Эфиопские хроники XVII-XVIII веков
Шрифт:
Глава. Начался сане. 1 сане [709] отправился [царь] из Зарата и жил в Кури амба три дня, обозревая селения, то бишь Гозе, и Кунди, и Аваш, и Азало, и Гань. И когда разведал царь там и сям, что есть поблизости галласы и живут там, одни справа, другие слева от этих селений, разгневался гневом великим и зарычал, как лев, ибо сердце его — на правую сторону (Еккл. 10, 2), и сказал: «Почему это живут и находятся подле селений моих эти жалкие скоты? Вот пойду я ныне, нападу на них, и прогоню от селений моих, и выгоню за Аваш! Разве не слыхали они, что я пришел воевать их, так чего же дожидаются они и пребывают предо мною?». И тогда ответили царю и сказали все люди Амхары и Шоа: «Оставь на этот раз этих жалких скотов, ибо на другой год нападешь на них, и сразишься с ними, и сделаешь, как пожелает сердце твое, о господин наш, царь, лев и львенок, и от гласа твоего и рыкания (ср. Притч. 19, 12) твоего трепещут все звери, и тесен им становится простор мира, и не находят они места, куда бежать и скрыться, так что говорят горам: «Падите на нас», — и холмам: «Сокройте нас» (ср. Лук. 23, 30) от лика твоего, восседающего в логовище [львином], кое есть престол Давида и Соломона». И послушал царь этого совета
709
5 июня 1696 г.
И [обуял] страх не только этих жалких скотов карайю, но весьма сильный ужас [обуял] всех витязей страны Адаль и всех юношей из людей Кала Ганда, и бежали они из стран своих в другую страну от лика грозного известия о приходе царя к пределам Шоа.
И отправился царь из Курц амба 5 сане и ночевал в Афтанате; и отправился из Афтаната и ночевал в Аганча; и отправился из Аганча и ночевал в Мэсале Марьям; и отправился из Мэсале Марьям и ночевал в Габрээле; и отправился из Габрээля, и сошел с мула, и шел пешком, пока не прибыл в долины Сабона, называемые Жама, и жил два дня в Дабэбе. И отправился из Дабэба и пошел к Морату, что посреди страны галласов, называемых аботе. И, находясь посреди страны галласов, устроил он смотр [как тогда], когда устраивал смотр, находясь посреди равнины Шоа, то бишь перекличку в окрестностях селения, называемого Кусайе, для всех полков стана, что из Амхары и Шоа. А затем приказал царь сжечь Кусайе и сжег его.
А затем, когда шли к царю все люди Мората и Марабете, чтобы принимать царя, встретили их галласы на дороге и сразились с ними. И когда услышал о сражении царь, разгневался, и воссел на коня, и пошел туда, где они сражались. А галласы, когда услышали о приходе царя к ним, задрожали дрожью великой, и пали, и бросились в пропасть великую, оставив всех коней своих и все доспехи воинские. А царь, забрав всех коней и все доспехи воинские галласов, ночевал в Морате, [в местности], называемой Асбат. И повернул царь от Асбата, и ночевал в Масобите, и пожег огнем Чача, где пребывал один беззаконник и изменник царю, по имени, коего недостоин он, — Такла Хайманот, сын Мазамэра. И это насаждение беззакония [710] бежало в Тэкур Мэдр до разорения селения его и расхищения дома его рукою царя. А затем отправился царь из Масобита и ночевал в Икафаро; и отправился из Икафаро и ночевал в Рэгэб Йекота; и отправился из Рэгэб Йекота и ночевал в земле Гэль. И отправился из Гэль и ночевал в монастыре Гэль; и отправился из монастыря Гэль и ночевал в Сэмэнт Айн; и отправился из Сэмэнт Айна и жил в Ганата Гиоргис два дня. И отправился из Ганата Гиоргис, и ночевал в Макана Селласе, и отправился из Макана Селласе, и ночевал в Шэрафите. И отправился из Шэрафита и ночевал в Вадала Меда; и отправился из Вадала Меда и ночевал в Бушо Колала; и отправился из Бушо Колала и ночевал в Сагара. И отправился из Сагара, и ночевал в земле Дамбэля, и отправился из Дамбэля, и ночевал в доме Юлия из Сэмада, и отправился из Сэмада, и ночевал в доме Такла Хайманота из Энгудадара. И отправился из Энгудадара и ночевал в Эсте.
