Эхо вины
Шрифт:
В комнату вошел Фредерик.
– Доброе утро, – поздоровался он. – Ты уже бегала сегодня утром?
– Да. Это было замечательно. И как только некоторые люди могут жить почти без движения?
Вирджиния протянула мужу чашку-кофе. Фредерик опустился на диван и сделал первый глоток.
– Мы тут последний день, – произнес он. – Завтра возвращаемся в Норфолк. Или ты хочешь остаться с Ким еще ненадолго?
До начала школьных занятий оставалось еще целых две недели, к тому же Вирджинии так нравилось жить здесь, среди гор. Но, несмотря на это, она решительно покачала головой:
– Нет, мы уедем все вместе. Ты что думаешь, я отпущу тебя одного?
Фредерик усмехнулся. Ведь ему частенько приходилось бывать одному, подолгу не видясь со своей семьей. Он уезжал из дома в половине восьмого утра, а возвращался вечером, как правило, не раньше десяти или половины одиннадцатого. Все светлое время суток он проводил в Лондоне, в своем банке. В Норфолке он присутствовал лишь тогда, когда этого требовали общественные дела его избирательного округа. Дочь он не видел порой неделями, с женой общался по большей части урывками, мимоходом. Чаще всего это случалось за десять минут до сна, в те вечера, когда Вирджиния, дождавшись его, пыталась с ним беседовать, пока он, смертельно усталый, не падал в постель.
Конечно, такое положение вещей ему не очень нравилось. Еще два года назад все было совсем по-другому. Тогда Вирджиния и Ким жили вместе с ним в Лондоне, и он по-настоящему ощущал себя частью семьи – гораздо сильнее, чем сейчас. Правда, жена в то время не слишком-то стремилась выезжать из их элегантной квартиры в Саут-Кенсингтоне на какие-нибудь совместные мероприятия. Фредерик знал ее как человека, стремящегося к уединению, к тому, чтобы отгородиться от внешнего мира. Боялась ли она чего-то? Нет, Фредерику казалось, что страх тут ни при чем. Скорее, виной тому была меланхолия, неслышной поступью ходившая за его женой. В какие-то моменты меланхолия крепко сжимала ее в своих объятиях, подталкивая к беспросветной депрессии, а затем опять ослабляла хватку. С этой «болезнью» Вирджиния явно справлялась лучше в те моменты, когда оставалась наедине с самой собой. И ее решение переехать в норфолкское родовое поместье Квентинов, в старый и довольно мрачный дом, показалось Фредерику довольно логичным. Однако именно этот шаг и превратил их семейную жизнь в то, чем она стала сейчас.
Вирджиния села напротив мужа. На ее щеках еще играл румянец, вызванный свежим дыханием утра.
– Ты, конечно, помнишь Ливию из Германии?
– Нашу временную домработницу?
– Да.
Фредерик кивнул. Конечно же, он помнил о том, что в их доме присутствовала какая-то женщина, но вот ее лицо… Нет, он узнал бы его с трудом. Абсолютно ничем не примечательная особа; серенькая, сливающаяся с общей массой других людей.
– Да, припоминаю. Но ведь она с мужем отправилась путешествовать дальше, не так ли?
– В четверг вечером они хотели сниматься с якоря. А сегодня я услышала по радио, что спасена какая-то немецкая семейная пара, потерпевшая крушение. Они перемогались на спасательном плоту, не слишком далеко от берега. Грузовое судно протаранило и потопило их яхту.
– Бог ты мой! Однако им повезло, что они вообще остались живы. И ты считаешь, что речь идет о той самой… как ее… Ливии?
– Имен по радио не называли. Но все может быть. Все события совпадают по времени. И кроме этой пары, я не встречала у нас на острове других немцев.
– Разве это о чем-нибудь говорит? Ведь мы не знаем тут всех и каждого.
– И все-таки… У меня такое чувство, что это они. Думаю, так и есть на самом деле.
– Ну и что дальше? Эти люди хотели пересечь океан? Ничего не поделаешь, все путешествия когда-нибудь кончаются.
– Ливия рассказала мне, что они вложили в яхту все, что имели. Они продали все до последнего. Выходит, они остались теперь ни с чем…
– Подожди, у них наверняка была хорошая страховка. Раз их яхту уничтожил грузовой корабль, то теперь дело за малым.
Вирджиния кивнула.
– Они сейчас в Портри, в самом дешевом отеле, где предоставляют ночлег с завтраком, – задумчиво произнесла она. – Думаю, мне надо навестить их. Сейчас они особенно нуждаются в поддержке.
До этой семейки Фредерику не было абсолютно никакого дела. Единственное, что вызывало у него хоть какие-то эмоции, так это безумная идея отправиться в кругосветное плавание. Фредерик не понимал, что хорошего люди находят в долгом скитании по волнам, в том, чтобы месяцами качаться в тесной яхте, и как можно быть настолько глупыми, чтобы вбухать все деньги в плавучую посудину. Внезапно в его душе забрезжило смутное и довольно гнусное чувство. Сработала интуиция. Чутье, если хотите.
– Ну, я не знаю, – нахмурился он. – Наверное, тебе не стоит ездить к ним.
– Почему?
– Почему… Видишь ли, какое дело… Возможно, они не были застрахованы, так что…
Фраза так и повисла в воздухе неоконченной. Вирджиния окинула мужа непонимающим взглядом.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что я хочу сказать? А вот что. Обычно люди стремятся сэкономить на страховке. Так было всегда и везде. Полис обязательного страхования человек обычно приобретает, куда же деваться. Но при этом он надеется, что именно с ним ничего плохого не случится, и раскошеливаться на остальные риски не торопится. Возможно, у этого семейства не осталось за душой ни гроша. У них больше нет ни яхты, ни дома – ни-че-го. Они, конечно, подадут судебный иск о возмещении убытков, но…
– Но ни название грузового корабля, ни государство, которому он принадлежит, им не известны.
– Вот видишь, – вздохнул Фредерик. – Тем более. И непонятно, на кого подавать жалобу. Нет, даже если им и удастся когда-нибудь получить компенсацию, в любом случае тяжба будет тянуться годами.
Вирджиния все еще недопонимала, к чему клонит муж.
– С этим все ясно, но почему мне не следует к ним ездить?
– Потому что тогда ты станешь – или, вернее, мы станем – как раз той соломинкой, за которую ухватятся твои утопающие. Ты не успеешь оглянуться, как они сядут нам на шею. Пойми, ты протянешь палец, а отхватят всю руку…
– Послушай, у них наверняка есть родственники, которые им помогут. Там, в Германии. Я хочу лишь немного поддержать Ливию. Она славная. И у меня было такое ощущение, что она и без того не совсем счастлива. А теперь еще такая история…
– Будь осторожна, – предупредил Фредерик.
– В любом случае утром мы уезжаем отсюда.
– Да, но ведь и твои мореплаватели тоже не останутся здесь.
– Вот именно. Они поедут к себе в Германию.
– Если, конечно, у них там есть крыша над головой. Или если они сумеют ее найти.