Египетские храмы. Жилища таинственных богов
Шрифт:
Скульптуры во дворе сообщают титулы и генеалогию трех цариц. Есть также сцены, в которых эти высокопоставленные дамы приносят дары фиванской триаде, а также своим приемным предкам Аменардис и Шепенопет I.
Интерьер святилищ Шепенопет II и Нитокрис скопирован со святилища Аменардис, крыши также имеют свод, а рельефы надписи воспроизведены с большой точностью. У святилища Мехт-эн-весехт плоская крыша, а стиль напоминает гробницу-камеру Древнего царства.
Под каждым из четырех святилищ находится подземная камера неизвестного предназначения. Стены крипты Мехт-эн-весехт покрыты заупокойными текстами, значительно поврежденными в силу инфильтрации во время ежегодных разливов Нила. Другие крипты лишены украшений.
Мехт-эн-весехт в истории, написанной демотическим письмом, снова неожиданно появляется в качестве жены Сетме Хамваса. Она представлена бездетной женщиной, которая при помощи волшебства с дынной лозой смогла зачать и родить ребенка.
Эти святилища представляют важность с религиозной точки зрения, так как положение цариц в Египте до сих пор еще
XXIX
Эсна
Название Эсна – одно из многих топонимов, которые имеют древнеегипетское происхождение и за века не изменились. Греки знали город как Латополь, по имени его тотема – рыбы latus (perca Nilotica, нильский окунь), но египтяне так и не приняли греческого названия и с древнейших времен до настоящих дней именуют город Эсна.
Храм почти не раскопан, так как большая его часть до сих пор находится под домами современного города, а купить землю и снести дома, выселив сотни жителей густонаселенного района, – слишком дорогое удовольствие для археолога. Таким образом, теперь можно увидеть только первый зал с колоннами, и он доступен для осмотра только потому, что многие годы там находился склад шерсти. Уровень земли так высоко поднялся над храмом, что крыша зала оказалась наравне с фундаментами многих домов, и сейчас вход в него находится в нижней части крутой лестницы, отчего в зале еще темнее, чем замышлялось при строительстве.
Гипостильный зал построен в величественном стиле эпохи Птолемеев. Двадцать четыре колонны в шесть рядов до сих пор поддерживают невредимую крышу (илл. XXXIX, 1). Колонны не так велики, как в Денде-ре, всего тридцати семи футов в высоту и примерно восемнадцати в окружности. Передний ряд колонн со стороны внешнего двора разделен, как в Ком-Омбо, ажурными перегородками. У колонн прекрасные лиственные капители, типичные для архитектуры Птолемеев. На оси входа, в задней стене расположен дверной проем, ведущий в главный храм, в данное время находящийся под землей и, следовательно, недоступный.
Более чем вероятно, что часть храма, остающаяся под землей, построена значительно раньше гипостильного зала, но до того, как будут произведены раскопки, точно ничего сказать нельзя. Вейгалл предполагает, что зал был пристроен при Птолемеях, образуя портик (по образцу портика в Дендере) перед храмом периода фараонов, возможно XVIII династии, так как Шампольон нашел в Эсне фрагменты гранитного здания с картушами Тутмоса II. Зал достроили мастера Птолемеев, но оставили его без украшений. Этим воспользовались римские императоры, оставившие на голых стенах свои имена египетскими иероглифами. Императоры следовали распространенному в Египте обычаю (который одновременно, помогая историкам, приводит их в отчаяние): сбивали имя предшественника и вырезали на его месте имя нового правителя. В храме Дейр-эль-Бахри подобное присвоение встречается очень часто, имя Хатшепсут сбито и заменено именем одного из Тутмосов. Особенно в этом отношении отличился Рамсес II; он прибирал к рукам творения, принадлежавшие кому-либо из его предшественников, просто тем, что сбивал имя законного владельца и заменял его своим. На стенах храма в Эсне эта уловка неожиданно встречается среди надписей римских императоров. Император Каракалла, убивший своего брата императора Гету, воспользовался проверенным египетским способом и приказал стереть имя Геты, заменив его своим.
Храм посвящен Хнуму, богу Катаракты в образе барана. Баран Хнума отличается от барана Амона тем, что имеет горизонтальные заостренные рога, совершенно непохожие на изогнутые рога фиванского бога. Хнум – один из богов-создателей, и на изображениях Нового царства он создает тело нерожденного ребенка на гончарном круге. Его культ настолько часто встречается в Египте, что возникло предположение, что Хнум заменил более древних, первобытных богов, по тем или иным причинам приобретших дурную славу. Видимо, изначально он был местным богом Катаракты, поскольку в других местах, где поклонялись ему, культ зачастую имеет более жестокий характер, чем это можно ожидать от бога в образе мирного барана. Например, в Гераклеополе Магна бараньему божеству приносили человеческие жертвы, а его имя Хер-шефи представляет собой игру слов, ибо может означать как «овечью морду», так и «лицо ужаса». Основным божеством Эсны была рыба, являвшаяся очень древним тотемом. Есть вероятность, что изначальный культ подразумевал нанесение определенных телесных увечий жертвам перед их убийством: на подобную мысль наводит миф о расчлененном теле Осириса и рыбе. Плутарх указывает, что легендой об Осирисе объясняется категорический запрет египетским жрецам есть рыбу, хотя, безусловно, истинной причиной этого было то, что рыба считалась священной,
XXX
Эдфу
Одно время Эдфу было независимым княжеством; его границы, возможно, простирались до самой Катаракты. Таким образом, оно соседствовало с Фивами, и, хотя власть номинально принадлежала мемфисским фараонам, во всех практических отношениях правители Эдфу не зависели от них.
