Его студентка
Шрифт:
— Чёрт, Ева, — шипит Ник, и в ту же секунду я чувствую тяжесть опустившейся ладони на волосах. — У тебя во рту горячее, чем в аду.
Я не сильна в искусстве минета, потому что наш секс с Джейком уже давно ограничивается двумя позами и не включает в себя прелюдию. И да, мы уже полтора месяца не спим вместе — ровно столько, сколько длятся наши встречи с Ником. Я больше не предпринимаю попыток сближения, и, кажется, мужа это устраивает.
Я скольжу ртом по длине, вбирая его в себя как можно глубже, но сделать это как в порно-роликах, которые я пару раз
Тяжёлая ладонь стягивает волосы и толкает мою голову вниз.
— Я хочу отыметь твой рот, Златовласка, — хрипит Ник надо мной. Едва я подаюсь назад, он повторяет своё собственническое движение. — Хочу, чтобы сосала часами, глядя мне в глаза. Хочу кончить на твои розовые губы и видеть, как ты слижешь меня.
Ник никогда не бывает молчаливым в наших сексуальных побоищах, и его грязный язык — мой личный сорт Виагры.
Его рука сильнее стискивает мои волосы, и к ней присоединяются движения бёдрами. Я смеживаю веки и старательно дышу носом, пока Ник быстро и грубо трахает мой рот. Кажется невероятным, что это может заводить настолько, что из горла вырываются возбуждённые стоны.
Наполненность вдруг исчезает, и две руки обхватывают мои плечи и тянут на себя, перетаскивая через консоль словно мягкую игрушку. Тугое давление между ног, страстный поцелуй, резкое проникновение на грани боли и наслаждения, мой несдержанный вскрик.
Обвиваю шею Ника руками и прикусываю её, пока он нещадно долбит меня изнутри.
— Так хорошо, Ева? — слышу его настойчивое требование.
Утвердительно хнычу и вновь опадаю ему на плечо. В такие секунды, как сейчас, мне вдруг начинает казаться, что я люблю его. Наверное, это какое-то помутнение рассудка, вызванное химией наших тел.
Звонок моего мобильного телефона, лежащего на пассажирском кресле, вклинивается в симфонию моих стонов и тяжёлого дыхания Ника. Уже не глядя, я знаю, что звонит Джейк. Мы оба замираем и молча слушаем, как в тишине голосом Шона Мендеса надрывается совесть.
Когда после мучительных секунд, телефон, наконец, смолкает, Ник мягко приподнимает меня за бёдра и возвращает в соседнее кресло. Приводит брюки в порядок и переводит тяжёлый взгляд на меня.
— Я думал отложить этот разговор до того, как приедем ко мне домой, но, кажется, мы и так слишком долго ждали.
Я мысленно напрягаюсь, потому что прекрасно знаю, насколько прямолинейным может быть Ник, и, судя по его взгляду, разговор предстоит не из лёгких.
— Посмотри на меня, Ева, — голос Ника звучит мягко, и я послушно поднимаю глаза. — Ответь честно, что тебя держит рядом с мужем? Помимо того, что вы делите общую жилплощадь.
Я закусываю губу и молчу, потому что даже находясь под дулом пистолета, не готова продолжать этот разговор с ним.
Ник
Златовласка сосредоточенно жуёт пухлую нижнюю губу, избегая встречаться со мной взглядом. Я вижу, что её страшит этот разговор, и она бы с удовольствием сейчас выбежала за дверь, но ей всё равно придётся меня выслушать.
— Ева, я всегда способен трезво оценивать своё состояние, — озвучиваю то, о чём думал последние два дня. — Предлагая тебе секс, я наивно не отдавал себе отчёта в том, насколько всё может запутаться. Так же как и не думал о том, что у меня могут возникнуть к тебе чувства.
Златовласка поднимает на меня изумлённый взгляд, и я замечаю, как дёргается белоснежная кожа на её шее. Она открывает и закрывает рот, хлопая светлыми ресницами. Да, малышка, я сам не ожидал.
Решаю сентиментальность оставить на потом и возвращаюсь к сути.
— В последнее время я всё явственнее ощущаю, что моя жизнь свернула куда-то не туда. У меня никогда не было постоянной любовницы, и тем более замужней. Мне приходится врать, а я этого делать совсем не люблю. И мне неприятна… кого я обманываю... Меня приводит в ярость мысль о том, что помимо меня ты спишь с другим мужчиной, даже если это твой собственный муж.
— Я не сплю со своим мужем, — тихо говорит Ева, уставившись себе в ладони. — Он не хочет меня и уже давно. Это одна из причин, почему я тогда набросилась на тебя в машине после клуба. Хотела почувствовать себя желанной.
Нет, у него глаза совсем на заднице, что ли? Как её можно не хотеть. Да она даже пахнет, как секс. Душистый персиковый секс.
И я, конечно, догадывался, что в постели у них всё печально, и сейчас до широкой улыбки рад тому, что у неё не было с ним секса. Что всё это время Ева была только моей. Но... Есть одно огромное «но», омрачающее мою радость — Ева выглядит абсолютно раздавленной.
— Насколько давно, малыш? — спрашиваю как можно осторожнее, чтобы не сильно задевать её чувства.
— Больше трёх лет, — безэмоционально отзывается Ева. — Собственно, у нас хорошо-то было лишь первые полгода.
Она выглядит такой хрупкой и несчастной, что сердце предательски ноет.
— Тогда почему ты терпишь? — поглаживаю её по щеке, пытаясь немного расслабить. — Не проще просто уйти?
— Есть обстоятельства.
Кажется, я даже догадываюсь какие. Материальные. Она неработающая студентка последнего курса, и, судя по моим наблюдениям, вряд ли может похвастаться тем, что скопила приличную сумму за годы, проведённые с мужем. Потому что, такие, как он, редко напрягают зад, чтобы дать своей семье лучшее.
Даю себе ещё немного времени на раздумья, и, не найдя конфликта с собой, твёрдо предлагаю.
— Ева, я догадываюсь, что сейчас тебе не под силу снимать жильё, и я предлагаю тебе с этим помочь, — Ева сражает меня наповал голубым сиянием глаз, но я стараюсь не терять пришедшей в голову мысли. — Я бы соврал, если бы сказал, что готов попробовать жить вместе, но в будущем такой возможности не исключаю.
Я ловлю её уткнувшийся в грудь подбородок и тяну к себе.
— Ты должна согласиться. Мы можем видеться каждый день, смотреть кино до ночи и устраивать трах-марафоны, пока кровать не развалится. Нам хорошо вместе, и мы оба это знаем.