Его зовут Ангел
Шрифт:
– Я спрашивал у нее совета, - говорит Ангел спокойным голосом.
Надежда Павловна не ожидает, что кто-то должен ответить. Ее вопрос был риторическим. Я вижу, как лицо учительницы удивленно вытягивается. Ну да, я бы тоже на ее месте удивилась, нет, засмеялась бы, потому что слова Ангела абсурдны. Совет на уроке алгебры? У меня? Да я хуже всех знаю этот предмет в классе!
Надежда Павловна пристально смотрит на Ангела и жаль, что я не вижу его лица. Ее глаза так суровы и холодны, что у меня невольно начинают бегать мурашки по телу. Учительница
– Это не место для бесед, - наконец, произносит Надежда Павловна.
– Это школа, и идет проверочная, если вы, молодой человек, не забыли. Возвращайся к работе и не отвлекайся. А если еще раз увижу, что разговариваешь с кем-то, заберу тетрадь и поставлю двойку в журнал. И тебя, - она переводит пронзительный взгляд на меня, - это тоже касается.
Когда Надежда Павловна отворачивается, я опускаю голову и не поднимаю ее до самого звонка, чтобы исключить риск столкновения моих глаз с ее черными и стальными. В конце урока я сдаю ей тетрадь, где смогла решить только один пример из пяти (да и то не уверена, что правильно, хотя все сошлось и получилось), и покидаю кабинет, который ненавижу в этой школе больше всех остальных вместе взятых. На втором месте стоит класс химии. А затем и физики…
На последнем уроке я считаю секунды до звонка. Я не успеваю первой покинуть школу, поэтому, чтобы не слиться с потоком учеников, и чтобы они меня не смогли задавить, я жду, когда коридоры опустеют, и только тогда выхожу на улицу.
Идет дождь, а у меня нет зонта. Если я снова заболею, мама меня точно убьет.
Я вздыхаю и решаю постоять несколько минут под крышей, подождать, когда дождь немного успокоится. Все равно, похоже, я не смогу сегодня поехать к озеру, так как грязно и сыро, так что мне некуда торопиться.
Тяжелая дверь открывается, и я вижу, как выходит Ангел. Разве он еще не ушел?
– Страшный ливень!
– свистит он и улыбается и смотрит на меня.
– Ты без зонта?
Я киваю.
– Я тоже, - вздыхает он и, хромая, идет ко мне, встает рядом. Его взгляд устремлен вперед, он внимательно вглядывается в занавес дождя и улыбается.
– Люблю дождь, но не такой сильный.
Я молчу и думаю, где Егор. Они же теперь, вроде как, друзья.
– Надежда Павловна всегда такая… строгая?
– интересуется Ангел.
– Угу.
Я не настроена на дружелюбную беседу, и вообще, меня по-прежнему немного смущает факт нахождения кого-либо поблизости. Я привыкла к одиночеству и тому, что разговаривают все, кроме меня.
– Она ужасная, - смеется он.
– И ужасно преподает алгебру. И геометрию. Я ее вообще не понимаю. В другой школе, где я учился раньше, математику преподавала Наталья Андреевна. Она всегда разжевывала для нас тему и не приступала к изучению другой, пока мы не уясним эту, - он продолжает смотреть на дождь, но его голос становится грустным. Если он не может вспоминать без печали свою прежнюю школу, тогда зачем перевелся? Должно быть, точнее стопроцентно, у него там были друзья.
Когда ливень превращается в моросящий дождик, я выхожу из-под крыши, не говоря прощальных слов Ангелу.
– Тебе в какую сторону?
– слышу я его голос за спиной.
Я не поворачиваюсь к нему, не останавливаюсь. Он, хромая, добегает до меня и переходит на шаг.
– Туда, - небрежно махаю я рукой налево.
– Ты далеко живешь?
– Не очень.
– А я вот да. С моей быстрой походкой дорога до дома занимает около часа, если не больше, - ухмыляется он, и я удивляюсь, что он может высмеивать свои недостатки. Мой взгляд невольно опускается вниз, и я смотрю на его правую ногу, из-за которой он хромает.
– Ты быстро ходишь, - бормочу я, задумавшись.
– Только не тогда, когда нужно преодолеть большое расстояние, - вздыхает Ангел.
– Нога быстро устает. И вообще, я чувствую себя стариком. Даже хуже.
Я быстро устремляю глаза на его лицо, и мой взгляд касается шрама. Мне так хочется спросить, что с ним случилось, но я закусываю нижнюю губу до боли и отворачиваюсь.
Мы выходим за пределы школы, и я иду налево. Ангел следует за мной.
– Тебе в эту же сторону?
– недоверчиво спрашиваю я.
– Ага, - кивает он.
Что-то я замечала раньше, что ему в мою сторону.
Я зарываю глубоко все свои вопросы и сомнения и просто иду вперед, морщась, когда капли падают на лицо.
– А ты не очень общительная, - говорит Ангел.
Я громко вздыхаю и закатываю глаза.
– Ты только понял?
– язвлю я.
– Я думаю, что на самом деле ты общительная, просто тебе не с кем поговорить, - осторожно поясняет он.
– Мне и одной хорошо.
– Никто не хочет быть одиноким, - говорит он.
– Никто.
– Я хочу, - отвечаю я.
Я твердо смотрю вперед, но боковым зрением вижу, как Ангел улыбается.
– Неправда.
– Откуда тебе знать об этом?
– внезапно на меня накатывает волна раздражения. Кого он из себя возомнил? Всезнающего и всевидящего?
– Ты меня совсем не знаешь! И ты не знаешь, хочу ли я быть одной, или нет.
– Ты права. Я не знаю тебя, - соглашается Ангел, продолжая говорить ровным голосом.
– Но это и не обязательно, чтобы быть уверенным в своих словах. Повторяю: никто не хочет быть одиноким.
– И я тебе повторяю: я хочу, - отчеканиваю я злобно.
Почему он продолжает улыбаться? Это реально начинает действовать на нервы.
– Если бы ты хотела быть одной, то не разговаривала бы сейчас со мной, - замечает Ангел.
– Ну, это просто ты такой приставучий, - стараюсь ответить я раздраженно, чтобы скрыть бурлящее волнение внутри.
– Просто ты не хочешь быть одна, - настаивает он на своем.
Я снова закатываю глаза и пожимаю плечами.
– Прекрасно, - фыркаю я.
– Мне все равно. Я не буду спорить с тобой.