Ехал грека через реку
Шрифт:
— Это Ася-то роковая? — хмыкнул Адам, пометив себе погуглить этого Армана. — Да она разгуливает в пижаме среди белого дня, редко пользуется косметикой и на голове у нее гнездо. Нет, когда она захочет, то, конечно, да, но она не хочет.
— Вот именно. Согласитесь, что это вполне красноречивая декларация.
Адам высыпал картошку в кастрюлю и подлил Кате еще вина.
— Только это не объясняет, что мне делать дальше, — пробубнил он себе под нос.
— Все очень просто, — ответила Катя, улыбаясь. — Делайте, что хотите, а чего не хотите —
Он расхохотался.
— Обожаю ваше семейство, — и он расцеловал ее.
— Просто я сейчас играла в Аську, — объяснила Катя, тоже смеясь. — Если бы я была на вашем месте, то ни за что бы с этой заразой не стала связываться.
— Адам! — на кухню вошел Димдим, сунул нос в кастрюлю, разочарованно отворотил его от сырой картошки и сообщил небрежно. — Звонила тетушка. Говорила шепотом. Просила принести ей в кинотеатр юбку и ботинки. Женский туалет, третья кабинка.
— Что? — Адам ощутил, как у него челюсть ползет вниз.
— Ботинки. Юбка. Кинотеатр. Он здесь, за углом. Я бы сам сбегал, но у меня уроки. А вы ничем не заняты.
— Я выдам снаряжение, — невозмутимо отозвалась Катя. — Вечно Аська все теряет.
— Как можно потерять юбку? — изумился Адам.
— Ева! — вдруг завопил Димдим. — Не рисуй в учебниках. Нельзя! Фу!
Трубный рев был ему ответом.
Катя сунула Адаму в руки пакет.
— Бегите, — посоветовала она. — Если ваша дочь начинает реветь, это надолго. В кого она такая показушница?
— В бабушку, — ответил Адам и пошел в женский туалет.
33
Кинотеатр был стареньким и считался историческим достоянием города. Адам проводил здесь пару ивентов, поэтому хорошо ориентировался. Он спустился по мраморной лестнице вниз, где среди колонн и зеркал терялись двери в туалеты. Он любил этот имперский шик и большие пространства, и торжественность во всем, даже в подсобных помещениях.
По счастью, в обоих залах кинотеатра шли сеансы, и в женском туалете никого не было.
Никого, кроме Аси, которая сидела на мраморной столешнице возле раковины и играла в шарики на телефоне.
На ней был красный свитер, зеленые колготки и толстые шерстяные носки.
— Адам? — удивилась она. — Димдим тебя ко мне отправил? Вот балбес.
— Мальчику его возраста совершенно незачем шастать по женским туалетам!
— Как знать, — заметила она философски, — какой опыт может пригодиться в будущем.
Адам протянул ей пакет.
— Что вообще приключилось?
— Фу, Катька положила мою самую нелюбимую юбку. Это она назло…
— Ася! — повысил он голос.
Она вынырнула из пакета, безмятежная и довольная.
— Это очень смешная история, Адам, — Ася встала, встряхнула юбку и ступила в нее ногами. Глядя на то, как она натягивает ее вверх, он вспомнил про последнюю, пятую татуировку, которую еще не видел, и его мысли совершенно перепутались. — Ваша бывшая девушка, Вика, пролила на меня томатный сок. Разумеется, чисто случайно.
И Ася рассмеялась.
Кажется, она была очарована произошедшим с ней казусом.
— И почему Вика с вами так поступила? Что вы ей сделали?
— Это не я. Это ваша дочь ей что-то сказала днем.
— Что сказала?
Ася быстро посмотрела на него, поставила перед собой ботинки, оперлась на стенку и принялась стягивать носок с левой ноги.
— Да глупости всякие. Вы же знаете этих детей. Болтают, не думая.
Адам подхватил ее за талию и усадил обратно на столешницу. Отвел волосы от лица. Сейчас, стоя меж ее коленей так близко, ему было сложно сосредоточиться на диалоге, но не сказать, что он не пытался.
— Что сказала Ева?
Она прыснула, обдав его теплым дыханием.
— Что у нас с тобой тинки-винки, — и, расхохотавшись, уронила голову на его плечо. Подрагивающая от смеха, смущенная, уютная Ася. Адам поднял ее лицо за подбородок, вслепую ища губы, нашел, обрушился с поцелуем, растворяя в нем все свои страхи, сомнения, злость и попытки к бегству.
Ася была как сила гравитации.
Неумолима.
Он не мог сопротивляться этому притяжению.
Проникая в ее рот языком, лаская губы, теряя голову, Адам ощущал себя пульсирующим факелом. Болело все тело, и в то же время все его нервы подрагивали от пронзительного ощущения волнения и счастья. И только когда его губы натолкнулись на грубую вязку ее свитера, и Ася охнула, потому что он рванул ворот в сторону и сделал ей больно, Адам опомнился. Общественные туалеты были не совсем подходящим местом для подобных порывов.
— Как ты смеешь так бесстыдно надевать передо мной юбку? — сердито спросил он, приседая на корточки, чтобы натянуть на нее ботинок.
— Я же в колготках! И мы были на пруду, там я вообще разгуливала в купальнике. И вообще, что такого-то!
— Думаешь, я совсем бесчувственный?
Она пригладила его волосы.
— Прости.
Ну вот Ася-то в чем виновата? В том, что у него подростковый стояк отсюда и до крыши?
— Готово, — Адам встал и протянул руку, чтобы помочь ей встать. — Погуляем немного, прежде, чем забрать Еву?
— Кстати, где ты ее оставил?
— Она помогает Димдиму учить уроки.
— Бесценная помощь, — усмехнулась Ася. Она неловко пригладила волосы, поправила одежду. Адам с сожалением увидел красную полоску от воротника на ее шее.
Дикарь какой-то.
Забрав ее пальто из гардероба, они вышли на улицу.
— Адам, — Ася вдруг остановилась, — мы с Евой сегодня переночуем у Кати, а ты иди домой.
— Нет.
— Что значит — нет?
— Нет.
Она и так была на взводе, и сейчас достаточно было спички, чтобы спалить весь город.