710
Здесь автор обыгрывает имя Такла Хайманота, которое буквально означает «насаждение веры». Автор же именует его «насаждением беззакония». Следует сказать, что подобное переименовывание — давняя традиция эфиопской историографии и восходит еще к «Истории царя Зара Якоба (XV в. [16, с. 59]).
Глава. Начался хамле. И отправился [царь] из Эсте и вошел в стан свой в Аринго 1 хамле [711] . А 5 хамле отправился царь из Аринго и расположился в Хамад Баре. И отправился из Хамад Бара, и пошел, и проследовал по дороге на Карода и Эмфраз, располагаясь на прежних стоянках своих, и вошел в стан свой в Гондаре 10 хамле в здравии и мире с помощью господа бога.
Глава. Начался нехасе. И в этот месяц принял царь правило поста, как обычно.
711
5 июля 1696 г.
Начался маскарам [года] Матфея-евангелиста, лунная эпакта 6, а день Иоанна [пришелся] на субботу. И в этом месяце 2-го дня [712] был смещен азаж Кирилл и заточен бэлятеноч-гета Иоанн по обвинению дедж-азмача Езекии, что принял тот как взятку меч стоимостью в 5 унций золота, когда препирались они пред ликом царским. И там привел он много свидетельств его преступления пред князьями, и сановниками, и азажами справа и слева в доме паши Иакова. Этот Иоанн, по прозвищу Шамат, что означает «убегающий гнева» [713] , был сыном одного баляге, и не известно ни имя отца его, ни матери, и неведом род его, и не говорили про него: «Он такого-то рода». Все советы его были злыми, уклоняющими от пути совета, благого для исполняющих его, ибо сей человек был братом, подражателем и последователем Ахитофела [714] во всех советах своих. Но не принимал тогда речь его царь царей Иясу, великий советом и любящий благое и доброе, как отец его, сердце господне — Давид (Пс. 88, 21) [715] , — начало царству. Этот же Шамат притеснял многими притеснениями Иясу, царя царей и украшение веры и гордость юношества, ибо он поднял сего изменника из праха и возвысил над землей (ср. Пс. 112, 7). Разные же беды многие, что навел этот изменник на страну, и на стан, и на князей, и на войско, и на порубежные [области], не перечислить. Что сказать нам? Оставим же кратким описание сего сына мелкого баляге, пока не напишем во время свое.
712
9 сентября 1696 г.
713
Это толкование прозвища Шамат представляется несколько натянутым.
714
Имеется в виду ветхозаветный Ахитофель, который давал Авессалому злой совет против отца его, Давида. Когда же совет его не был исполнен, Ахитофель со злобы удавился (II Книга царств 16-17).
715
Под «отцом» здесь понимается предок — ветхозаветный царь Давид, согласно династическому мифу о происхождении эфиопских царей от царицы Савской и царя Соломона, сына Давида.
Глава. Начался тэкэмт. И в этот месяц сместили люди собрания Дабра-Либаносского зччеге авву Цага Крестоса и поставили авву За-Микаэля. А 6-го тэкэмта [716] пропал, и убежал дедж-азмач Георгий из дома своего, и вошел в дом эччеге аввы За-Микаэля, и прибег к алтарю отца нашего Такла Хайманота. А эччеге задрожал дрожью великой и послал к царю, что пребывает тот в доме его и прибег к нему. Царь же, услышав, повелел дружинникам своим и послал такой ответ эччеге авве За-Микаэлю и собранию Дабра-Либаносскому: «Пусть он пребывает там до времени, мы же рассмотрим все дело его».
716
13 октября 1696 г.
И в этом месяце исчез колення Вальда Гиоргис, и ушел из дома земли наместничества своего в Эбнате под предлогом охоты, и бежал, и перешел реку Такказе, и ушел, и вошел в область Ласта. И жил он в доме одного баляге, называемого Арайю, то бишь образ дьявольский [717] . А причина ухода колення Вальда Гиоргиса, сына Гергесинского [718] , сына одного баляге мелкого, которого звали Зайо, такова: когда услышал он, что прибег к дому эччеге дедж-азмач Георгий, и когда известны стали все беззакония его, что затевал он с этим Георгием, и с этим Шаматом, то тесен стал ему весь простор земли. А затем пришел к царю гонец 13 тэкэмта из земли Эбнат и поведал ему все, что случилось: что ушел тот, взяв барабаны, когда рассказал ему сын сестры его, живший в стане, что прибег Георгий к дому эччеге, как упоминали мы прежде.
