установить в Эфиопии католические порядки, что не могло не вызвать самую резкую реакцию и со стороны эфиопской церкви, и со стороны христианского населения страны.
А рас Сээла Крестос тогда расположился в Хамадамит и обратился ко всем людям Дамота, говоря: “Подчинитесь велению царя и откажитесь от субботы еврейской!”. Они же послали ему ответное слово и сказали: “Уйди с дороги нашей и дай нам идти к царю и спросить его, приказывал он или не приказывал отменить субботу еврейскую!”. И он, согласившись, поднялся из Хамадамита и разбил стан в Эдауре, а, поднявшись из Эдауре, он расположился в Энзагдэм. И там отправил он им посланцев, таких, как азаж Амха, и азаж Мерча, и Габра Крестос, сын цахафалама Сарцо, и Нар Ацко, и двоих из дружинников царских, и двоих из йехабата, прозывавшихся Адам и Варту. И гласило послание его: “Что я сделал такого, из-за чего объединились вы против меня и хотите меня убить, заключив завет и отлучив [от церкви] по слову 170 иереев? Оставьте окаянство ваше и откажитесь от субботы еврейской, как приказал вам царь. А за обиду, мне причиненную, дайте мне плату, и еще отошлите ко мне дружинников моих, которые с вами. Если же откажитесь, то услышит небо и внемлет земля, и через меня оскорбите вы бога. А со мной здесь йехабата и варанша, которые не знают жалости ни к детям, ни к женщинам, ни к старым, ни к малым; они убивают всех, кто им попадется, и не щадят никого. И кровь всех людей, которые погибнут в битве между нами, — на вас и на детях ваших!”.
И жители Дамота, услышав это послание из уст посредников, исполнились превозношения великого; все их собрание решило и пришло к согласию, и усугубили они гордыню свою, когда увидели множество войска, собравшегося у них, и отправили они ответное послание, гласящее: “Будем мы чтить первую субботу и не откажемся от нее, а дружинников твоих, которые пришли к нам, не отдадим тебе. Платы же нет на нас!”. И, услышав эти слова оскорбления из уст посредников, поднялся [рас Сээла Крестос] из Энзагдэма и пошел войной на людей Дамота, которые живут в Харафа, и захватил их скот, и пожег их дома огнем, и убил многих монахов, присоединившихся к решению и делу людей Дамота. А после битвы с ними расположился он в Санбат Габая. А на другой день, в понедельник, послал он к ним снова тех же посредников, чьи имена мы уже упоминали. И сказал он им: “Скажите людям Дамота:
„За что ненавидете меня понапрасну? Дружинников моих, которые присоединились к вам, схватите и отдайте мне, за обиду же, мне нанесенную, [дайте мне] плату и откажитесь от субботы еврейской, как повелел нам царь!””. И те посредники пошли и передали послание людям Дамота, которые пребывали [по своим] чэфра. И, услышав послание раса Сээла Крестоса, дали они такой ответ посредникам: “Если хочет он помириться с нами, пусть отступится от [намерения] отменить субботу еврейскую, ибо мы и отцы наши почитаем ее с давних времен. Дружинников же его, которые прибегли к нам, мы не выдадим”. Этими и многими подобными словами ответили они ему.
И когда услышал и рас Сээла Крестос, и присные его этот ответ на послание, стали совещаться и обсуждать военные дела. А на другой день, во вторник, встал он на рассвете и построил чэфра по родам и пошел к подножию Дэкуль Кавана. А жители Дамота со многими войсками Годжама выстроились в три линии — две пеших и одну конную — и расположились на верху Дэкуль Кавана, сказав: “Не пустим тебя!”. И, приблизившись, приказал он войску разместиться и хотел оставаться так, не начиная боя, но те стали стрелять в них из ружей и луков, говоря: “Не пустим тебя на Дэкуль Кавана”. И когда они начали нападать на него, он поставил перед собой распятие и, опустившись на колени, сотворил молитву, говоря:
“Господи мой, Иисусе Христе, ежели я не служу тебе верой и правдой, как написано в Евангелии твоем святом, отдай мою голову этим врагам моим. Но если я люблю тебя и верно служу тебе, согласно установлению святой церкви, дай мне головы этих изменников, ненавидящих меня без причины”. И так же молился он владычице нашей деве Марии и просил ее, говоря: “Ежели не люблю я тебя и не служу сыну твоему, как подозревают те, кто меня подозревает, отдай мою голову этим врагам моим. Если же люблю я тебя воистину и люблю сына твоего и если правильна вера моя, дай мне головы тех, что противятся мне, завидуя славе моей”.
И, сказав это, сел он на коня и послал часть войска с дедж-азмачем Буко против конных, а сам с частью войска, называемых Хэнач, выступил против пеших. И не устояли они перед ним и мгновения, и обратили тыл перед войском раса Сээла Крестоса. И были убиты многие, и пали, как сухие листья древесные и как саранча, повергаемая на лик моря. И убивали их витязи раса Сээла Крестоса до Дагамо и до Дабра Гиоргиса, от реки Бэр и до Хамбо в Зэндэбе, и захватили весь скот их и всех коней. И в тот день не было никого среди воинов раса Сээла Крестоса, галласов и амхарцев, кто не убил бы десятерых или пятерых, троих или двоих и кто не обогатился бы и не обрел добычи — скота и коней.