Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791)

Императрица Екатерина II

441. Екатерина II — Г.А. Потемкину

[После 21 марта 1776]

Je Vous fais се billet pour Vous dire que cette nuit en songe me sont apparus les esprits de Caliostro et ils m'ont dit: «Tout songe est menteur», mais ecrit: «Le Pr[ince] Pot[iomkine] dans la mixture chimique qu'il alambique pour toi, il employe toute sorte d'herbes excellentes et tres saines; ils m'ont nomme toutes les herbes par noms et surnoms; j'en pourrais faire un Catalogue a part (mais comme cela ne gate point la chose ou ni entre pas, je le reserve pour une autre fois); mais ont ajoute les petits esprits d'un pouce et demi de haut, il у en a deux qui croissent sur la meme tige qu'il meprise ou neglige d'y faire entrer; cependant il est essentiel pour toi et ton bonheur qu'elles s'y trouvent, ces herbes sont tendres et delicates, elles n'ont point d'autre nom, mais la tige d'ou elles sortent a un nom sacre pour les ames nees. Je fus frappee de ce que me disaitent les esprits; je me hatois de porter a Votre alambic un brin de ces herbes sans lesquelles, me disoitent les esprits, tout le reste se reduiroit a rien; mais j'eus beau marcher sur la pointe des pieds, a peine m'aprochai-je de Votre alambic, que je Vous trouvai sur mon chemin. Vous me repoussates avec tant de vehemence que je me reveillai en sursaut, les yeux baignes de pleurs de ce que les seules herbes qui pouvaitent rendre la mixture bonne, saine et agreable pour moi etoitent celles, que Vous negligies et dont Vous ne voulies pas entendre parler. Reveillee je rappelois mes esprits et je dis: il faut qu'il sache mon reve. Tenes le voila. S'il ne Vous amuse pas, Vous n'aves qu'a faire dire a Caliostro de tenir ses esprits en bride, afin qu'ils cessent de faire des apparitions pour moi, je m'en passerai aisement». [155]

155

Я

пишу это письмецо, чтобы сказать вам, что этой ночью во сне явились мне духи Калиостро и они мне сказали: «Всякий сон — ложь», но написано «Князь Потемкин» на химической микстуре, над которой он мудрит для тебя, он употребляет все сорта превосходных и весьма здоровых трав. Они мне назвали все травы по именам и прозваниям. Я могла бы сделать особый Каталог (но так как это не портит дела и в него не входит, то я откладываю его до другого раза). Но, — прибавили малые духи двухдюймового роста, — есть две травы, растущие на одном и том же стебле, которые он не ставит ни во что, или которые не хочет или забывает вводить туда. Однако, это очень существенно для тебя и для твоего счастья, чтобы они там находились. Эти травы — нежность и деликатность. Они не имеют других имен, но стебель, из которого они исходят, имеет священое имя для душ благородного происхождения. Я была поражена тем, что сказали мне духи. Я поспешила принести щепотку этих трав, о которых мне сказали духи, к вашему перегонному кубу. Все прочее осталось втуне. Но хотя я пошла на цыпочках и едва приблизилась к вашему перегонному кубу, как нашла вас на своем пути. Вы оттолкнули меня с такой силой, что я проснулась внезапно, и глаза мои купались в слезах оттого, что единственные травы, которые могли сделать хорошей микстуру, здоровой и приятной для меня, были именно те, которыми вы пренебрегли и о которых вы не хотели даже слушать. Проснувшись, я собралась с духом и сказала: «Нужно, чтобы он знал мой сон». Вот он. Если он вас не забавляет, вам стоит только сказать Калиостро, чтобы он держал своих духов в узде, чтобы они перестали являться мне, и я легко обойдусь без них (фр.).

442. Екатерина II — Г.А. Потемкину

[После 21 марта 1776]

От Вашей Светлости подобного бешенства ожидать надлежит, буде доказать Вам угодно в публике так, как и передо мною, сколь мало границы имеет Ваша необузданность. И, конечно, сие будет неоспоримый знак Вашей ко мне неблагодарности, так как и малой Вашей ко мне привязанности, ибо оно противно как воле моей, так и несходственно с положением дел и состоянием персон.

Венский двор один. Из того должно судить, сколь надежна я есмь в тех персон[ах], коих я рекомендую им к вышним достоинствам. Так-то оказывается попечение Ваше о славе моей.

443. Екатерина II — Г.А. Потемкину

[После 21 марта 1776]

Батинька Князь! До рождения моего Творец назначил тебя мне быть другом, ибо сотворил тебя быть ко мне расположенным таковым. За дар твой благодарствую, равномерно же за ласку, которую вижу и с зрительною трубкою, и без нее, куда не обращуся.

444. Екатерина II — Г.А. Потемкину

[4 апреля 1776. С.-Петербург]

Защитница и друг твой тебе советует надеть Прусский орден и сие будет учтивость и аттенция.

445. Екатерина II — Г.А. Потемкину

[9 апреля 1776. С.-Петербург]

Когда Принц о чем говорить тебе будет, то выслушай, да мне скажи, чтоб по материи разобрать было можно. Советовать в твою пользу я всегда рада. О преданности твоей не сумневаюсь. Добра ночь, ложусь спать.

