Его Величество Флинт
Шрифт:
— Каков наш план? — поинтересовался голова Холден, приближаясь к ним от центра города. Они обернулись к голове и Турку, которые уже карабкались на стену.
Похоже, что Холдену не терпелось осмотреть фортификации. Теперь, когда очевидность измены дерро была полностью ясна, как с тягостью отметил Флинт, голова оказался преданным сподвижником дела на защиту Хиллоу.
"Может, я и напрасно так." — распекал себя он. Голова только отражает согласие большинства живущих в Хиллоу. Они просто чувствовали себя комфортно в своей новой жизни. Никто бы вот так, поспешно не отказался бы от своего процветания при виде какого-то призрачного и невидимого врага.
И, как припомнил Флинт, когда все факты относительно их врагов оказались налицо, гномы Хиллоу мгновенно бросились защищать свою общину. И фролин, и херрны, и стар, и млад, все подняли оружие, все были сильными и самоотверженными. А те, кто физически не мог сражаться, тоже не сидели, сложив руки.
— Чудесно, просто чудесно! — излишне каркал голова, глядя на грациозный изгиб восточной стены.
— Так, какая у нас стратегия?
Флинт, Периан и Турк смотрели друг на друга, оценивая всю глупость вопроса, будто готовясь к игре в люггербол. Но голова безусловно прояснил одну вещь: они еще официально не назначили командира своих военных сил.
— Я считаю, что Флинту Огненному Горну следует доверить право планировать защиту. — тихо предложил Турк.
— Ага. — эхом отозвались Базальт и Хильди.
— Да. — высоким голосом подтвердила Периан.
Флинт оглядел своих товарищей. Базальт и Хильди были слишком молоды, голова Холден как-то не привык к действиям. Периан была чужаком, горным гномом, она вовсе не обязана была им помогать, хотя это заботило сейчас Флинта меньше всего. Она бы самоотверженно сражалась за город, но на пьедестал местного героя она явно не годилась. Теперь он ощущал, что Тибальт и Руберик, его братья, искали лидера в нем.
— Встретим их здесь. — начал Флинт, указывая на стену. Он неловко посмотрел на окружающих, чтобы оценить их реакцию, но когда увидел, что те безоговорочно внимают его словам, его уверенность возросла, равнозначно силе его голоса.
— Слизневых Бомбардировщиков я поставлю по центру. — решил он. — Это нарушит единство их атаки. А потом, мы попытаемся их задержать, но где… — он оглядел линию обороны, в поисках желаемого. — Вон, там! — он указал на правую сторону подковы, где она извивалась почти у берега реки.
— Базальт, там под твоим командованием будет находиться небольшой отряд гномов холмов, достаточно для того, чтобы сдержать их, когда они попытаются перебраться через редут. Периан с Кленами тебя прикроет.
Его сподвижники внимательно слушали. Он с Периан уже объяснил овражным гномам основы боевого порядка, и агары в самом деле показывали чудеса мастерства с ползучими кленами и Агарпультой. Они также угрожающе приблизились к тому, чтобы объяснить им устройство страшной начинки слизневой бомбы гномам холмов на практике, но Периан в самый последний момент успела предупредить это.
— Тогда, здесь, — продолжил Флинт, поворачиваясь налево, где земляные редуты переходили в поле у Перевала. Где-то за триста футов от края барьера, начиналась линия деревьев, но достраивать защитные сооружения до нее уже просто не хватало времени. — Тибальт и Хильди возьмут оставшихся гномов холмов и Агарпульты.
Он удовлетворенно исследовал оставшуюся часть линии.
— Тогда, когда их линия атаки будет разбита бомбами, а половина из них окажутся отрезанными здесь, Тибальт с Хильди появляются и атакуют их своими силами. Если нам повезет, и очень сильно повезет, нам удастся устранить половину сил тана, перед тем как приступить к разгрому задних рядов. Так как эти деревья значительно ограничивают их в движении, у нас есть шанс хорошенько им вдарить, посеять замешательство в их рядах.
— А теперь, что касается тебя, Руберик, — Флинт обернулся к своему брату. — Ты все еще выбиваешь в яблочко из своего арбалета?
— Я практиковался. — признал фермер.
— Отлично. У меня есть для тебя работенка. — и он коротко объяснил брату идею, только что пришедшую в голову, Руберик с готовностью ее поддержал. Брат Флинта отправился в город на поиски двух больших глиняных горшков, которые требовались для приведения плана в действие.
— А теперь, нам понадобится несколько костров на поле боя. Это хоть нарисует перед нами приблизительную картину того, где они, и куда направляются. — он остановился, чтобы немного подумать, пока Тибальт и Хильди пересчитывали доверенных им гномов холмов. Этот отряд собирал сухие дрова и стал быстро собирать несколько больших куч в поле, перед редутом. Эти костры следовало зажечь сразу после того, как появятся дерро, что обеспечило бы гномам холмов некоторое обозрение нападавших врагов.
Вскоре, Флинт повернулся к остальным:
— А как у нас там обстоят дела с соломой? Сможем собрать пятьдесят снопов? Сотня была бы даже лучше…
Тибальт кивнул.
— Хорошо. А масло для ламп? Сколько бочонков у вас на складе? — обратился к голове Холдену.
— Ну, там нет… то есть… это же самое дорогое, что осталось! Я не могу…
Под пристальными взглядами других гномов, голова Холден замолчал и смущенно покраснел:
— Ну, думаю, пара бочонков у меня найдется. Но зачем, во имя Кринна, они вам понадобились?
Флинт объяснил всем свои планы и назначил гномов, которых отправили собирать необходимые ингредиенты и провести все необходимые подготовительные работы. Медленно, все элементы защиты Хиллоу срастались воедино.
Как с удовлетворением признал сам Флинт, оборонная стратегия была неплохой.
Даже во время их разговора, Флинт замечал, что постепенно темнело. Солнце уже глубоко нырнуло за дальние западные холмы, и на город, и окружавшую его долину опустились сумерки. Как Флинт уже напоминал себе неоднократно — теперь уже скоро.
— Если они прорвут линию обороны здесь, отступайте в город. — добавил он, добавляя в план новые пункты на случай непредвиденных обстоятельств. — Последний наш рубеж — пивоварня, если до этого дойдет. — Это уже давно предложила Хильди — самое большое здание в городе, как нельзя лучше подходило для такого.
— Смотрите! — неожиданно вскрикнула Периан, указывая на юг. Другие прищурились, вглядываясь вдаль. Даже в этом слабом свете, для всех стало очевидным, что на Перевале было какое-то движение. Длинная колонна прокладывала себе путь через грязь.