Эхо катастрофы
Шрифт:
– Его видно, – согласился Кучики.
– Ну, а я что буду делать? – Возмущенно вмешался Хаями.
– На тебе будет защита. Следи, чтобы никто из нас не пострадал. Вовремя заслоняй от ударов, строй стены. Или сотрясениями почвы сбивай прицел нашего врага. Да что я тебе рассказываю! Ты же сам все знаешь.
– Ладно, – согласился Хаями. – Годится.
– Вот и отлично! – Обрадовался Сайто. – Тогда так: если появится что-то серьезное, и всех поднимут по тревоге, бросайте к чертям своих напарников и собирайтесь в кучку. Вместе будем драться.
Он вскочил и собрался было уходить, но Бьякуя тоже поднялся на ноги, а
Уже потом, когда их пути разошлись, Кучики с Абараем направились в расположение своего отряда, и Сайто с Хаями остались одни, Наото немного обиженно заметил:
– Это все-таки нечестно. Почему я только на защите?
– Зато Кучики на переднем краю! – Невозмутимо заявил Сайто.
– Разве это хорошо?
– Это просто отлично! Ну сам подумай: что ему еще остается делать, если даже кидо нельзя будет воспользоваться?
– Вообще-то… – Хаями задумался. Ему впервые отчетливо представилось положение, в которое угодил его друг. Думал ли он, решаясь на эту борьбу, что враг окажется столь неудобным? Бьякуя и так выбивается из сил, доказывая свою состоятельность, а это последнее обстоятельство вовсе должно было довести его до отчаяния. Кидо – единственное оружие, которое у него оставалось, голыми руками броню этих монстров не пробить. – Слушай, это гениально! – Восхитился Наото. – Ну ты даешь, комбинатор хренов! Страшно ему, видите ли!
***
Между тем сложившаяся ситуация очень не нравилась Бьякуе. Ему необходимо было тренироваться, а полигон был непрерывно занят. Кучики не мог допустить, чтобы кто-то посторонний наблюдал за его занятиями. Другие же площадки шестого отряда были предназначены отнюдь не для капитанов, слишком малы для банкая, и Абараю было бы там слишком тесно. Найти же другую подходящую поляну было непросто. В одних местах пролегали дороги, и по ним постоянно кто-нибудь шастал туда-сюда. Другие были давно облюбованы под места для отдыха, и не было никакой гарантии, что там не появится кто-то в любой момент. Да и вообще, превращать еще один фрагмент Сейрейтея в то безобразие, которое они учинили на своей тренировочной поляне, казалось Бьякуе не совсем правильным. Пришлось наседать на командира.
– Ты же понимаешь, что мне нужно заниматься, – говорил Кучики. – Но если площадка постоянно занята, мне негде тренироваться.
– Ну, попроси ребят подвинуться, – предложил Кьораку.
– Я не хочу, чтобы на площадке находились посторонние, – с нажимом повторил Бьякуя.
Шунсуй усмехнулся. Упорство капитана шестого отряда было ему вполне понятно. Он сам, случись с ним что-то подобное, тоже не хотел бы, чтобы кто-то наблюдал, как он пытается заново научиться сражаться. Если бы не чертова гарганта…
– Но кто-то же должен следить за врагом, – развел он руками. – Ты будешь заниматься… Я же знаю, как вы деретесь! Уделаете друг друга в хлам, а тут пустые.
– На этих тренировках с нами всегда Хаями и Рукия, – пояснил Кучики. – Они не сражаются, а только страхуют. Я полагаю, этого будет вполне достаточно, если враг все-таки появится.
– Ну, может быть, может быть, – с сомнением протянул Кьораку. – Так от меня-то ты чего хочешь?
– Чтобы ты приказал всем освобождать площадку по моей просьбе.
– Ладно, согласен, – сдался Шунсуй. – Но только чтоб вчетвером, не меньше!
***
В
На этот раз существо, появившееся из гарганты, было двуногим. Двух с половиной метров росту, бочкоподобное, с длинными мускулистыми ручищами, с приплюснутой сверху головой. Оно сделало пару шагов и остановилось. Остановились и офицеры, разглядывая нового врага. И тут из-за его спины появился и встал рядом… Сенбонзакура.
– Явился, – проговорил Бьякуя самым угрожающим тоном и сделал шаг вперед.
Больше сделать он ничего не успел. Пустой набрал полную грудь воздуха, сделавшись совершенно шарообразным, а потом с силой выдохнул. Поляну мигом заволокло белесой дымкой. Бьякуя инстинктивно прикрыл лицо рукавом, но это было уже бессмысленно. Буквально через секунду закружилась голова.
«Отрава, – подумал Бьякуя, теряя равновесие. – Причем сильнейшая. Вот так просто…»
И рухнул ничком.
Но сознание не покинуло его полностью. Ощущение было похоже на то, будто он пытается прийти в себя в госпитале после тяжелого ранения. В какой-то момент он ощущал свое тело, осознавал, что лежит на земле, а потом снова проваливался в темноту. Он не знал, сколько времени он не мог ничего воспринимать, но когда в очередной раз очнулся, обнаружил, что уже лежит на спине. Чьи-то руки бесцеремонно ощупывали его. Толстые, грубые пальцы взяли за подбородок, повертели из стороны в сторону голову, потом принялись больно тыкать в ребра и в живот. Огромная лапища сжала запястье, вытянула руку Кучики вверх, ощупала локоть, подергала за пальцы. Бьякуя силился хотя бы открыть глаза, но ужасная слабость сковала его тело.
– Он такой же, как я, – услышал Бьякуя негромкий голос Сенбонзакуры. А потом, что еще ужаснее, этот же голос раздельно произнес несколько слов на совершенно непонятном языке.
Пустой что-то буркнул в ответ, и это отрывистое звучание его речи было очень похоже на те звуки, которые только что произносил занпакто.
«Он уже и на их языке говорит», – с тоской подумал Кучики.
Тем временем его перестали терзать. Бьякуя едва снова не провалился в забытье, но усилием воли заставил себя вынырнуть на поверхность. Ему показалось, что рядом с ним по-прежнему кто-то есть, и он, собравшись с силами, все же ухитрился приоткрыть один глаз. Вверху, над собой, он увидел маску. Но не белую маску пустого, а доспех самурая. Сенбонзакура сидел над ним на корточках и внимательно разглядывал его лицо.
Ненависть окончательно привела Кучики в чувство и придала сил. С огромным трудом он сумел поднять руку и схватить занпакто за штанину. Сенбонзакура тут же встал, небрежным движением высвободился и отошел в сторону. Бьякуя теперь не видел его, и это его совершенно не устраивало. Заскрипев зубами от напряжения, Кучики ухитрился перевернуться на живот и поднять голову.
Пустой стоял теперь над неподвижным телом Рукии и точно так же, как только что Бьякую, ощупывал и ее. Рукия, по всей видимости, была без сознания, о крайней мере, никак не реагировала на происходящее. Хаями и Абарай, лежащие рядом, тоже не шевелились. Бьякуя дернулся, пытаясь подняться, но мышцы отказывались слушаться, даже удержать голову оказалось слишком сложно. Он ткнулся лбом в землю, задыхаясь от усилий.