Египет под властью Птолемеев. Иноземцы, сменившие древних фараонов. 325–30 гг. до н.э.
Шрифт:
Заметив слабость противника, опытный военачальник Птолемей переместил собственного коня с левого фланга в правый и одним ударом смял левый фланг войска Деметрия. Слоны не смогли помешать пехоте Птолемея. Спрятавшись за наскоро возведенным частоколом, воины из фаланги сбили наездников, и слоны, испуганные уколами копий и стрел, обратились в бегство, параллельно окончательно нарушив боевой порядок сил Деметрия. Юный военачальник даже не попытался собрать своих пехотинцев. Решив, что битва проиграна, он бросился вон с поля боя, не останавливаясь до тех пор, пока не добрался до Ашдода, расположенного почти в 50 километрах от места сражения. Тир был взят приступом, Иерусалим был вынужден капитулировать из-за хитрости Птолемея [9] , Финикия и Келесирия также сдались.
9
Иосиф
Однако продлилось это всего лишь пару месяцев. Сначала Селевк, основной союзник Птолемея, отправился в Вавилон, чтобы создать там собственную державу, а затем Деметрий устроил полководцу своего противника Киллу ловушку, в которую тот сам поспешно и глазом не моргнув забрался. Успех сына обрадовал старого Антигона. «Вот юный герой, – вскричал он, охваченный отцовской гордостью, – способный носить корону!» Деметрия, несомненно, нельзя было обвинить в нехватке мужества. Он заключил выгодный для себя и своего отца мир с Набатейским царством, столицей которого являлась Петра, а затем двинулся в сторону Вавилона. Однако Деметрий не сумел захватить город, даже несмотря на отсутствие Селевка, находившегося в тот момент в Гималаях, и, вернувшись домой, дерзко предложил вторгнуться на территорию Греции. Но Антигон, все еще страстно желавший захватить Египет, мешкал. Он хотел застать Птолемея врасплох, сделав Петру своей передовой базой, но когда Деметрий опробовал на собственной шкуре боевые качества набатеев, Антигон отказался от этого плана и решил двинуться в сторону Нила по приграничной дороге, проходившей через Газу.
Передававшиеся из уст в уста слухи об этих приготовлениях дошли до Птолемея, находившегося в тот момент далеко от своих владений, и заставили его поволноваться. Лишившись солдат, ушедших с Киллом, он получил важный урок и решил вернуться в Египет. Птолемей считал, что сделал достаточно для того, чтобы обрести славу и получить выгоду. Он выяснил, как его войско ведет себя в бою, и решил, что оно обладает превосходным боевым духом. До этого Птолемей включил в состав своей армии 8 тысяч военнопленных и убедил или заставил некоторых евреев сменить Иерусалим на Александрию. Правда, многие из них, несомненно, очень охотно перебрались в новое место жительства. Александрия славилась по всей Азии. Говорили, будто ее улицы вымощены золотом, и все знали, что там всегда рады новым жителям независимо от этнической и религиозной принадлежности.
Не успел Птолемей вернуться в Александрию, как в 311 г. до н. э. был заключен мир, который должен был продлиться до совершеннолетия юного Александра. Диадохам нужно было передохнуть – годы войны изнурили их, заставили всех бывших военачальников Александра возжаждать мира. Антигон, которому было уже больше семидесяти лет, хотел набраться сил для последнего сражения с Птолемеем, Кассандр и Лисимах собирались провести в своих сатрапиях преобразования, а Птолемей – завершить реформу административного аппарата. В итоге союзники и противники сложили оружие, согласившись отказаться от притязаний, которые они не способны были реализовать, и от не принадлежавших им территорий. Так, Кассандр отказался от претензий на Грецию, Лисимах – от своих планов на окрестности Геллеспонта, Антигон – от вторжения в Египет, а Птолемей – от владений в Финикии и Келесирии.
Но мир оказался непрочным, так как ни один из диадохов не собирался исполнять свои обязательства, а Кассандр без зазрения совести совершил одно из многочисленных преступлений, омрачающих историю Македонии. Александр, ставший единственным наследником престола, был скорее пленником, чем воспитанником Кассандра, призванного его защищать, и половина жителей Македонии перешептывалась о том, насколько это несправедливо. Ходили слухи о заговоре, участники которого якобы собирались убить Кассандра и посадить его воспитанника на трон. Но дальше разговоров дело не пошло. У Кассандра были сторонники, такие же придирчивые, как и он сам. Эти люди, многие из которых были офицерами, сомневались в наличии у мальчика способности управлять государством и подчеркивали, что у руля должен стоять сильный кормчий. Сам Кассандр думал, что существование Александра угрожает его собственным планам на будущее, и приказал тюремщику, следившему за ребенком и его матерью, убить их обоих [10] .
