Египет под властью Птолемеев. Иноземцы, сменившие древних фараонов. 325–30 гг. до н.э.
Шрифт:
Каким бы ни было происхождение имени александрийского Сераписа, при изображении его облика использовался греческий, а не египетский канон – внешне этот бог напоминал скорее Зевса, чем Осириса. У него была борода, а на голове возвышался калаф, или корзина. В руке он держал скипетр, а у его ног сидел трехголовый Цербер, свидетельствующий о том, что Серапис считался правителем загробного мира. Вскоре к нему присоединилась Исида, великодушная юная богиня-мать, с головой, увенчанной полумесяцем, держащая на руках младенца Хора. Так образовалась александрийская триада. Живший в более поздний период Апулей вложил в ее уста следующие слова: «Вот я пред тобою, Луций, твоими тронутая мольбами, мать природы, госпожа всех стихий, изначальное порождение времен, высшее из божеств, владычица душ усопших, первая среди небожителей, единый образ всех богов
7
Данный фрагмент «Золотого осла» приведен в переводе М. Кузмина. (Примеч. пер.)
Птолемей построил для триады на возвышении, расположенном на территории александрийского Ракотиса, храм, получивший название Серапеум [8] и представлявший собой упорядоченное скопление поражающих своей красотой святилищ и часовен, соединенных вместе гранитной колоннадой, в центре которой был образован прямоугольный двор. Попасть в храм можно было по широкой лестнице из ста ступеней. В центре двора располагалось святилище Сераписа, где стояла статуя бога с распростертыми руками. Казалось, будто он готов принять в свои объятия любого грешника.
8
В настоящее время на его месте стоит так называемая колонна Помпея. (Примеч. авт.)
В то время как Птолемей занимался этим, остальные сатрапы были вовлечены в нескончаемые конфликты друг с другом. Правивший Македонией Кассандр воевал с Полиперхоном, под властью которого находилась Греция. Лиси-мах, управлявший Фракией, вступил в союз с первым, а Антигон, владения которого располагались в Малой Азии, – со вторым, и все они просили Птолемея о помощи. Правителю Египта приходилось быть очень осторожным, так как ситуация осложнилась настолько, что ни один из военачальников Александра теперь не мог доверять соседу, не говоря уже о том, чтобы прийти ему на помощь. Все диадохи поголовно руководствовались собственными эгоистическими интересами. Ни Кассандр, ни Антигон не заслужили помощи Птолемея. Первый убил одного из наследников престола и, очевидно, ждал, когда же наступит подходящий момент для того, чтобы разделаться с оставшимся. Второй открыто говорил о том, что собирается захватить Египет и покончить с его сатрапом.
Это заставило Птолемея принять решение: он пообещал Кассандру поддержку и стал ждать нападения Антигона. Но последний не был готов к боевым действиям. Сначала ему следовало построить флот, чтобы отобрать у противника Родос и Кипр, а затем убедить Полиперхона, находившегося тогда на Пелопоннесе, прийти на помощь. Устав ждать, Кассандр, Лисимах и Птолемей выдвинули ультиматум: если Антигон хочет мира, то получит его лишь в том случае, если отдаст Кассандру Каппадокию и Ликию, Лисимаху – Лидию, Селевку – Месопотамию, а Птолемею – Сирию. Оскорбленный этим унизительным предложением, Антигон нанес ответный удар, пообещав даровать самоуправление всем греческим городам, которые согласятся оказать ему помощь, призвав всех македонян покинуть убийцу Филиппа Арридея и начав приготовления к выступлению против Птолемея. Но правитель Египта в ответ на слова противника уверил всех греков, что жаждет их свободы «так же сильно, как Антигон», и отправил своего брата Менелая в сопровождении сотни кораблей и 10 тысяч солдат на помощь Селевку, по его просьбе удерживавшему Кипр.
