Экипаж Ковчега
Шрифт:
– Нет, Максим Николаевич. Мы идём в Ливан. Если смотреть с моря, в десяти километрах правее от Триполи начинается горная цепь. Я знаю дорогу, хотя бывал там только ночью. Контрабандисты пользуются старинными каменоломнями в горах для хранения несметного количества товаров. По ночам скоростными судами, чуть поменьше вашего, они развозят их по всему побережью, от Турции до Ливии.
– Так вы же там со всеми воевали?
– Это политики воевали. И дураки. Умные люди должны зарабатывать на хлеб с маслом. Горы там невысокие. Я обсудил с женой, и думаю, что холмы были затоплены. Бедные люди! Но пещеры закрывались мощными воротами, не каждый кусок динамита поможет их вскрыть, это надо специалиста.
– Охрана?
– Там в джипах патрулировали специальные команды, всё было поставлено строго, но мало кто знал, что вовнутрь эти бандиты не знали даже дороги.
– А вы?
– Когда мы с Валюшей приехали, было уже поздно. Надо было ехать в самом начале, тогда и нам бы повезло. Мне много чем приходилось заниматься, чтобы Валюша не голодала. У нас, знаете, нет детей. И про старость надо думать нам самим. Вот мы и заботимся. Там много пещер, хватит на тысячи людей и на много лет. Я покажу, а вы нанесёте на карту. И когда старый дядя Сёма сляжет, он хотел бы рассчитывать на миску похлёбки.
Ни убавить, ни прибавить. Помотало человека по жизни. Сидел бы себе завхозом в Одессе. И мы бы не узнали о бандитских закромах! Всё, что делается – к лучшему.
Семёна Исаевича очень тянуло на землю обетованную. Он боялся, что больше никогда её не увидит. Макс уступил, но в сорока милях от Хайфы Петя сообщил, что радиационный фон резко подскочил и продолжает расти.
– У этих людей нет ничего святого. И на ТАКОЕ поднялась рука, - пожилой человек вытер слезу и ушёл. Мы убрались подальше от уничтоженной земли и повернули на Триполи. Осторожно подходим, акустик исследует подводную среду. Тишина. Воздух за бортом слегка фонит, но в безопасных пределах. На берегу не видно ни одного огня. Высаживаемся. На этот раз группа состоит из двенадцати человек. У всех тяжёлые рюкзаки. Взрывчатки хватит, чтобы поднять на воздух авианосец. Характерный распадок в холмах дядя Сёма помнит. Направляемся к нему. Остатки асфальтированной дороги. Лучше идти рядом с ней, чтобы не переломать ноги. Стараемся реже использовать фонари. Идти пришлось всего пару километров. Контрабандисты расположили свои склады как можно ближе к морю.
Семёну Исаевичу рановато беспокоиться о беспомощной старости. Он шагает не хуже молодого Ивана, несёт такой же рюкзак. Ориентируясь по известным ему приметам, он приводит нас в нужное место. Неглубокий извилистый грот, удивительно чистый внутри. Видно, уходя, вода вынесла с собой всё попавшееся на пути. Но мощные ворота, рассчитанные на большой грузовик, таки выдержали напор стихии. Прогнулись, но прочно сидят в каменном проёме.
– Знаете, я волновался, но откуда-то знал, что ворота выдержат. Они вот такой толщины.
– Прочный корпус атомохода имеет меньшую толщину, - мистер Ник начинает командовать парадом. – Будет лучше, если здесь останутся только мистер Фэд и миссис Джейн. Остальным рекомендую покинуть грот и укрыться за скалой слева от входа.
Труд минёра, оказывается, тоже нелёгок. Здесь особо ценится точный расчёт. Мы используем не всю принесённую взрывчатку. Установив заряды, забираем лишнее и выходим к товарищам.
Глухой взрыв. Надо подождать, пока усядется пыль. В респираторах пробираемся вовнутрь. Иногда меня посещает страшный сон. Как будто Ник Шепард стал моим врагом. И мне снятся его методичные приготовления к стрельбе и взрывам, унёсших только на моих глазах столько человеческих жизней. Рекомендую: дружить с этим милейшим человеком намного приятней. Как и следовало ожидать, выбитая дверь валяется в большом подземном зале. Прямо у большого заднего колеса трактора! С прицепом! Да только за это вас будут на руках носить в самые лучшие рестораны, дядя Сёма.
