Егерь: Назад в СССР 3
Шрифт:
Чуть поодаль я заметил ещё двух самок — у них лосят не было.
Чтобы не спугнуть животных, я не пошёл к солонцам, а сделал широкий круг, внимательно высматривая входные и выходные следы.
Судя по следам, здесь постоянно кормились трое взрослых самцов и четыре самки. У двоих из них были лосята.
Но попались мне и другие следы, которые заставили меня встревожиться — это были следы волчьей стаи.
Волк — пожалуй, единственное животное, которое истребляется без пощады. В древние времена он, действительно играл роль санитара леса, убивая слабых и больных животных. Но сейчас с регулированием
Я прикинул варианты расстановки стрелков в зависимости от направления ветра и довольный вернулся к Песенке. Нужно было сходить на базу — протопить дома и подготовить их к приезду охотников.
Ледяные забереги на Еловом озере выдавались далеко к середине. Только в том месте, где в озеро впадала Песенка, льда не было — его смывало течением.
Я отметил для себя, что по крепкому льду надо будет сделать в озере проруби — чтобы рыба не задохнулась от нехватки кислорода.
В береговом березняке я спугнул зайца. Он подпрыгнул и стремительно понёсся в сторону болота — словно комок пушистого снега на фоне тёмной зелени ёлок.
Глядя вслед зайцу, я оторвал еловую почку, разжевал и почувствовал на языке холод и смолистую горечь.
— Владимир Вениаминович, — тихо сказал я. — Вы будете стоять здесь. Смотрите — вот очень удобные ёлочки. Советую укрыться за ними.
Беглов кивнул и шагнул прямо в гущу низеньких молодых ёлок. На виду остались только его плечи и голова.
— Хорошо, — одобрил я. — Ваш сектор обстрела от той толстой осины до вот этой кривой сосны. Вдоль линии охотников не стрелять. По неясно видимой цели тоже не стрелять. Если на вас выйдет лосиха — убедитесь, что с ней нет телёнка.
— Понял, — без возражений сказал Беглов.
Он был опытным охотником. Но повторить ему правила поведения на номере я обязан. Это моя работа.
— Стрелять только пулями — никакой картечи. Зайцев и лис не бьём. Кабана бейте только в том случае, если раньше кто-то отстреляется по лосю.
У приехавших охотников были лицензии и на лося, и на кабана. Но лось считается более ценной добычей — его и стреляют первым. Иначе может получиться так, что один стрелок убьёт кабана, а его товарищ пропустит лося, думая, что зверь уже добыт.
— Волка берём в любом случае — где-то здесь есть волчья стая.
— Хорошо, — снова кивнул Владимир Вениаминович.
— Георгия Петровича видите?
Владимир Вениаминович оглянулся в ту сторону, откуда вели наши следы.
— Да, вижу.
Генерал стоял, прислонясь к толстому стволу осины, и смотрел в нашу сторону. Он махнул рукой, показывая, что тоже видит нас.
— Отлично! Ну, ни пуха, ни пера!
— К чёрту!
Владимир Вениаминович был последним номером с правого края. На края я постарался поставить самых опытных стрелков. Зверь часто норовит уйти вдоль линии в промежуток между загонщиками и стрелками. И тут крайним номерам выпадает шанс не упустить его.
Поэтому на правом краю стояли Георгий Петрович и Беглов, а на левом — отец и Валера Михайлов — охотник из Черёмуховки. Да, местных охотников мы тоже привлекли к облаве — ни к чему сеять раскол в обществе. Мяса хотят все, а в случае удачной охоты его на всех и хватит.
Ещё раз мысленно проверив всю линию номеров, я удовлетворённо кивнул. Ветер дует на охотников — звери их не почуют. Стоят все хорошо — чётко видят друг друга.
Загонщики ждали на поляне, где я их оставил. Мужики порядком замёрзли, но не шумели. Переминались с ноги на ногу и передавали по кругу термоса с горячим чаем. В руках у многих были толстые палки.
Ничего, сейчас согреемся!
— Все готовы? — негромко спросил я. — Жилеты наденьте.
Охотники принялись натягивать на себя ярко-оранжевые жилеты, в которых ходят железнодорожные работники. Чем заметнее в лесу загонщик, тем лучше. Безопасность — вот что важнее всего на охоте.
— Ружья у всех разряжены? Расходимся цепью и идём на юг. Вперёд не забегаем, не отстаём. Ориентируемся на товарищей. Александр Сергеевич, у вас компас есть?
Тимофеев кивнул. Я хотел поставить его в стрелковую цепь, но он сам вызвался пойти загонщиком. Тогда я предложил ему вести левый край.
— Александр Сергеевич, зарядите ружьё на случай, если выйдет волк. Но стрелять только в угон, когда он минует линию загонщиков. Уйдёт — значит, уйдёт.
Я расставил цепь загонщиков, секунду помедлил и поднёс к губам дульный срез переломленного ружья, словно трубу. Над утренним лесом полетел протяжный трубный звук.
Охота началась!
Глава 11
Загонщики пошли дружно, бодро покрикивая, постукивая палками по стволам деревьев. Звонкий перестук вспугнул утреннюю тишину. Из ближнего березняка, шумно хлопая крыльями, взлетела стайка тетеревов. Крупные чёрные птицы заложили вираж над зимним лесом, и расселись на высоких берёзах за болотом.
Стрелков я не видел, но знал, что сейчас все они подобрались, ещё раз проверили патроны в стволах и теперь всматриваются в неподвижную чащу, ловя взглядом малейшее движение, которое может выдать зверя.
Под подошвами сапог хрустел замёрзший, покрытый ледяной корочкой мох. Я тоже покрикивал и стучал по стволам палкой. И тоже напряжённо всматривался вглубь леса, надеясь заметить уходящего зверя.
Это было ни к чему — загонщик не имеет права стрелять. Даже если зверь уходит в сторону от стрелков, или бросается сквозь линию загонщиков — его можно только проводить взглядом.
Но лось или кабан на загонщиков не пойдут. На такое способен только волк — умный и хитрый хищник, которого нелёгкая жизнь научила всякому. Именно на этот случай у меня в стволах лежали две пули. На случай, если волк выйдет на меня и захочет прорваться.
Я знал, что далеко, в глубине леса чуткие уши лосей уловили стук и крики загонщиков. Звери насторожились, и теперь отходят, часто прекращая пастись и поднимая кверху тяжёлую голову. Если не торопиться — так мы постепенно и выдавим лосей на стрелков.