717
Полное имя этого Арайю было, по-видимому, Арайя Крестос (т.е. «образ Христов»), отчего автор тут же переименовал его в «образ дьявольский». См. коммент. 437.
718
Здесь также своеобразное переименование: Вальда Гиоргис («сын Георгия») переименовывается в Вальда Гергесевон («сына Гергесинского»), что представляет собою аллюзию на Матф. 8, 28, когда Христу в стране Гергесинской встретились два бесноватых, вышедших из гробов.
И, услышав все это дело, царь царей, полагающийся на силу божию, почел его за росинку, словно каплю пред кувшином [воды], не почел ни во что, ибо ведал, что не повредить ему этим двум головешкам коптящим, [что словно] мушка, сидящая на ухе слона [719] . Только приказал царь [послать] к эччеге и людям собрания Дабра Либаноса и сказал им: «Знайте, что был завет меж нами и любовь к вам прочная от времен Иекуно Амлака и доныне. Ныне же решите, что лучше для вас и полезнее, и подумайте, чтобы не ускользнул от вас [Георгий], раз он в доме вашем, [а не то] знайте, что будет вражда меж нами и меж вами!». И тогда испугались и решили эччеге и люди собрания Дабра Либаноса не дать ускользнуть от них этому изменнику, чтобы не было вражды меж царем и меж их домом, [что связаны] заветом и любовью. И тотчас выдали его царю связанным и вывели из дома своего этого изменника царю. А царь взял его и отдал его цабання [720] Амсале, который был тогда на должности агафари Самена.
719
И. Гвиди видит в этом выражении аллюзию на басню Эзопа «Комар и бык». Трудно сказать, имеем ли мы здесь дело с заимствованием или просто встречаем достаточно распространенный мировой сюжет. Стоит отметить, пожалуй, что в сборнике амхарских сказок, переведенных Э.Б. Ганкиным, имеется сказка «Бык и комар», в точности передающая содержание Эзоповой басни [1, с. 64].
720
См. коммент. 340.
Возвратимся же к прежнему повествованию нашему о деле этого сына Гергесинского. В это время послал царь человека к Арайо, говоря: «Что за вражда у тебя к нам, что приютил ты раба нашего в доме твоем? Разве ты ищешь вражды нашей и беды? Сам знаешь, не искали мы сего прежде, с тех пор как возвел нас бог на престол Давида и Соломона, отцов наших, и доныне, когда воевали мы людей карайю, и валло, и тулама, проходя от Аваша и достигая Адаля и Гэнд Барата, близ тулама, чтобы воевать меча, начиная с гудру, и либан, и аболе, и джави, и вабо [и до] всей земли шанкалла, что в Гиса, и Вамбарья, и Гагар, и Тамо, и Дубани, и Атбара. Не трогали мы тебя и оставляли [в покое], говоря: «Не воевать же нам баляге, что пребывал под рукою нашей и под рукою отцов наших, царей!». Не по бессилию своему не воевали мы тебя — силою божией мощь наша в руке нашей, — но оставляли тебя [в покое], как упоминали мы прежде. Ныне же, схватив, пришли к нам этого раба изменного. Если же откажешься, знай, буду скоро воевать тебя!».
И когда услышал Арайо все повеление, что прислал ему царь, то вошла вода страха во внутренности его, и вошел трепет в кости его, и растаяли все члены его, как воск пред лицом огня, и присох язык к гортани его (ср. Пс. 21, 15-16). И взволновалась тогда вся страна Ласта из-за приказа слова царского, произнесенного тогда. А на следующий день того дня, когда вострепетал он, держал Арайо совет с другими, и ответил людям, посланным от царя, и сказал им: «Идите, и возвращайтесь к господину вашему и моему господину, царю, и, представ пред царем, скажите ему: «Говорит Арайо, раб царя: пусть придет человек от царя к реке Такказе, и я выдам, связав руки, этого раба, изменившего царю, то бишь колення, сына Гергесинского». И, услышав это от Арайо, возвратились, к царю те, кому приказал царь, и поведали царю все, что сказал Арайо. И повелел царь и послал гра-азмача Арсе к реке Такказе, чтобы привел он этого раба изменного.