Хорошо, что Макс остался на борту. Надеюсь, товарищи не донесут ему, как низко я себя вёл, подтверждая его диагноз. Я показал всё своё мародёрское нутро. Выставив охрану, мы с Джейн, Володей Гацковым и матросами осторожно вели по разбитой дороге целый караван. Впереди выступала Джейн на украденном в Израиле, как объяснил всё ведающий завхоз, джипе. Их там было с десяток, мы выбрали самый крутой. В автомобиль много не влезло, но матросов пришлось подсаживать на гору рулонов отборных тканей. Оказалось, Петина жена разбирается не только в военном и машинном делах. Следом ехал грузовик, фургон которого не содержал разве что средства для ускорения роста волос в мужском носу. Косметика, парфюмерия, бельё, украшения, часы, солнечные очки, бритвы… Честно говоря, я наконец нашёл один недостаток в миссис Гарбуз, но не стану сплетничать о коллеге. Или все механики такие алчные? Мы с ней полчаса обследовали эту пещеру Аладдина, затем только вдвоём загрузили шеститонный грузовик за два часа. Замыкал караван мой трактор. Его прицеп грузили более серьёзные товарищи: одежда и обувь, швейные машинки, шпульки, посуда, столовые приборы, кухонные принадлежности, бытовой инструмент и компьютеры. Полный перечень может предоставить только господин Ворона. До рассвета наши два бота перевозили награбленное на борт. Мы обнаглели, и при свете дня продолжали свой нелёгкий воровской труд. В нём приняла участие даже супруга Саида, Марфа. Когда она увидела содержимое стеллажей в пещере, ей стало плохо. Я пожалел, что показал бедной пастушке, одетой в домотканое платье, эти рулоны атласов и люрекса. Она вдруг поняла, что жизнь прожита зря. Но нет, не зря: два её сына принялись за дело с молодой энергией, а папаша Саид пошёл разбираться с дорогими табаками, кофе и чаями. Я вдруг осознал, что во многих делах он тоже эксперт. Марфа, отмахавшись платочком, тоже приступила к делу. Специи, восточные сладости, коврики, скатерти и ещё полгрузовика таких вещей, назначения которых я не знал.
Мистер Ник с Иваном Грозовым охраняли этот бедлам, заняв позиции в скалах. Макс, засучив рукава, кантовал коробки и ящики сначала к маленькому трюму, потом к разным кладовым, потом в машинное отделение, пока его не шуганул разводным ключом третий механик. Разгорячённая Ева не пустила его в пороховые погреба. Потный боцман не разрешил вскрывать цепные ящики. У Мари госпиталь и так уже был забит новыми медикаментами, а в операционной она забаррикадировалась сама, чтобы муж не ворвался силой. Повар запер перед носом продовольственные камеры. Заразившийся от меня друг пребывал в прострации и даже не заметил бунта на корабле, вступая в детские дискуссии с подчинёнными:
– Ну, пару коробок на бомбовые стеллажи!
– Мистер Шепард запретил!
– Я тут начальник!
– А ключи – у него!
– Боже, ну почему ты послал мне не сухогруз, а эту английскую шпионку!
Как всё повторяется! Совсем недавно мы тоже нуждались в судне, обчищая каюты моряков непотопляемой "Мари Роуз". Диалектический закон развития по спирали внушал опасения, что скоро нам с Максимом потребуется такая же планета, чтобы уволочь награбленное с разрушенной Земли. Пора проситься к Мари в стационар.
В обширных залах каменоломни горел электрический свет. Он, кажется, и возвратил мне рассудок. Лампочка мигнула от перегрузки сети, сработали рефлексы:
– Миссис Джейн, выключить второстепенные потребители!
– Мистер Фэд, а где распределительный щит?
– А где электростанция? Я им кабели тяну с "Феликса", а они тут тряпками судно грузят! За мной!
В отдельном помещении уже изрядно накоптил движок на двести киловатт. Вытяжка, видимо, забилась, но дышать можно. Ещё один, такой же, на тележке-прицепе, стоял, запакованный в целлофан. Заберу оба. На пеленгаторную палубу затащу, к бортам приварю – но увезу.
Хорошо, что взяли сухие пайки. Мистер Ник прекратил всё грозным окриком, приказал обедать. Затем, оставив двух матросов с радиостанцией для охраны бункера, мы повели на берег последний караван. Через два часа доставили на борт даже генераторы, хотя покряхтеть пришлось и дамам. Спасибо конструктору "Европы", оборудовавшем её мощным грузовым краном. С его помощью мы пристроили тележки справа и слева возле кормового пулемёта, лишив филиппинцев возможности защищать корабль. Но исполнительные парни молча крепили машины на палубе. Трактор, грузовик и джип стояли на берегу, сердце обливалось кровью. А в волшебном подвале было ещё столько неисследованных стеллажей!