Его сокровище
Шрифт:
— Папа всегда был мягче со мной, чем с Маттео. Он говорил, что Маттео нужно быть готовым стать Доном. Но мы все любили друг друга. Папа очень любил маму. Я почти рада, что они умерли вместе, потому что не могу представить их жизнь друг без друга, — она сделала глоток воды и прочистила горло. — Это заставило меня понять, что я никогда не соглашусь на меньшее в браке. По мафиозным меркам я почти старая дева, но я не могу мириться с чем-то меньшим. Я заставила Маттео пообещать, что он никогда не заставит меня выйти замуж.
Я
— Как он изменился после их смерти?
Сиенна посмотрела в окно, и я испугалась, что зашла слишком далеко. Прежде чем я успела извиниться, она заговорила.
— Он чувствует вину за то, что не спас их. Как будто мог их спасти. После их смерти мы прятались два года, пока он планировал свержение нашего дяди. Мы были вместе, но как будто его не было рядом. Он считает, что единственный способ быть хорошим Доном — отгородиться от своих чувств.
Я ненавидела ту боль, которую они испытали, и то, какими одинокими были. Не представляю, что было бы, если бы у меня не было Милы.
— В любом случае, хватит грустных разговоров, — Сиенна ярко улыбнулась. — Расскажи мне о своей семье.
— Ой… — я замялась, не зная, что рассказать.
Не была уверена, что кто-то в Братве имел счастливую семью.
— Особо нечего рассказывать. У нас маленькая семья — только мои родители, Мила и Дима. Я была близка с бабушкой, но она умерла, когда я была маленькой.
Я откусила кусок хлеба, чтобы выиграть немного времени.
— Я не близка с родителями, — наконец я сказала, содрогнувшись от преуменьшения века. — Но мы с Милой лучшие подруги.
— Мне это нравится. Сколько ей лет?
— Девятнадцать.
— Ааа, такая молоденькая. Она должна приехать в гости. В нашем здании слишком много мужской энергии. Нам нужно больше девушек, чтобы мы могли их одолеть.
Я рассмеялась ее недовольному выражению.
— Одолеть их?
— Нашей женской энергией, — подмигнула она.
— Я бы очень хотела, чтобы она приехала. Я сильно по ней скучаю.
Теперь настала моя очередь сдерживать слезы. Я сделала большой глоток воды.
— Ну, это одно из преимуществ владения частным самолетом. Нам нужно запланировать ее визит.
Я не была уверена, что Пахан разрешит ей приехать, но, возможно, союз с Маттео сделает его более сговорчивым. Если я смогу убедить Маттео попросить его.
Тяжесть нашего разговора рассеялась, когда Сиенна начала рассказывать о ремонте в своей квартире. Она показала мне фотографии своих дизайнерских идей, спросила мое мнение и сказала, что мне придется прийти и посмотреть на все лично.
Я пыталась сосредоточиться на разговоре, так как это был мой первый шанс завести настоящую подругу, но мое тело было на грани срыва. Я почувствовала облегчение, когда обед закончился и Анджело сказал, что нам пора возвращаться.
Когда мы вернулись домой, Сиенна пригласила меня к себе, но я едва
22
СОФИЯ
Боль разбудила меня среди ночи. Лодыжки, колени и бедра кричали от болезненных спазмов, а голова раскалывалась. Я всхлипнула, закрывая лицо рукой, проклиная себя за то, что во время покупок использовала ходунки вместо инвалидной коляски. Я была глупа и самоуверенна, но Сиенна была такой идеальной и красивой. После дня, проведенного с ней, я не могла представить, что она осудила бы меня за использование коляски, но в начале знакомства этого нельзя было знать наверняка.
Теперь я расплачивалась за свое решение.
Я схватила телефон, прищурившись от яркого света экрана, и простонала, увидев, что было всего два часа ночи. Я нуждалась в лекарствах и грелке, но для этого нужно было встать с постели. Я почти заплакала, осознав, что оставила грелку в кухонном ящике. Я использовала ее вечером и, по какой-то необъяснимой причине, решила оставить там.
Не знаю, сколько прошло минут, прежде чем я набралась мужества сесть. Я вытерла слезы, поскольку движение усилило боль в суставах. Ходунки стояли рядом с кроватью, но коляска была у стены. С тех пор, как меня измерили для новой коляски, старая казалась еще громаднее и неудобнее.
Боже, какая же ты глупая.
Ну, ничего не поделаешь. Я протянула руку и схватила ходунки, поднимаясь на ноги. Я не смогла удержаться от крика, когда боль затмила зрение. Я сделала неуверенный шаг, снова всхлипнув. Коляска была всего в нескольких шагах, что казалось непреодолимой пропастью.
Перестань быть ребенком. Просто продолжай идти.
Пот стекал по спине, когда я сделала еще один шаг. Колено было на грани вывиха, но прежде чем я успела решить, стоит ли пытаться сесть на пол и ползти к коляске, лодыжка подвела, и я рухнула на пол. Ходунки отлетели, ударившись о коляску с таким громким металлическим звуком, что я почувствовала, как он отдается в моих костях.
Подняться не было сил, поэтому я свернулась на полу, слезы стекали по моему лицу. Я вела себя как ребенок, но во время тяжелых обострений со мной всегда была Мила, и я отчаянно скучала по ней.
Дверь спальни с грохотом распахнулась, и я вскрикнула. Я повернула голову, чтобы увидеть, кто это. Свет из коридора осветил крупную мужскую фигуру. Сердце застучало в страхе, пока я не поняла, что это Маттео.
Он включил верхний свет, и я зажмурилась, когда яркость пронзила голову.
— Что, черт возьми, происходит? — прорычал он.