10
Мы не знаем, когда именно это произошло. П. Жуге предполагает, что Кассандр совершил данное преступление в период между 311 и 309 гг. до н. э. (Примеч. авт.)
Уничтожение потомка Александра ознаменовало начало новой эры. Теперь во главу угла вставал вопрос превосходства, а каждый из диадохов мог стать полноправным правителем такой территории, которую был в состоянии удержать. Но договор 311 г. до н. э. ненадолго «пережил» ужасное преступление Кассандра. Заключившие его диадохи с самого начала не соблюдали ключевое условие этого перемирия – требование освободить греческие города-государства. Ни один из сатрапов, во власти которых они находились, не отказался от контроля над ними. Кассандр сохранил свою власть над Афинами, Лисимах продолжил контролировать территории в районе Геллеспонта, Антигон оставил свои военные гарнизоны в городах-государствах Малой Азии, а Птолемей сохранил контроль над Кипром.
Вряд ли правитель Египта мог поступить как-то иначе. Теперь центр державы располагался в Средиземноморье, и полновластие зависело от превосходства не только на земле, но и на море. Это заставляло каждого из диадохов пытаться распространить свое влияние на города, расположенные на морском побережье, создавать новые столицы – на этот раз с выходом к морю. Кассандр начал судорожно строить на берегу залива Термаикос город Фессалоники, Лисимах – Лисимахию в Херсонесе, а Селевк – Антигонию в Сирии, на берегу реки Оронт. Птолемей стал единственным диадохом, не нуждавшимся в строительстве новой столицы, но, осознавая важность превосходства на море, он усилил контроль над Кипром.
Положение правителя Египта на Кипре было ненадежным, власть над этим островом находилась под угрозой. Причиной этого во многом были действия Антигона. Мене-лай, назначенный Птолемеем наместником на Кипре, сообщал ему, что один или несколько правителей расположенных на острове государств, плативших Египту дань, переписываются с этим заклятым врагом Птолемея, а остальные собираются последовать их примеру. В ответном письме Птолемей приказал Менелаю проучить главного предателя, и наместник предложил царю Пафоса Никоклу сделать выбор – либо он покончит жизнь самоубийством, либо погибнет от рук палача. Никокл не мешкая выбрал первый вариант, и его жена вместе со своими придворными дамами последовала его примеру. Это событие стало одним из самых трагичных и печальных эпизодов в истории Кипра. В это время Леонид, еще один полководец Птолемея, отправленный им в Киликию, столкнулся с трудностями, и правитель Египта отправился на помощь. Он изгнал из Фаселиса, Ксанфа и других греческих городов Малой Азии солдат Антигона, даровал Памфилии, Ликии и Карии самоуправление, предусмотренное договором 311 г. до н. э., и захватил остров Кос. Иными словами, он всячески подчеркивал, что является поборником свободы греков.
Затем летом 308 г. до н. э. он отправился в Грецию. Понять причины, заставившие правителя Египта вторгнуться на территорию, прежде интересовавшую его только как колыбель торговцев, чиновников и солдат, довольно трудно. Его соперники, несомненно, тоже нуждались в мозгах и мышцах греков, и, соответственно, спрос стал превышать предложение. Пожалуй, только это предположение является достаточно обоснованным объяснением того, почему Птолемей внезапно заинтересовался Грецией. Возможно, правитель Египта решил опередить других сатрапов и занять «рынок», открыто заявив о том, что разделяет чаяния и стремления греков. Никогда прежде Птолемей не оставлял Египет без защиты и теперь, решив сделать это, очень рисковал.
Менее правдоподобной выглядит гипотеза о том, что Птолемей заразился широко распространенной в то время болезнью – жаждой власти над обширной державой – и хотел получить поддержку со стороны греческих городов. Такие амбиции явно не соответствуют политике, которую он последовательно проводил до этого. Птолемей не пытался захватить какие-либо территории, за исключением Келесирии, Кипра и Киренаики. Он даровал Андросу право чеканить собственные деньги, Делосу, Мегаре, Коринфу и Сикиону – самоуправление. На Коринфском перешейке Птолемей задержался, чтобы посмотреть Истмийские игры и встретиться там с представителями городов-государств.