Однако в окрестностях храма не нашлось никаких предметов древности, и с тех пор, как Мариетт в 1860 году очистил находившееся в хорошем состоянии здание, в нем почти не производилось раскопок. Однако здесь можно найти текст, утверждающий, что Имхотеп, великий зодчий III династии, построил в этом месте храм по плану, «упавшему с небес». Многое свидетельствует о том, что храм существовал в Эдфу уже в глубокой древности и, вероятно, все так же имел большое значение, когда к власти в Египте пришла династия Птолемеев и построила это великолепное святилище для поклонения местному богу. Фундамент постройки относится ко времени XIX династии. В самом храме есть гранитная божница, помещавшаяся в святая святых, дарованная храму Нектанебом I, правителем XXX династии; однако в его нынешнем состоянии храм практически целиком относится к периоду Птолемеев. Точная дата постройки неизвестна; фундамент был заложен 23 августа 237 до н. э. в правление Птолемея III, а последний камень положен 17 августа 212 года до н. э., спустя двадцать пять лет. Это была только оболочка здания; затем на Верхний Египет обрушились бедствия (бунты и последовавшее кровопролитие), продолжавшиеся в течение нескольких лет. И пока не восстановился порядок, завершить строительство было невозможно. Позже, при Птолемее IV, здание оборудовали дверями, завершили роспись и скульптурное оформление, приготовили храмовые сосуды и принадлежности для богослужений. Наконец 10 декабря 42 года до н. э. состоялась торжественная и помпезная церемония открытия храма. Время от закладки фундамента до завершения отделки, включая длительные перерывы, составило сто восемьдесят лет. Вейгалл замечает, что храм «был построен в то время, когда Юлий Цезарь отправился завоевывать Британию и когда вот-вот должна была начаться эпоха Римской империи, и храм не действовал более двух десятков лет, когда смерть Антония и Клеопатры отдала Египет во власть Рима».
Издревле храм был посвящен местному божеству, которого звали Хором Эдфу. Примечателен факт, что, хотя этот Хор иногда отождествляется с богом солнца и часто изображается в виде крылатого диска, храм ориентирован не по солнцу, а, как говорят тексты самого храма, ориентирован от Ориона на юге на Большую Медведицу на севере. Легенда о Хоре Эдфу ясно дает понять, что он и бог солнца были двумя разными божествами.
Текст, сохранившийся на стенах храма, повествует о событиях, которые, как говорят, произошли в сто шестьдесят третий год правления Ра-Хорахте. В достаточной мере поэтизированным языком в тексте говорится, что Хор Эдфу, предположительно додинастический царь, сражался с богом Сетом и его союзниками (местными жителями), одолел их и завладел Египтом. Сражения традиционно велись на воде; одно в Дендере, одно в Файюме, а третье на границе Нубии. Рассказывается, что жрецы Эдфу, царские дочери и женщины Бусириса и Пе пели триумфальную песнь, знаменующую победу. Хотя гимн записан в эпоху Птолемеев, стиль его указывает на древность происхождения. «Пожри плоть побежденного, выпей его кровь, сожги его кости в огне» – подобные настроения не принадлежат эпохе Птолемеев, они отражают жестокость диких орд, которые поселились в Нильской долине и были, возможно, основателями династического Египта.
Большой пилон (А), через который можно попасть в храм, почти что разделен надвое высоким входным дверным проемом. Бросается в глаза величие и устойчивость его архитектуры, так ценимые египетскими зодчими. Этим впечатлением мы обязаны контрасту между наклоном стен пилона и вертикальными линиями двери. Наклон стены еще больше подчеркивается вертикальными желобами, куда устанавливались шесты, развевающиеся на нем знамена объявляли миру, что бог находится в своем доме. Пилон украшен, в обычном стиле Птолемеев, гигантскими фигурами царя, поражающего своих врагов; так как этим царем был Птолемей XIII, который, скорее всего, никогда не вел военных действий, скульптура представляет собой не более чем дань традиции. Шесты, как и скульптура на пилоне, скорее всего, были раскрашены, а развевающиеся знамена тоже наверняка были сшиты из цветных тканей, так что с первого взгляда здание впечатляло яркостью и помпезностью (илл. XXXVIII).
Длинный мощеный передний двор (В), расположенный между пилоном и собственно храмом, окружен с трех сторон крытой колоннадой. Стены за колоннадой были украшены расписанными рельефами, усиливавшими впечатление цвета, которое производил пилон снаружи.
Пропорции гипостильного зала (С) обманчивы из-за размера колонн, поскольку они, хотя их всего двенадцать, так велики, что в сравнении с ними весь зал кажется крохотным (илл. XXXIX, 2). Комнаты, находящиеся по обе стороны гипостильного зала (D), представляют особый интерес, отчасти благодаря названиям, отчасти из-за скульптурного убранства, сообщающего о предназначении этих комнат. В одной комнате находилась библиотека, состоящая из священных книг, и усердный библиотекарь приказал выгравировать список книг на стене, устранив таким образом любую возможность того, что книжный каталог потеряется или исчезнет. В другой комнате держали сосуды для церемонии очищения, которую должен был проходить любой верующий от царя до самого бедного рыбака. Возможно, что она была столь же поверхностна, как обряд омовения у мусульман.