Эхо войны.
Шрифт:
А я не шутила.
Этан скептически хмыкнул. А я кашлянула в кулак, наконец поняв, что на нас все смотрят. Бес переводил взгляд с меня на него и улыбался совершенно по–идиотски. Я состроила страшные глаза и, проходя мимо, прошипела: «И не думай».
Предсказать, откуда появятся т'хоры в следующий раз, — догонят или выйдут навстречу, было невозможно. Как и идти плотной компактной группой по узкому коридору, противоположному тому, откуда они пришли. Я предложила самое, на мой взгляд, логичное решение — замкнуть наши тылы хотя бы одним стволом, — то есть моим, а коменданта
В результате короткого, но бурного диалога, во время которого я почувствовала, что во мне просыпается генетическая память и злость на одного совершенно конкретного идиота, мы оба оказались в середине колонны.
Дубина.
Пальцы впились в плечо так, что захоти я — не вырвалась бы. А еще немощным придуривался, маг, душу его… Кто знает, может, он действительно здоровее не только меня, но и нас всех, вместе взятых, включая майора.
Первым, спотыкаясь, брел Бэйсеррон. Узкий луч криво шарил по неровному полу, выискивая ямы и провалы. Сзади раздавалось ровное дыхание майора, с непроницаемым лицом выслушивающего всю ту ересь, что вполголоса бормотал ему на ухо Лаппо, — в слабой попытке хоть так отвлечься от боли. Наверное, северянин знал это — и не огрызнулся ни разу.
Поистине, вашему долготерпению стоит поставить памятник, фарр майор. Чего ради, все же? Он тоже был в вашем видении? И умирал гораздо позже, и наверняка не от вашей руки.
Тишина давила на уши почти реальными ладонями. Мы вздрагивали от шороха камней под ногами, нервы натянулись струнами.
Ничего не происходило.
Хотелось верить, хотелось думать, что их потери слишком велики. Что разум и осторожность перевесят эту странную одержимость. Хотелось… Но, похоже, дьявол не шел нам навстречу просто потому, что мы спускались к нему в преисподнюю. Сами.
Я напряженно всматривалась в изломанные, уродливо раздутые тени, прекрастно понимая, что в таком деле поможет только хорошая поисковая сеть и хороший слух, но ни того, ни другого уже не имела.
— За нами идут.
Бесстрастная фраза за спиной заставила меня споткнуться.
— Именно идут. Не бегут, — пауза. Северянин продолжал размеренно шагать вперед, едва заметно напрягая руку, когда Лаппо переносил на него весь свой вес. — Думаю, следят, чтобы…
— …не сбились с курса, — так же бесстрастно закончил Этан, не оборачиваясь, и я молчаливо с ним согласилась. — Мне тоже так кажется, фарр майор.
— И что, вы думаете?… — северянин замолчал, вперив вопросительный взгляд ему в затылок. Я обернулась. Лаппо сердито сопел, глядя на «коллегу» в упор, но молчал.
— Сворачиваем.
Я бросила удивленный взгляд на то, что в черных извивающихся тенях казалось нишей в стене коридора, а оказалось — уходящей в темноту широкой промоиной.
Нужны ли ему вообще глаза?…
Бес нырнул в промоину следом за пляшущим лучом. Его руки нервно дергались — счетовод был кем угодно, но не бойцом, и в этом плане больше толку было бы даже от Лаппо. Я шагнула следом, краем глаза наблюдая за северянином. Он поводил ушами, чутко прислушиваясь.
—
— Беги! — рыкнул над ухом низкий голос. — Не бойся, не упаду.
Идиот!
Я сжала его руку своей и побежала — сначала медленно, а потом все быстрей и быстрей, не успевая за пляшущим светом фонаря. За спиной нарастал гул — от десятков вибрирующих крыльев, слышалось тяжелое надсадное дыхание — и у северянина оказался свой предел. В висках стучала кровь, перед глазами снова заплясали черные круги. Куда тебе бегать с таким сотрясением, дура…
Рука в моей руке. Он сжимал мои пальцы и бежал следом — ни разу не споткнувшись, когда я думала, что сейчас переломаю ноги.
А он — что он — теперь?…
Метнулся навстречу яркий свет, слепя глаза. Задыхаясь, Бес крикнул:
— Назад! Они бегут навстречу!
— Клещи, — подытожил комендант неестественно спокойным тоном. Мы машинально остановились, бессознательно ожидая приказа. — Сюда!
Он потянул меня в один из десятка узких отнорков. Я торопливо сдернула с «матери» фонарь, щелкнула переключателем и бросилась вперед. Руки дрожали, стук крови в ушах слился в один сплошной неумолкающий гул. В голове поселился вязкий скользкий ком, обволакивающий сознание.
«Только не тупик, не тупик, не тупик…» — бормотала я про себя, как молитву, пробиваясь сквозь путанную муть в сознании.
Гул сменился скрежетом и шумом вылетающих из–под когтей камней. Заметалось эхо отдаленного крика.
Я похолодела. Если они сейчас завизжат, нам конец — шлемов нет ни у кого, а сверхострый соланский слух станет единственным и главным врагом.
— Быстрее! — крикнул за спиной северянин, тяжело дыша. Я судорожно схватила ртом воздух и рванулась вперед, уже ничего не видя из–за расплывшейся перед глазами черной завесы. Только бы не свалиться. Только бы не сва…
— Стоять!!!
От оглушительного крика голова вспыхнула дикой болью. Я всхлипнула и споткнулась, судорожно цепляясь за ускользающее сознание. Меня схватили за талию и резко вздернули на ноги.
— Держись. Держись! Да держись ты, дьявол тебя бери, Талери!
— Я не Талери, — хрипло прошептала я, с ужасом глядя вниз. Отнорок кончился так резко, будто не существовал вовсе. Земля у ног оборвалась черной бездонной ямой. Помедлив, из–под подошвы выскользнул камень и полетел вниз. И эха от падения не было слышно.
Бездна.
Время застыло, миг растянулся в часы — пока я поднимала глаза.
Дьявол, ее император, встречал нас. Он все тот же — падают на плечи черные волосы, стелется по земле плащ, янтарные бездушные стекляшки вместо глаз. Неслышимые, невидимые, вьются у его ног призраки, духи голодных стылых равнин. Сердце схватило знакомым льдом, в лицо дохнула смерть — черным зыбким туманом, зябким холодом.
Мы вновь стояли на разных берегах, но на этот раз между нами лежала Бездна. И — каждый на своем берегу — на этот раз не были одиноки.