Экипаж боцмана Рябова(Рассказы и повести)
Шрифт:
До Обдорска, до купцов и царских воевод, дошёл слух, что полуторатысячный отряд Ваули приближается к селу. Перепуганные чиновники и воеводы послали гонцов за помощью, за казаками.
Но Ваули, предупреждённый об опасности, не пошёл в Обдорск, а царские войска идти в тундру побоялись.
Тогда чиновники пустились на хитрость, на обман. Они приказали местному князьку и богачу Тайшину ехать в тундру для переговоров с Ваули.
В тундре Тайшин встретил огромный отряд вооружённых повстанцев. От имени царских властей он клятвенно пообещал Ваули выполнить все требования ненцев-бедняков — пастухов и охотников. А вождя сманил в Обдорск якобы в гости и для дальнейших переговоров.
Ваули отобрал два десятка самых сильных, смелых и надёжных товарищей и поехал в село.
Когда в Обдорске в сопровождении Тайшина он вошёл в избу и едва успел скинуть совик, ворвались казаки и стражники. В жестокой, но неравной борьбе ненцы были одолены и связаны.
Ваули плюнул в лицо подошедшему к нему Тайшину, но плевок попал на мундир исправника. Ваули жестоко избили и заковали в кандалы. Потом его вместе с товарищами под стражей отправили в далёкий Тобольск. Военный суд приговорил вождя восстания к смертной казни, а его верных друзей — к пожизненной каторге.
Говорили в тундре, что Ваули-Ненянгу снова удалось бежать. Некоторые в те времена ещё суеверные ненцы передавали слухи, что казнённый Ваули бессмертен, что он воскрес и скоро вернётся в тундру.
— Этого в легенде ненецкой нет, — сказал Поморцев. — Но среди русских шли разговоры о том, что отважного вождя ненецкого народа в Тобольске видели декабристы.
Ненцы так и не дождались своего защитника…
— Теперь, — сказал Степан Егорович, — старые ненцы говорят: «Дух нашего Ваули вернулся!» Для них народная власть и новая жизнь в Заполярье — это и есть дух их отважного вождя Ваули-Ненянга, погибшего за свой народ полтораста лет назад.
Наташа спала на диване в отцовской каюте. Во сне она видела вождя восстания Ваули-Ненянга и сказочника Поморцева. Они ехали на оленьей упряжке и разговаривали. И Наташа ехала вместе с ними куда-то далеко-далеко.
Как хорошо покачивает на нартах! Слышится какой-то чуть уловимый шум. Что это? Полозья скрипят или приближается злая пурга?.. Ведь Наташа никогда в жизни не ездила на оленях.
Наташа смотрит на Ваули-Ненянга: с ним и со Степаном Егоровичем ей ничего не страшно.
— Это очень хорошо, что девочка побывает в Заполярье, — говорит Степан Егорович. — Она увидит много необычного, услышит много интересного и никогда ею не слышанного, встретит много добрых и смелых людей. Это очень хорошо, Пётр Иванович, что ты взял с собой девочку в Заполярье!
«Почему Пётр Иванович? — подумала Наташа. — С нами едет отважный ненец Ваули, а сказочник говорит: „Пётр Иванович“».
Она приоткрыла глаза. Но что это? Нет никакой тундры, нет нарт и оленей. И нет Ваули-Ненянга. Она видит Степана Егоровича, слышит его голос. И напротив сказочника сидит Наташин отец. А Наташа лежит на диване в его каюте. И шум слышится из машинного отделения.
Теплоход размеренно покачивает.
Как жаль, что нет бесстрашного Ваули! Но зато всё-таки она, Наташа Лазарева, едет в Заполярье, на остров Новый. И ещё, оказывается, папа знаком со сказочником Поморцевым.
— Девочка поедет в тундру, — продолжал Степан Егорович, — и, может быть, она найдёт хаерад — цветок, солнечный цветок, приносящий земле тепло. Очень давно один русский учёный видел этот цветок на Большой земле, недалеко от отрогов Пай-Хоя, у охотника Лаптандера. Учёный назвал цветок полярной гвоздикой. Он просил Лаптандера подарить или продать хаерад-цветок, но охотник побоялся, что это рассердит ненцев и наведёт на чум Лаптандеров горе и несчастья.
