Эгоист

Князева Мари

– Пожалуйста, сядьте, - неожиданно прозвучал голос проходившей мимо стюардессы, но Нина осталась стоять.

– Вы не понимаете, человеку плохо, - умоляющим тоном сказала она, но стюардесса была непреклонна.

Нине пришлось сесть, она взяла шефа за руку и переплела их пальцы.

– Не бойтесь, - прошептала она, - все хорошо, это скоро закончится.

Немного помолчав, она добавила:

– Знаете, молитва очень успокаивает...

– Лучше расскажите мне про вашу первую любовь, - покачал головой Антон Викторович,

и Нине пришлось подчиниться.

– В пятнадцать лет меня отправили в детский лагерь в Анапу, - ответила она нехотя.
– Там я познакомилась с мальчиком... он был вожатым, студент второго курса Курской медакадемии. Я сбегала ночью из спальни и мы с ним целовались на пляже под звездами...

– Только целовались - и все?
– разочарованно спросил шеф.

– Антон Викторович!
– возмущенно воскликнула Нина.
– Да, только целовались - и все!

– Дайте угадаю, - предложил он.
– Он был тощий и в очках.

– Нет, не в очках, - сумрачно буркнула Нина, шеф громко рассмеялся.

– Вам нравятся худые мужчины...
– скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он.

– Мне нравятся умные мужчины, - возразила Нина, - а фигура для меня не принципиальна.

– Ум - и все?
– уточнил Антон Викторович.
– Это единственный критерий?

– Нет, есть еще кое-что важное...
– Нина помялась, не зная, как это правильно выразить.
– Понимаете, это что-то вроде благородства... честность, справедливость, сострадание к ближним... не могу подобрать точное слово...

– Мямля, - подсказал шеф.
– Который не знает, тварь ли он дрожащая, или право имеет. И все время переживает, не стесняет ли он кого-нибудь своим присутствием. Вы не назвали ни смелости, ни решительности, ни силы.

– Вы опять за свое, - недовольно буркнула Нина.

– Я совершенно искренен с вами, - возразил Антон Викторович.
– Я знаю, что выражаюсь слишком резко, но это то, что я думаю.

– Сила в мужчине - это очень здорово, - согласилась Нина, - но сильный человек подминает всех вокруг себя, а это тяжело - постоянно жить у кого-то под каблуком.

– Если он при этом не обижен умом, может быть, это пошло бы всем вокруг только на пользу, - предположил шеф.

– Может быть, - пожала плечами Нина, - но уж так устроен человек - ему всегда хочется воли. За этим мы и приходим в этот мир...

– Зачем?
– удивленно переспросил Антон Викторович.

– За самостоятельностью. Мы хотим сами руководить собой, делать свободный выбор - и бог дает нам такую возможность.

– Довольно условная возможность, если учесть, что, по той же теории, воздаяние неминуемо, - усмехнулся шеф.

– Поэтому он дает нам забвение, - пояснила Нина.
– Вы же не верите в воздаяние. Почему?

– Это софистика!
– вдруг рассердился Антон Викторович.
– Вы знакомите ребенка с горячим чайником, говорите

ему: это горячее, нельзя трогать! И даете потрогать - и он получает ожог. Но это вы нагрели чайник!

– Но ведь вы не можете не нагревать чайник, - возразила Нина.

– Да, мы скованы некоторыми законами бытия, - согласился шеф, - но ведь это Он создал эти законы!

– Что мы можем знать о том, по каким законам Он живет?
– спокойно, с легкой грустью в голосе спросила Нина.

– И вот весь ответ!
– язвительно произнес Антон Викторович.
– И так всегда, очень удобная теория...

– Не стоит говорить такие вещи, - тихо сказала Нина, пытаясь отнять у шефа свою руку, но он не отпустил.

– Простите, Нина, простите меня, я не хотел обидеть ваши религиозные чувства, просто я сам хотел бы понять, что происходит и куда все это ведет, но я бешусь, когда чувствую свое бессилие в этом вопросе...

– Мне кажется, что это нельзя увидеть умом, - покачала головой Нина.
– Только сердцем...

– Что ж, возможно, мое сердце слепо, - мрачно пробормотал Антон Викторович.

Они и не заметили, как самолет перестало качать, а через каких-нибудь полчаса пилот объявил о начале снижения. Все это время Антон Викторович ни на секунду не отпускал руку своей спутницы, и только после успешного приземления, когда шасси с пугающей скоростью и дрожью понеслись снова по бренной земле, Нина освободила свою ладошку из плена, чтобы вместе с другими пассажирами отдать должное пилоту апплодисментами.

– Не понимаю, к чему этот цирк, - недовольно пробормотал шеф, потирая затекшую шею и запястья.

– А мне очень нравится эта традиция, - улыбнулась Нина, с удовольствием потягиваясь.
– Люди так выражают благодарность этим самоотверженным людям, чья профессия неразрывно связана с риском, а еще - дают волю радости и облегчению, что все прошло успешно.

– Вы видите вокруг одну только радость и признательность, - проворчал Антон Викторович, но по его тону было понятно, что на самом деле он восхищается этой ее способностью.

– Да, - кивнула Нина с улыбкой, - спасибо, я стараюсь.

Глава 5. Тайный воздыхатель

Когда Антон привез Нину в гостиницу, было 4 часа утра по местному времени, к бабушке ехать было рано - и они спустились в ресторан поужинать.

– Что-то не хочется есть, - призналась Нина, без всякого энтузиазма просматривая местное меню.

– Это все от перепадов давления, - сказал Антон, делая знак официанту.
– Какой, наверно, это безумный стресс для организма - после миллионов лет эволюции и передвижения исключительно по поверхности, брать и кидать свое тело вот так, на безумной скорости и высоте, из одной точки планеты в другую. Но я думаю, нам надо поесть - так станет легче.