Екатерина. Цена слова
Шрифт:
По сравнению с моими — вряд ли, но я удерживаюсь от неуместных препирательств и поощряю девушку к исповеди:
— Я тоже очень рада вас видеть и с удовольствием послушаю твои фантастические новости, потому что самой рассказать особо нечего. Ты же знаешь, отдых возле любого теплого моря отличается только едой, цветом песка и воды.
Девушка хихикает, и меня это вполне устраивает, а вот внимательный взгляд Вани, который я ловлю в зеркале, напоминает о том, что он фигура еще более сложная, чем всегда казался.
— Спустя несколько
— Теперь знаю, и, кажется, догадываюсь, о сюжете его работ.
Сонечка покраснела.
— Да… В общем, всю дорогу домой я допытывалась у него, с какой это радости он меня рисует.
— Думаю, признание ты все же выпытала, — высказываю предположение, основываясь на хитром взгляде и кривой усмешке Ивана.
— Ну… да… в некотором роде, — лепечет девушка, заливаясь краской еще сильнее.
— И как к этому отнесся твой дядя?
— О! Он в полнейшем восторге! Но я в этом даже не сомневалась, если честно!
Хм, а вот о сомнениях Ивана я помню. В очередной раз ловлю его отражение в зеркале. Заметив это, мужчина чуть склоняет голову к плечу. Ну да, откуда он мог знать. Он же щит, а не прорицатель.
1 июня 2009 года
Сегодняшнее утро у меня началось так же, как и два предыдущих: с легкого завтрака и последовавших за ним трепетных объятий с белым фаянсовым другом в ванной комнате. После недолгих раздумий и несложных математических вычислений исключительно ради очистки совести я приняла решение заехать по пути на работу в аптеку. Хотя и в этом особой нужды не было.
Две полосочки, на которые я сейчас смотрю, вызывают только один вопрос: почему не помогла таблетка? Размышлениям на данную тему мешают посторонние мысли, возникающие в сознании сами собой. Здорово, конечно, что я теперь понимаю, с какой радости ийрис приняли меня за носительницу крови сайри, и что мне не нужно мучиться неизвестностью относительно пола ребенка… Все это здорово… но почему не помогла таблетка?!
Тянусь к сумочке. Есть у меня привычка: никогда не выбрасывать инструкции к лекарствам до тех пор, пока коробка не опустеет. Хорошая привычка, только какой с нее толк, если я эти бумажки все равно читаю непонятно как и чем! Рука замирает на полпути. Действительно, какой толк. Допустим, я узнаю, что, принимая эти таблетки, нельзя пить антибиотики, или окажется, что они не дают стопроцентной гарантии… Допустим, я это узнаю, но ничего ведь не изменится.
От
— Катя, с тобой все в порядке? — доносится из-за двери обеспокоенный голос Сонечки.
— Да, я сейчас выйду!
Коробка от теста отправляется в сумку, а сам он — в мусорное ведро.
Открыв дверь, вздрагиваю вторично — оказывается, Сонечка меня ждет.
— Что случилось?
— Дядя приехал, — поясняет девушка. — Ему нужна твоя помощь с оформлением.
— Понятно. Передай, я сейчас приду, только сумку…
— Давай я! — она краснеет и тянет руку за моей сумочкой.
Мое сердце трепыхается в груди, а в горле встает комок. Откашлявшись, спрашиваю:
— В зале опять какой-то страшный посетитель?
Сонечка морщит нос и шевелит пальчиками, намекая, что все еще жаждет заполучить сумку.
— Терпеть не могу эту Инну! — шепотом признается девушка. — Она все время старается познакомить меня с каким-нибудь парнем! Очень неприятная женщина. Когда она увидела сегодня нас с Ваней, я испугалась, что мне живописно и подробно изложат, как я не права, но вроде пронесло.
— Понятно, — выдыхаю я и отдаю свою сумку.
Кажется, я знаю, кого увижу в торговом зале.
На мое счастье Инна, она же «Инночка», она же страх и ужас Сонечки и Велы как раз покидает магазин. Геннадий Ефимович, галантно придерживавший дверь для дамы, завершает свои рыцарские маневры и поворачивается ко мне.
— Екатерина! Мне нужна ваша помощь! — веселым голосом сообщает мне мужчина и всплескивает руками.
— Да, Соня об этом уже сказала.
Старый антиквар внимательно вглядывается в мое лицо, и, поправив очки, замечает:
— Какая-то вы бледная сегодня.
Еще бы мне не быть бледной! Если дела и дальше так пойдут, с каждым днем мой вид будет все «краше». А может признаться прямо сейчас. Появится определенность в еще одном вопросе.
— Геннадий Ефимович, а как вы отнесетесь к моему уходу в отпуск… декретный?
Мужчина чуть склоняет голову вперед и смотрит на меня поверх очков. Те медленно съезжают к кончику его носа. В самый последний момент он успевает подцепить их пальцем и вернуть на место.
— А не попить ли нам с вами чаю? — спрашивает директор, раскачиваясь с пятки на носок.
— Отчего же не попить? — отвечаю в тон. — Только, может, товар для начала оформим?
— Пусть им Сонечка займется. Если вы, барышня, проявите изрядную долю упрямства, то моей племяннице в скором времени придется этим делом заниматься вместо вас.
Геннадий Ефимович перестает изображать маятник и бодро шествует к двери в служебное помещение.
Меня несколько смущает упоминание об упрямстве, я бы даже сказала, напрягает…
Интересно, почему Иван до сих пор не высказался. Ситуация из ряда вон, в таких случаях его даже присутствие начальство не останавливает. Что же случилось сегодня?