— Почему же солнечный цветок он назвал гвоздикой? — спросил Пётр Иванович.
— Хаерад — цветок ярко-красный. А гвоздика, вы знаете, цветок революции, символ счастья. Может быть, этот учёный слышал о Ваули-Ненянге и знал, что вождь ненцев всегда хранил у себя хаерад-цветок. И хранил он цветок солнца вместе со своей стрелой восстания… А вот мой друг, нынешний председатель островного Совета, Филипп Ардеев составил проект отепления заполярного острова Нового. Проект изумительный, смелый, он может показаться фантастическим, а кое-кому даже сумасбродным. Но в Москве и в Ленинграде есть учёные, которые поддерживают проект Филиппа. Так вот, свой проект Филипп Ардеев называет «Хаерад-цветок», или «Полярная гвоздика».
— А где я найду солнечный цветок? — спросила вдруг Наташа.
— О, уже проснулась, полярница! — сказал отец. — Вставай и знакомься. А потом будем ужинать.
Наташа встала и поздоровалась со сказочником.
— Где я найду солнечный цветок? — повторила она. — Какой он?
— Есть у нас в России такое растение кипрей, а в народе его ещё называют иван-чаем, — сказал Степан Егорович. — Это удивительный цветок. Он выделяет теплоту и тем самым спасает от заморозков другие растения, растущие рядом. Писатель Константин Георгиевич Паустовский назвал кипрей заботливым и самоотверженным цветком, защитником растений. И ещё Паустовский сказал, что жизнь, окружающая нас, хотя бы жизнь вот этого простенького и скромного цветка кипрея, бывает интереснее самых волшебных сказок. Так вот, хаерад-цветок обладает таким же чудесным свойством, как кипрей, и даже в большей степени. Хаерад-цветок излучает теплоту, обогревает вокруг себя воздух и почву, спасает от осеннего холода и от инея соседние растения, пока их не покроет первый снег. Но кипрея всюду много, а хаерад-цветок находили лишь очень редкие счастливцы. Листья кипрея иногда заваривают вместо чая, потому он и зовётся иван-чаем. Хаерад вряд ли годится для этого. Зато, говорят, расцветая на долгое время, он может на несколько метров вокруг себя даже снег растопить. И ещё говорят, что имеющий полярную гвоздику сможет заглянуть в далёкое прошлое и может увидеть далёкое будущее. Вот этот хаерад-цветок и подарили Ленину старые ненцы в благодарность за возвращённое солнце. Вероятно, потому Филипп Ардеев и назвал свой проект отепления острова именем солнечного цветка. Жители холодных стран всегда мечтали о тепле для своей земли…
— А вы видели полярную гвоздику? — спросила Наташа.
Степан Егорович покачал головой:
— Нет, я никогда не видел хаерад-цветка. Но я видел рисунок цветка, сделанный моей ученицей, ненецкой девочкой Любашей-Мэневой. Она нашла хаерад и нарисовала его, но сорвать побоялась. Когда Мэнева вернулась в становище и рассказала о цветке, ей не поверили. Ей сказали, что цветок нужно было вырыть с корнями и привезти в становище, чтобы посадить поблизости. Недели через две Любаша-Мэнева снова поехала в глубь острова на охоту, но цветок найти она уже не могла. Так и решили, что всю эту историю Мэнева сама придумала. Но я верю Любаше-Мэневе — она правдивый человек. И она очень хорошо нарисовала полярную гвоздику. Я именно таким и представлял этот волшебный красный цветок. А тебя, Наташа, на острове я познакомлю с Мэневой…
В каюту принесли ужин — салат из помидоров, рубленый шницель и кофе. Все принялись за еду. Обычно механик завтракал, обедал и ужинал в кают-компании с командным составом теплохода, но сегодня у него был гость, и ужинать он остался в своей каюте.
— Степан Егорович, а я найду полярную гвоздику? — спросила Наташа.
— Может быть, и найдёшь. Но на острове есть ещё другая полярная гвоздика, только это не хаерад. Ботаники её называют «Дианчис супербюс». Такой гвоздики на острове можно найти много, но она не излучает тепла. Мы будем искать хаерад-цветок вместе. Мы позовём Илюшу Валея и его мать Любашу-Мэневу. А может быть, с нами поедет в тундру и отец Илюши. Он хороший охотник, и лучше его никто не знает остров…