446. Екатерина II —

Г.А. Потемкину

[10 апреля 1776. С.-Петербург]

Я была в четыре часа, и она мучилась путем. Потом успокоились боли, и я ходила пить кофе. И выпивши, опять пошла и нашла ее в муке, коя скоро паки так перестала, что заснула так крепко, что храпела. Я, видя, что дело будет продолжительно, пошла убираться. Убравшись, опять пошла. Настоящие боли перестали и он идет ломом. Сие может продлиться весьма долго. Я приказала, чтоб меня кликнули, когда увидят, что дело сериознее будет. У меня у самой спина ломит, как у роженицы, чаю, от безпокойства.

447. Екатерина II — Г.А. Потемкину

[12 апреля 1776]

M[onsieur], пророчество мое сбылось. Неуместность употребления приобретенной Вами поверхности причиняет мне вред, а Вас отдаляет от ваших желаний. И так, прошу для Бога не пользоваться моей к Вам страстью, но выслушать ко времяни и к случаю мои резоны, кои, право, основаны не на пустых отговорках.

Теперь не могу ответствовать ни за четверг, ни за пятницу, ниже за воскресенье. Я знаю, что ты все сие за пустошь, за лукавство примешь, но оно самое истинное. Ну хотя единожды послушай меня, хотя бы для того, чтоб я сказать могла, что слушайся. Прощай, миленький, люблю тебя чрезвычайно и очень весела, а впрочем здорова, да ночь была крута.

448. Екатерина II — Г.А. Потемкину

[После 15 апреля 1776. Царское Село]

Естьли Вы удовольствия не находите в беспрестанной со мною быть ссоре, естьли есть в Вас искра малейшей любви, то прошу Вас убавить несколько спыльчивости Ваши, выслушав иногда и мои речи, не горячась. Я от самой пятницы, выключая вчерашний день, несказанное терплю безпокойствие. Естьли покой мой Вам дорог, зделайте милость, перестаньте ворчать и дайте место чувствам, спокойствием и тишиной совокупленные, и кои, следовательно, приятнее быть могут, нежели теперешнее состоянье.

Я, право, человек такой, который не токмо ласковые слова и обхожденье любит, но и лицо ласковое. А из пасмурности часто сему противное выходит. В ожиданьи действия сего письма по воле Вашей, однако же, пребываю в надежде доброй, без которой и я, как и прочие люди, жить не могла.

449. Екатерина II — Г.А. Потемкину

Всемилостивейшая Государыня!

Вашему Императорскому Величеству известны все дерзновенные поступки бывшего сечи Запорожской кошевого Петра Калнишевского и его сообщников судьи Павла Головатого и писаря Ивана Глобы, коих вероломное буйство столь велико, что не дерзаю уже я, Всемилостивейшая Государыня, исчислением онаго трогать нежное и человеколюбивое Ваше сердце, а притом и не нахожу ни малой надобности приступать к каковым-либо изследованиям, имея явственным доводом оригинальные к старшинам ордера, изъявляющие великость преступления их пред освященным Вашего Императорского Величества престолом, которою по всем гражданским и политическим законам заслужили по всей справедливости смертную казнь.

Но как всегдашняя блистательной души Вашей спутница добродетель побеждает суровость злобы кротким и матерним исправлением, то и осмеливаюсь я всеподданнейше представить, не соизволите ли высочайше указать помянутым, преданным праведному суду Вашему узникам, почувствовавшим тягость своего преступления, объявить милосердное избавление их от заслуживаемого ими наказания, а вместо того по изведанной уже опасности от ближнего пребывания их к бывшим запорожским местам повелеть отправить на вечное содержание в монастыри; из коих кошевого в Соловецкий, а протчих в состоящие в Сибири монастыри с произвождением из вступающего в секвестр бывшего запорожского имения — кошевому по рублю, а протчим по полуполтин на день.

Остающееся же за тем обратить по всей справедливости на удовлетворение раззоренных ими верноподданых Ваших рабов, кои, повинуясь божественному Вашему предписанию, сносили буйства бывших запорожцев без наималейшего сопротивления, ожидая избавления своего от десницы Вашей и претерпев убытков более, нежели на 200 000 рублей, коим и не оставлю я соразмерное делать удовлетворение.

Всемилостивейшая Государыня!

Вашего Императорского Величества

всеподданнейший раб

Князь Потемкин

Апреля 21-го дня 1776-го года

Р_у_к_о_й _Е_к_а_т_е_р_и_н_ы II: Быть по сему. 14 майя 1776 Царское Село.

450. Екатерина II — Г.А. Потемкину

[После 9 мая 1776]

Касательно до Разумовского, то зделанное останется в своей силе. Пр[инцу] Дарм[штадтскому] ответствовать прилично, как ты намерен. Сей враль и впредь, чаю, удержится от посещения. Что ты болен, о том жалею. И у меня вчерась голова болела, а сегодня здорова. Возвращаю письмы.