Военные действия начались в 311 г. до н. э. и поначалу были довольно вялыми. Селевк осадил Тир, не позволяя новому флоту Антигона выйти в море. Птолемей уже стал думать, что война на этом и закончится, но удача отвернулась от него. Из-за плохой погоды Селевк был вынужден снять блокаду, и флотоводец Антигона оттеснил противника к Кипру. Ситуация изменилась на 180 градусов. Флоту Антигона из 250 кораблей Селевк, даже несмотря на помощь Менелая, мог противопоставить более чем вдвое меньшее число судов. Решив не рисковать своей эскадрой, он перенес ее базу на Лемнос. Это не заставило Птолемея впасть в отчаяние. Он приказал Менелаю высадиться
Сам Птолемей отправился в Киликию, чтобы помочь Кассандру справиться с ситуацией в Малой Азии. Больше он ничего не мог сделать – в Киренаике началось восстание, и стоявший там македонский гарнизон оказывал яростное сопротивление. Оказавшись таким образом между двух огней, Птолемей решил выждать. Он хотел проконтролировать подавление восстания и даже готов был простить зачинщиков, если Киренаика добровольно сдастся. Но его предложение было отвергнуто, а обещание помилования было расценено как признак трусости. Предводители мятежа жаждали лишь полной независимости, и толпа буквально разорвала на части шестерых послов, отправленных Птолемеем в Киренаику, чтобы определить, чем вызвано недовольство ее жителей. Больше Птолемей не мешкал и не собирался никого прощать. Он приказал Магасу, сыну Береники от первого брака и своему пасынку, привести этих зарвавшихся людей в чувство. И тот делал это до тех пор, пока жители столицы Киренаики Кирены, сокрушенные и униженные, не взмолились о пощаде.
Их повиновение позволило Птолемею переключиться на более масштабную войну. К этому времени горизонт очистился. Полиперхон, придя к соглашению с Кассандром, отвернулся от Антигона и ушел с Пелопоннеса. Благодаря этому Менелай, выдвинувшись с Кипра и не найдя противника, снова пересек Эгейское море, чтобы совершить набег на Памфилию. За этой приятной новостью последовала еще более радостная – флот Антигона удалось застать врасплох, когда суда стояли на якоре, и почти полностью уничтожить. С другой стороны, Кассандр утратил позиции в Греции, и Антигон воссоздал союз Кикладских островов, сделав его столицей Делос. Под его покровительством в итоге оказались все греческие острова и Кипр.
Птолемей с удовольствием принял бы этот вызов, но тем самым он поставил бы под удар Египет. В итоге благоразумие заставило его сосредоточить внимание на Кипре. Проблему греческих островов можно было решить потом, но Птолемей не мог отказаться от Кипра без борьбы. Он высадился на острове и, низложив всех девятерых правителей, провозгласил, что сам берет Кипр под свое покровительство. Воодушевленный легким успехом, правитель Египта отправился в путь и, напав на Родос, высадился на берег в Киликии. Там ему никто не оказал сопротивления. Все внимание Антигона было сосредоточено на действиях его противников в Европе, а его сын Деметрий был слишком увлечен разорением Греции. Поэтому Птолемей с легкостью разграбил окрестности, провел какое-то время в столице Киликии Мал-лосе, а затем вернулся в Египет. Поход получился удачным и стал предупреждением Антигону о том, что за ситуацией в тылу тоже необходимо следить.
Мировоззрение Птолемея изменилось. Времена, когда он считал войну единственным достойным занятием для мужчины, прошли, и теперь гораздо больший интерес для него представляло более однообразное занятие – управление государством. Но неподалеку от Египта жил обладавший даром убеждения Селевк, бывший непримиримым врагом Антигона, который уговорил Птолемея выступить в поход и вернуть себе контроль над Келесирией и Финикией. Ситуация казалась благоприятной. Основные силы Антигона находились на Геллеспонте, а в Сирии осталась только небольшая часть его армии. Поэтому Птолемей во главе 18-тысячной пехоты и 4-тысячной конницы, состоящих из македонян и наемников, пересек Синай и вторгся в Газу. Но Антигон узнал о походе и, не желая отвлекаться от боевых действий, которые он на тот момент вел, приказал своему сыну Деметрию оказаться в Газе раньше Птолемея.
Деметрий, высокий и красивый юноша, человек весьма предприимчивый и смелый, позже получивший прозвище Полиоркет, Осаждающий, был любимцем отца. Тогда он был совсем юным – поход в Газу стал его первым заданием, а грозный Птолемей – первым врагом. Из-за этого Деметрий не знал, как лучше поступить – вступить в бой или начать отступление. Военные советники предложили ему выбрать второй вариант. Но пока он стоял и в растерянности и нерешительности рассматривал внушительные силы Птолемея, выстроившиеся в боевом порядке, его солдаты как один закричали: «Прояви храбрость!» И воодушевленный этим призывом Деметрий отбросил все сомнения. Расположение его войск было неудачным. Левый фланг не был защищен, а в центре и на правом фланге наблюдалось беспорядочное скопление конницы, слонов, тяжело- и легковооруженной пехоты, и все они толкались и мешали друг другу.