Его Величество Флинт
Шрифт:
Вокруг него, костры, разведенные гномами холмов, уже практически выгорели. На его армию вновь опустилась густая и приятная тьма, которую разрывало только мерцание тлеющих углей. Многие дерро стояли маленькими группками, собираясь вокруг своих сержантов и ожидая последующих приказов. Другие заботились о своих товарищах, которых одолел ядовитый газ. Ночь была покрывалом, защитой здесь позади, подальше от глаз защитников Хиллоу.
Однако перед ними, во рву, что окружал оборонные укрепления, все еще дымили снопы соломы, сияя в прохладной ночи нестерпимым светом. Как понял Флинт, снопы были пропитаны маслом, и поджечь их было просто таки отличной задумкой. Но теперь уже очень скоро, гномы холмов заплатят за свою находчивость.
До его носа доносился смрад черного дыма. Он сморщился от тучи, которая все еще перекрывала центр оборонных редутов гномов холмов. Не имеет значения, он пробьет их справа и слева. Он их уничтожит!
Его амбиции призвали его разум назад, к этим двум дерро, закованным в черную броню. Они тревожно вглядывались в его лицо, перекошенное от всепоглощающего гнева. Один из них поспешно открыл рот.
— Но, Ваше Высочество, — заикался седой боевой ветеран. — Они дрались словно демоны, словно одержимые! У них есть оружие и дисциплина. Вы и сами вдохнули тех отравных газов, что им удалось вызвать — и они прячутся за той стеной, там нам их не достать!
— И костры! — подхватил его товарищ. — Мудрецы полностью ослепли, а остальные войска испытали ни с чем не сравнимую боль!
— Вы, глупцы! Я не потерплю дальнейших задержек! Атакуйте вновь! — брызжа слюной, отвечал Питрик, его голос превратился в пронзительный визг.
— Но… — сержант открыл было рот для возражения, но закрыл его, когда увидел взгляд своего командира.
— Никаких задержек. — голос Питрика перешел в зловещее шипение. Его рука помимо воли потянулась к пятиглавому амулету на груди. Промеж его пальцев засочился синий свет, и глаза сержантов расширились от ужаса. Свет, будто густой дым разрастался вокруг него тучей, медленно дотягиваясь до сжавшихся фигурок сержантов.
Взор Питрика затуманила красная пелена его ненависти. Он скрипел зубами, воздух с шипящим звуком выходил из его груди, когда он вновь попытался овладеть собой.
— Мы атакуем немедленно, Ваше Высочество! — запинаясь, промычал один из сержантов. Они развернулись и, спотыкаясь, побежали прочь, подальше от своего взбешенного лидера.
Питрик пошагал за ними, все еще не теряя надежды обратить хотя бы одного в ничто, в качестве урока за невыполнение боевой задачи. Но этот единственный шаг всадил в его ногу сотни жалящих агонией стрел, от чего он вздрогнул, позабыв на мгновение о своих непокорных подчиненных.
О, Темные силы, как болела его нога! Он издал пронзительный крик боли, который воины на расстоянии приняли за гневный вопль. А потом Питрик поковылял за двумя своими сержантами. Ему надо было найти мудрецов, самому поговорить с ними. Они бы познали всю глупость своего отступления!
После долгих и болезненных минут ходьбы, он обнаружил шесть фигур своих мудрецов-чародеев. Они согнулись над грязным полем, прижимая компрессы из слизистой травы к высохшим глазам.
— Глупцы! Идиоты! Слабоумные! — верещал он, проходя среди них, пинками поднимая опешивших дерро на ноги. — Сейчас нельзя останавливаться! Если враг наносит нам удар, мы должны ударить в ответ — и сильнее!
— Но, Мастер, — начал один из них, с трудом поднимаясь с коленей и опуская взгляд вниз. — Наши глаза… мы едва можем видеть!
— Будь прокляты ваши глаза, если вы сейчас не подниметесь на ноги и не броситесь в атаку! — презрительно фыркнул Питрик. — Идемте со мной! Мы положим их всех огнем и чарами! Вставайте, болтливые идиоты! Мы должны вести атаку вперед!
Медленно и против своей воли, мудрецы поднялись. Они направились за Питриком, ковылявшим вперед, прокладывая путь по грязному полю, ближе к укреплению гномов холмов.
Пока Питрик шел вперед, боль в ноге все усиливалась, непреодолимая, пульсирующая тревога, грозящая затмить собой все остальные чувства. Но горбун использовал эту боль, что бы показать ее в качестве грубого примера своим людям о настоящих качествах их народа. Его шаг становился все тверже и быстрее, он умышленно истязал себя, смеясь над слабостью окружающих его.
Его собственное зрение страдало от разбросанных по полю костров, но он заставлял себя смотреть мимо них, на своих врагов, скопившихся на вершине низкой и покатистой стены. Там он увидел длинную и пеструю шеренгу гномов холмов, и лишь рычал от ярости при мысли о том, что этим ничтожествам удалось отразить атаку хваленой Личной Гвардии.
Такого им больше не удастся.
Когда он приблизился, Питрик заметил, что на вершине кипит ожесточенная битва. Тейвары наступали маленькими группками, штурмуя покатую стену, только чтобы встретить острые клинки решительных гномов холмов, когда они достигали вершины. Каждая атака ломалась, как только дерро погибал на гребне укрепления, а выжившие откатывались вниз или бежали на дно канавы.
— Сейчас. — приказал Питрик, его резкий голос полностью захватил внимание мудрецов. — Я покажу вам, как надо нападать. Без пощады, без колебаний!
Он схватил свой железный амулет и посмотрел на вершину бруствера, пытаясь вычислить лидера гномов холмов. Из-за битвы, бушевавшей между нападающими горными гномами и непреклонными гномами холмов, сделать это было очень сложно. Он вновь видел, как каких-то из его элитных воинов силой сталкивали с вершины стены стойкие защитники рубежа.
Ему всего лишь надо было найти их капитана. А тогда бы он вызвал единственное, очень сильное заклинание, и вся сплоченность его врагов просто развеялась бы.
Неожиданно он замер, а его глаза остановились на длинноволосом гноме по центру позиции. Он моргнул, а потом присмотрелся еще раз, все больше убеждаясь в правильности своей догадки. Это была фролин, которая с непревзойденным мастерством рубила вокруг своим боевым топором. Ее золотисто-каштановые косы свободно метались перед ее лицом.
Периан Циприн!
— Она здесь! — во весь голос выкрикнул Питрик, не заботясь об удивленных взглядах своих мудрецов за спиной. Он мгновенно поднял указательный палец, наводя его слегка правее от нее. Он практически ощущал эффект заклятия огненного шара на этой фролин, которую он одновременно так желал и ненавидел.