Эхо вины
Шрифт:
– Что ей сказать? Что мы едем с тобой на Скай?
– На твоем месте я бы не стал так говорить, – покосился на нее Натан. – Ведь тогда твой муж сразу же кинется вслед за нами. Или ты этого хочешь?
– Нет. – Вирджиния зябко повела плечами. – Нет. Наверное, мне вообще нельзя больше показываться на глаза Фредерику.
Когда она начинала представлять себе, что именно сейчас думает о ней муж, ей становилось дурно.
Скоро они действительно добрались до автобана, ведущего в Глазго, и наконец-то поехали быстрее. Туман понемногу слабел.
– Вечером мы будем на Скае, – уверенно заявил Натан.
Он пообещал остановиться у ближайшего придорожного кафе. Мысли о Ким, которая в слезах и страхе думает о том, куда же могла подеваться ее мамочка, перевесили сомнения Вирджинии, и она наконец включила мобильный. Как и следовало ожидать, на дисплее выскочил значок: 24 пропущенных звонка и куча сообщений по голосовой почте. Прослушать их? Вот уж дудки! Она не хотела слышать голос Фредерика даже в записи.
Она набрала номер Уолкеров.
Грейс взяла трубку немедленно:
– Алло!
– Грейс? Это Вирджиния Квентин. Я…
Продолжить ей не удалось. Хватая ртом воздух от волнения, Грейс заголосила:
– Миссис Квентин?! Бож-же мой! Мы все стоим на ушах, места себе не находим от волнения! Да где же вы?…
– Сейчас это не имеет ровно никакого значения. Я хочу поговорить с Ким. Она у вас?
– Да, но…
– Пожалуйста, позовите ее к телефону. И побыстрее.
– Мистер Квентин приехал из Лондона, – жалобно сказала Грейс. – Он там, в главном доме. Ему очень плохо. Он…
– Я хочу говорить с Ким! – перебила ее Вирджиния таким жестким тоном, каким никогда еще не разговаривала с Грейс. – Оставьте ваши эмоции при себе.
– Как хотите, – едко отозвалась Грейс с обидой в голосе.
И тут же в трубке зазвенел голосок Ким:
– Мамочка! Где же ты? Приехал папа! Он тебя ищет!
– Ким, малышка моя, у меня все хорошо. Пожалуйста, не беспокойся насчет меня. Слышишь? Все в полном порядке. Я лишь немного поменяла планы.
– Ты раздумала ехать к папе в Лондон?
– Да. Потому что… потому что ситуация изменилась. Я поехала в другое место. Но я скоро снова вернусь к тебе.
– Когда?
– Скоро.
– В понедельник начнутся занятия в школе. Ты приедешь к понедельнику?…
– Я постараюсь. Договорились?
– И мне оставаться у Грейс с Джеком до понедельника?
Вирджиния благодарила судьбу за то, что ее дочь так любит эту пожилую пару. Иначе Ким точно отнеслась бы к этой неожиданной проблеме гораздо беспокойней – плакала бы и кричала…
– Конечно же, оставайся. Но навести папу, хорошо? Я так поняла, что он дома?
– Да. Сегодня рано утром он приходил сюда.
– Хорошо, малышка, будь умницей и слушайся во всем Грейс и Джека, ладно? И не убегай далеко от дома, договорились? Даже в парк, поняла?
Ким вздохнула:
– Грейс все время говорит мне то же самое. Я поняла, мама. Ведь я уже не лялька!
– Я знаю, Ким. И очень горжусь тобой, доченька. Я тебе еще позвоню. До свидания! Я тебя люблю!
Вирджиния немедленно нажала на сброс, чтобы Грейс не вздумала снова хватать трубку и осыпать ее жалобами и упреками. Конечно, из вежливости ей стоило поговорить с Грейс по-человечески и спросить, не против ли она, чтобы Ким осталась у них на более долгий срок, чем договаривались. Однако Вирджиния не хотела рисковать, врать и изворачиваться в ответ на настойчивые вопросы о месте ее пребываний. Если Джек был где-то поблизости, Грейс наверняка уже вытолкала его на улицу, чтобы тот бежал за Фредериком, а сама она постарается изо всех сил удержать Вирджинию у телефона. Женщина хотела полностью исключить эту опасность. Говорить с Фредериком она ни за что не желала.
– Ну что, тебе лучше? – спросил Натан.
Она кивнула:
– Да. Во всяком случае уже не так погано, как раньше. Хотя… Фредерик вернулся домой. Должно быть, он вне себя.
– Этого и следовало ожидать, – сказал Натан кратко. Он показал рукой вперед. – А вот и дорожное кафе. Наконец-то ты получишь свой кофе.
2
Две чашки крепкого горячего напитка и огромная порция яичницы-болтуньи с тостами отлично подкрепили силы Вирджинии. В придорожном кафе было чисто, уютно и тепло. В туалетной комнате пахло сильным дезраствором, уборка там явно делалась регулярно и тщательно. Вирджиния стояла перед умывальником в полном одиночестве. Она умыла лицо и руки, расчесала торчащие во все стороны волосы, слегка подкрасила губы помадой. Возвращаясь в обеденную зону к Натану, она чувствовала себя уже намного уверенней.
Этим хмурым утром, напоминающим больше глухой ноябрьский денек, а не первое сентября, в дорожном кафе ничего особенного не происходило. Кроме них, в помещении был лишь мужчина, который сидел себе за столиком и почитывал газету. Из динамиков звучала негромкая музыка. Приятно было сидеть на удобных стульях, блаженно вытягивая ноги, и греть замерзшие руки о теплую керамическую чашку, наполненную живительным кофе. Жизненные силы потихоньку возвращались к Вирджинии, и она вновь ощутила приятные чувства, что бродили в ней вчерашним вечером. В ее душе снова царили свобода, легкость и жажда приключений.
Вирджиния даже начала улыбаться.
Увидев ее такой, Натан высоко поднял брови.
– Что с тобой? – спросил он. – Ты выглядишь сейчас, словно кошка, которая вот-вот замурлычет.
– Стыд мне и позор, – усмехнулась Вирджиния. – Я страшно подвела мужа. Я сбежала, как последняя тварь, заставив его ужасно волноваться, и теперь мне, видите ли, хорошо. Да, – она немного помедлила, словно прислушиваясь к собственным ощущениям, – да, мне невероятно хорошо. Ты, наверное, считаешь меня негодяйкой?