Егерь: Назад в СССР 3
Шрифт:
— Шесть копеек, — теряя терпение, ответил я. — Вот они, до сих пор лежат. Посмотрите.
— И посмотрю!
Старушка подошла и взглянула через прозрачный верх кассы.
— Правильно, — сказала она. — Ну, извините. А то другие — пуговицу опустят в кассу, оторвут билет и едут!
— А вы разве кондуктор? — спросил я.
— Нет теперь кондукторов, — вздохнула старушка. — И порядку нет от этого. А раньше я кондуктором работала, да. Пока уйти не пришлось. Зато теперь народ в кассы пуговицы
— Нехорошо, — сказал я, зачем-то поддерживая разговор.
— Раньше больше порядку было, — доверительно сказала старушка.
— Ой, смотри! — воскликнула Катя. — Метро! Новая станция! Выйдем?
— Метро ещё придумали, — заворчала старушка. — Трамваев им мало!
— Давай! — сказал я Кате и, повернувшись к старушке, вежливо кивнул. — До свидания!
Мы выскочили из трамвая, и он покатился дальше, раскачиваясь на стыках и стрелках. Старушка смотрела на нас через стекло. Наверное, ей было жаль терять собеседников.
Мы полюбовались стеклянным павильоном новой станции метро. Длинный выносной козырёк над стеклянными дверями поддерживали две тонкие бетонные колонны, обшитые жёлтым листовым металлом, похожим на латунь.
— Какая красота! — вздохнула Катя.
А я смотрел через железнодорожные пути в ту сторону, где за высокими тополями скрывалось здание троллейбусного парка. Того самого, в котором я проработал добрую половину прошлой жизни.
Здания не было видно, но я точно знал, что оно там. И сейчас в нём кипит работа. Только работают другие, совершенно незнакомые мне люди. Хотя...
Я вспомнил рассказы старых работников, которые всегда внимательно слушал, когда сам был молодым. Возможно, кто-то из тех, о ком мне рассказывали, как о легендах, сейчас работает в парке.
Меня непреодолимо потянуло пойти к парку, посмотреть на него хотя бы из-за ограды. И дел-то всего ничего — пройти длинным подземным переходом под железнодорожными путями, а там — рукой подать!
Я поискал глазами спуск в переход, но его не было. Наверное, ещё не построили. Зато невдалеке виднелся деревянный пешеходный мост.
— Пойдём к набережной, — предложила Катя, беря меня под руку. — Смотри — какой сад!
Я повернулся и увидел последнее золото облетающих листьев на фоне глубокой осенней синевы октябрьского неба.
Наверное, не стоит возвращаться к той прошлой-будущей жизни. Незачем, нет смысла.
— Идём, — ответил я.
И мы пошли, огибая лужи, по песчаной дорожке вдоль прямоугольного пруда в ту сторону, где из-за деревьев выглядывали купола Сампсониевского собора.
На берегу пруда галдели мальчишки.
— Палкой надо! — услышал я. — Дохлый! Найди длинную палку!
— Сам ты дохлый! Да я сейчас так достану!
Один из мальчишек скинул рубашку и запрыгал
— Сумасшедшие!
Катя отпустила мою руку и бросилась к мальчишкам. Я побежал за ней.
— Вы что делаете? — закричала она.
Мальчишки испуганно застыли, соображая — бежать, или нет.
— Часы! — вразнобой заговорили они. — У нас часы упали!
— Как это получилось?
Я внимательно вгляделся в мутную воду. Вроде, у самого берега что-то блестело, или показалось?
— Витька сказал, что они водонепроницаемые. Мы хотели только проверить, и уронили.
— А мне теперь от отца влетит! — шмыгнул носом один из пацанов.
Чёрт!
Я оглянулся — дорожки сада были пустыми. Ну, правильно! Весь народ на работе, только эти оболтусы болтаются после школы.
Я решительно расстегнул брючный ремень.
— Андрей! Ты что делаешь?
— Помогу ребятам. Не им же в воду лезть — простудятся.
— А ты?
— Да там неглубоко, Кать! Видишь — вон они блестят.
Пацаны с надеждой смотрели на меня.
Куртку и рубашку тоже пришлось снять — с закатанными рукавами я бы до часов не дотянулся. В итоге я остался в одних трусах.
Держась двумя руками за бетонный поребрик, я осторожно шагнул в воду. Она оказалась ледяной, обжигающе-холодной. У самого берега глубина была сразу по колено. Ступнями я чувствовал мягкий ил.
Сделал шаг в сторону часов и тут же поскользнулся. Если бы не держался руками — точно шлёпнулся бы в воду!
Ещё шаг! Из-под ног поднималась коричневая муть. Чёрт, об этом-то я и не подумал! Ничего же не видно.
— Там они, там! — галдели пацаны, показывая на воду.
Я наклонился и стал шарить руками по илу. Не напороться бы на стекло!
Наконец, занемевшие пальцы наткнулись на какой-то кругляш. Я сгрёб его в ладонь и вытащил из воды. Точно, часы!
— Ваши?
— Да, да, наши!
— Ну, держите!
Парни сгрудились вокруг Витьки, который крепко сжимал часы. А я хватаясь двумя руками за шершавый бетон, полез на берег. Как же холодно-то!
— Идут! — счастливо выкрикнул Витька. — Идут! Я же говорил!
И тут со стороны метро раздался пронзительный свисток.
К нам быстро шагал милиционер.
Только этого не хватало!
Ребята бросились врассыпную, словно испуганные воробьи.
Я бы тоже бросился, пожалуй, да куда убежишь без штанов?
Я успел надеть рубашку и брюки, и уселся на траву, натягивая носки прямо на мокрые ноги.
Милиционер подошёл, козырнул и представился.
— Добрый день! Нарушаем?
На его погонах я увидел три маленькие звёздочки.
— Никак нет, товарищ старший лейтенант! Ребята отцовские часы в воду уронили — помогал достать.