Его зовут Ангел
Шрифт:
Проходит несколько минут. Я брожу по коридору туда-обратно, нервно кусая ногти. Меня трясет, потому что я вспоминаю, как Ангел упал, как я чуть ли не набрасываюсь на Галанова, как его глаза стреляют молнии, глядя на меня…
Мое сердце делает бешеный толчок в груди, когда дверь медпункта открывается, и оттуда выходит Ангел. У него в ноздрях вата, а на лице улыбка. И чему он радуется?
– Ну как?
– спрашиваю я.
– Перелома нет, - отвечает он, и его голос звучит забавно.
– Сильный ушиб. Скажи, у вас всегда такая медсестра?
–
– Ну… суетливая.
– Ага. Всегда. Это же ее работа - суетиться.
– Да, - кивает он.
– Спасибо, кстати.
Я перевожу взгляд с его носа на глаза.
– За что?
– За то, что заступилась, - Ангел выглядит смущенным, на его щеках появляется легкий румянец.
А вот я краснею по-настоящему.
– Не ожидал от тебя такой пылкой реакции, - признается он, опуская взгляд к полу и улыбаясь.
Я и сама от себя не ожидала.
– Пойдем на физкультуру, - говорю я растерянно и разворачиваюсь в сторону лестницы.
– Эээ, может, прогуляем?
– неожиданно предлагает он.
Я останавливаюсь и непонимающе смотрю на него.
– Ммм?
– Прогуляем физкультуру?
Я, наверно, смотрю на него целую вечность, широко распахнув глаза, и не могу подобрать слова.
– Это… совсем не ангельский поступок, - в итоге бормочу я.
Он смеется, и я чувствую, как где-то в районе солнечного сплетения стремительно разрастается клубок приятного тепла, вызванного именно смехом Ангела.
– Ну, так что скажешь? Согласна?
Он ждет моего ответа, и я киваю, но разумом понимаю, что мы не можем просто так взять и уйти. Ангел широко улыбается.
– Тогда пошли скорее, пока нас не заметил кто-нибудь, - говорит он.
Глава шестая
Мы переходим на спокойную ходьбу только тогда, когда сворачиваем с улицы, и школа исчезает из поля нашего зрения.
– Итак, - начинает Ангел, - почему сложилось так, что ты против всех?
Я молчу минуту, подбирая слова.
– Не всегда изгоями становятся те, кого отвергли, - наконец, отвечаю я. Я не смотрю на Ангела, но ощущаю на себе его внимательный взгляд.
– Иногда люди сами отталкиваются ото всех, потому что… потому что в какой-то момент понимают, что не созданы для этого мира. Точнее, что этот мир не для них.
– Правдиво, - Ангел коротко кивает.
– Значит, дело не во всех, а в тебе?
Я пожимаю плечами.
– У всех у них обостренное самолюбие, - ухмыляюсь я.
Ангел смеется.
– Согласен. Я в этой школе без малого три недели и уже жалею, что могу слышать. Иногда хочется стать глухим, потому что они болтают о реально всякой чуши!
– О да. Это они умеют делать лучше всех…
Между нами застревает ловкая тишина, которую разбавляют звуки проезжающих машин и шелест листьев, которых колышет холодный ветер. Я тяну рукава за края и натягиваю их на кулак.
– Я не люблю осень, - вдруг говорит Ангел.
–
Я смотрю на него и слабо улыбаюсь. Мне не нравятся все времена года, потому что они пусты, так же, как и моя жизнь. Ведь все зависит не от красоты мира в тот или иной сезон, а оттого, что происходит в это время. У меня ничего не происходит.
– Мне нравится весна, - добавляет он.
Я морщусь.
– Весной сплошная слякоть.
– Но зато все пробуждается после зимнего сна. Это, по-моему, прекрасно.
Моя улыбка становится шире.
– Теперь я больше уверена в том, что ты не впишешься в наш класс, - говорю я.
Он с любопытством смотрит на меня.
– Да? Почему? В смысле, я и так это знаю, но…
– Они не используют такие слова, как «прекрасно», «красиво». Они не знают, что такое вежливость. И уж точно они не говорят о том, какое время года им нравятся. И не только наши одноклассники такие. Все люди… перестали быть людьми, - я низко опускаю голову и начинаю изучать асфальт.
– Я понимаю, почему ты не любишь их, - тихо говорит Ангел.
Я не сдерживаюсь и усмехаюсь.
– Не люблю? Это еще мягко сказано! Я их ненавижу, и это тоже мягко сказано, - я неуверенно смотрю на него. Он внимательно смотрит на меня, и в его глазах нет намека на то, что он считает меня чокнутой, которая не может сдерживать свои эмоции. Но я могу! Просто, когда он рядом, это, почему-то, становится сложнее.
– Такое чувство, будто все самые безмозглые кретины этого мира собрались в этой школе, в этом классе, и неудачное стечение обстоятельств и моя врожденная везучесть, - я изображаю пальцами кавычки, - привели меня к ним. Но я совсем не похожа на них, - я делаю громкий выдох, когда заканчиваю свою пылкую речь.
– Что ж, они заслуживает того, что ты так думаешь о них.
– Только такой от этого толк… Они все равно меня не слышат. Никто меня не слышит. Даже родители, - и тут я понимаю, что начинаю говорить лишнее. Просто, столько времени молчать, потому что нет достойного собеседника, и спустя долгое количество времени он вдруг появляется, и мне трудно сдержать себя.
– Я просто ненавижу их. И всех людей, потому что они заслуживают этого. Потому что они злы, они обманывают, они высмеивают других, они жестоки… Они совершенно не умеют слушать. Они безвольны, не имеют собственного мнения. Я могу продолжать бесконечно.
– Да, - кивает Ангел.
– Я тебя понял. Люди злы. Действительно злы, и у меня не хватит слов, чтобы описать, как я ненавижу их.
Я не сомневаюсь, что он говорит искренне. Ангел не тот, кто будет лгать. Теперь я в этом безоговорочно уверена.
– А ты?
– я обращаю на него свой отчаянный взор.
– Почему ты их ненавидишь?
– Из-за того же, что и ты. Плюс к этому, люди имеют плохую привычку уходить и не возвращаться. А мой главный минус в том, - он грустно вздыхает, - что я продолжаю ждать их, даже если понимаю, что это бесполезно.