Его прощальный поклон. Круг красной лампы (сборник)
Шрифт:
– Я верен агностицизму и все-таки ощущаю пустоту… вакуум. Дома в старой церкви, когда я чувствую запах фимиама и слышу звуки органа, меня охватывают такие чувства, которых ни в лаборатории, ни в лекционном зале я никогда не испытывал.
– Обычное возбуждение органов чувств, – сказал профессор, потирая подбородок. – Туманные рудиментарные инстинкты, пробужденные стимуляцией назальных и слуховых нервов.
– Может быть, может быть, – задумчиво произнес младший из мужчин. – Но я не об этом хотел с вами поговорить. Вы с сестрой хотели узнать обо мне все, прежде чем позволить стать членом вашей семьи. О своих видах на будущее я с вами уже говорил. Но об одном факте из своего прошлого я умолчал. Я вдовец.
На лбу профессора пролегла удивленная складка.
– Действительно, неожиданная новость, – произнес он.
– Женился я вскоре после того, как приехал в Австралию. Ее звали мисс Терстон. Я познакомился с ней на одном из светских приемов. Это был очень несчастливый брак.
По его лицу скользнула тень. Брови сдвинулись, у рта наметились складки, пальцы сжались на ручках кресла. Профессор отвернулся и устремил взгляд в окно.
– Решать, конечно, вам, – заметил он, – но я не думаю, что так уж необходимо вдаваться в подробности.
– Вы имеете право знать все… И вы, и мисс Грэй. Об этом мне бы не хотелось разговаривать с ней напрямую. Бедняжка Джинни была самой лучшей женщиной в мире, но она слишком любила лесть и была слишком легкой добычей для интриганов. Она была неверна мне, Грэй. Тяжело говорить так о мертвых, но она была мне неверна. Она сбежала в Окленд с мужчиной, с которым была знакома еще до свадьбы. Бриг, на котором они плыли, пошел ко дну, и не спаслось ни души.
– Очень печально, О’Бриен, – сказал профессор, осуждающе махнув рукой, – но я не понимаю, как это может повлиять на ваши отношения с моей сестрой.
– Я сбросил тяжесть с души, – сказал О’Бриен, поднимаясь с кресла. – Рассказал вам все, о чем должен был рассказать. Я хотел, чтобы вы узнали эту историю от меня, а не от кого-то другого.
– Вы правы, О’Бриен. Это очень благородно и тактично с вашей стороны. Но вам ведь не в чем себя винить. Разве что в том, что вы проявили некоторую опрометчивость, слишком легкомысленно отнесшись к выбору спутницы жизни.
О’Бриен провел ладонями по глазам.
– Бедная девочка! – воскликнул он. – Видит Бог, я до сих пор люблю ее! Но мне пора уходить.
– Вы не останетесь на обед?
– Нет, профессор, мне еще нужно собрать вещи. С мисс Грэй я уже попрощался. Увидимся через два месяца.
– К тому времени, когда вы вернетесь, я, возможно, уже буду женатым мужчиной.
– Женатым?
– Да, да. Я давно об этом подумывал.
– Дорогой мой профессор, так позвольте же мне поздравить вас от всего сердца! Я ведь ничего не знал. И кто же ваша избранница?
– Ее зовут миссис О’Джеймс. Она вдова, той же национальности, что и вы. Но давайте вернемся к основному. Я буду рад, если вы пришлете мне корректуру своей работы о червеобразном отростке. Думаю, что смогу добавить пару примечаний.
– Для меня ваша помощь неоценима, – с глубоким убеждением воскликнул О’Бриен, и мужчины, пожав руки, расстались. Профессор вернулся в столовую, где за столом его уже ждала сестра.
– Я буду оформлять брак не по церковным, а по гражданским законам, – заметил он. – Очень рекомендую и тебе сделать то же самое.
Професср Грэй был человеком слова. Двухнедельные каникулы, которые скоро начались, для воплощения его планов пришлись как нельзя кстати. Миссис О’Джеймс была сиротой, без родственников и почти без друзей. Никаких преград на пути к свадьбе не было, поэтому, оформив свои отношения официально и без шумихи, они вместе отправились в Кембридж, где профессор и его очаровательная супруга приняли участие в нескольких академических обрядах и оживили свой медовый месяц спонтанными визитами в биологические лаборатории и медицинские библиотеки. Друзья-ученые не скрывали своего восхищения не только красотой миссис Грэй, но и той необычайной сообразительностью и осведомленностью, которую она проявила во время разговоров на физиологические темы. Сам профессор не мог не удивиться глубине ее познаний. «Для женщины ты необыкновенно начитана, Жаннетта», – несколько раз удивленно замечал он. Ученый уже даже был близок к тому, чтобы признать, что головной мозг его жены имеет нормальный вес.
В одно туманное дождливое утро они вернулись в Берчспул. На следующий день должен был начаться очередной семестр, а профессор Эйнсли Грэй необычайно гордился тем, что ни разу в жизни не позволил себе опоздать к студентам хоть на минуту. Мисс Ада Грэй приветствовала супружескую пару со сдержанным радушием и вручила ключи от кабинета профессора новой хозяйке. Миссис Грэй искренне пыталась уговорить ее остаться, но она отказалась на том основании, что уже приняла приглашение, которое заставит ее покинуть их на несколько месяцев. В тот же вечер она уехала на юг Англии.
Через несколько дней сразу после завтрака в библиотеку, где профессор готовился к лекции, служанка внесла карточку, возвестившую о возвращении доктора Джеймса Макмердо О’Бриена. Молодой человек не скрывал своей искренней радости от встречи с бывшим наставником, который, впрочем, остался холодно невозмутим.
– Понимаете, произошли определенные перемены, – сказал профессор.
– Да, я слышал. Мисс Грэй в письмах мне все рассказала, и в «Британском медицинском журнале» я читал заметку. Так вы теперь женаты. Надо же, как быстро и тихо вам удалось все это провернуть!
– Я органически не переношу громких церемоний и шумных веселий. Моя жена – умная женщина… Я даже не побоюсь сказать, что для женщины она необычайно умна. Когда я рассказал ей, как я представлял себе нашу свадьбу, она меня полностью поддержала.
– А ваше исследование валлиснерии?
– Из-за свадьбы пришлось его приостановить, но я уже опять читаю лекции, так что скоро снова буду во всеоружии.
– Я должен повидаться с мисс Грэй, прежде чем уехать из Англии. Мы переписывались, и думаю, все будет хорошо. Она должна ехать со мной. Не знаю, смогу ли я уехать без нее.
Профессор покачал головой.
– Вы не так слабы, как хотите казаться, – сказал он. – Вопросы такого рода, в конце концов, подчинены великим обязанностям, которые налагает на нас жизнь.
О’Бриен улыбнулся.
– Похоже, вы хотите, чтобы я вынул из себя свою кельтскую душу и вставил вашу саксонскую, – сказал он. – У меня либо слишком мал мозг, либо слишком велико сердце. Но когда я смогу зайти засвидетельствовать почтение миссис Грэй? Сегодня днем она будет дома?
– Она и сейчас дома. Пойдемте в утреннюю гостиную, она будет рада с вами познакомиться.