Экипаж Ковчега
Шрифт:
Начинать автономную жизнь большого коллектива разных людей очень тяжело. Пришла пора самим думать обо всех мелочах. Я заботился больше о техническом обеспечении. Но люди нуждаются во многих вещах, которые раньше просто покупали в магазине по пути с работы. К примеру, зубную щётку, нитки, носки. Пора было открывать супермаркет. Осталось только завезти товар и напечатать деньги. Жили коммуной. Питались во вместительном ресторане "Феликса", в его каютах спали и приводили себя в порядок. Мыла и моющих средств было достаточно припасено на военных базах, нам хватало. Много полезных мелочей хранилось в ларьках пассажирского судна. Всё это поступило в распоряжение помощника по хозяйственной части "Феликса", Семёна Исаевича Вороны. Фамилию жены он взял, чтобы не притесняли "проклятые антисемиты", давно жил в Израиле и с честью справлялся со своими гроссбухами. По словам капитана Ганса, был он пунктуальным, добросовестным работником. А если что-то и имел в наваре, то меру знал. Таких людей ценят.
– Что я имею вам сказать, Фёдор Ильич. Мы скоро будем нищими, как церковные мыши, и выглядеть бомжами. Мужчины не имеют бритвенных приборов, женщины бигудей и нижнего белья. Это не смешно, это надо доставать. Я знаю, где, но у меня нет денег на самолёт. Остался только морской транспорт, но его используют, чтобы таскать железо на эти скалы. Надо таскать еду, одежду, соль и спички. Так было на всех войнах. Мне только остаётся просить командира использовать вооружённые силы нашей независимой республики. Они отвезут нас с Валей на землю предков, и мы всё достанем. Тогда никакая война не страшна.
Глава 18.
Ливанские недра.
2013, июль, 17. Средиземное море.
Новый поход в Средиземное море назрел. Казалось бы, зачем мне сдался какой-то турецкий пастух? Но я дал слово честному человеку.
Семён Исаевич дал надежду моей пропащей мародёрской натуре на новый грабёж. Действительно, люди обносились. Запасы бытовых мелочей, рассчитанные на две недели круиза, закончились. Военная форма делала селение похожим на филиал французского Иностранного легиона. Женщины страдали от порожних косметичек больше, чем от лишений походной жизни. Но над всеми этими соображениями преобладала алчность. Капитан не ошибся в диагнозе. Мне хотелось запастись всем, что только попадётся под руку. Я видел, как море быстро поглощает брошенные корабли, как оседают на дно прибрежные помойки, как зарастают травой холмы руин. Природа спешила освободиться от следов двуногих мучителей, терзавших её последние десятилетия. Терять время было не в наших интересах, и едва "Европа" закончила выгрузку, она снова устремилась на юг. Вороны заняли койки за ширмочкой в кубрике рядового состава. Делать им было нечего, и они коротали время в беседах с нашим коком, помнящим золотые времена. Валентина Игнатьевна угощала еврейскими блюдами.
В Гибралтаре никто нас не потревожил. Видимо, силуэт и повадки "Европы" уже запомнили. Вот и хорошо. Шли полным ходом. Дел накопилось много. Налегке решили подобрать Саида. Проходим Дарданеллы. Даже неинтересно, никто нас не трогает. Хорошо ли это? Бросаем якорь. Моя группа выступает по следам Козлевича, ещё сохранившимся на подсыхающем иле. Джерри подаёт голос:
– Чиф, я подам жалобу в профсоюз, если меня снова принудят погонять этих тварей. Я даже их молоко не могу пить!
Очень душно. Экватор. Хорошо, что мы поселились не здесь. Знакомыми тропами поднимаемся в холмы, становится легче дышать. Земля под ногами подсохла, меньше стало потоков воды. И здесь природа восстанавливается. Много свежей поросли. Приближаемся. Как и тогда, оклик. Жив!
– Саид, это я, Фэд!
Выходит из укрытия. Похудел. Две тени появляются из-за камней. Слава Богу, все целы. Обнимаемся. Всё, как прежде. Пьём молоко с французским хлебом. Девочка рассказывает:
– Всё изменилось. Очень жарко, засуха погубила траву. Приходится гонять баранов вниз, но там часто появляются люди с оружием. Отец с братьями два раза отстреливались, пока я уводила стадо.
– Маленькая девочка может управлять стадом, а четверо мужчин не справились с одним козлом, - подмигиваю зооненавистнику Джерри.
– Отец ходил искать людей, но их очень мало и везде стреляют. Он перестал надеяться, что вы вернётесь. Он спрашивает, нашли ли вы добрых людей и землю?
– Нашли. Скажи ему, пусть собирается.
Глаза у всех покрываются влагой. Саид отчаялся, пытаясь спасти своих родных. Однажды сюда придут не одинокие бродяги, а сильная банда. Вопрос только времени. Он уже видел, что стало с другими.
Хозяйство небольшое: несколько курей и пять баранов. Поместятся в нашем козлятнике, хотя боцман и порывался вышвырнуть его за борт. Эта семья доедала последний кусок. Худые, затравленные. Несколько узелков – всё их имущество. Выступаем.
– Зульфия, научи моего друга управлять стадом.
– Это очень просто. Надо нежно говорить им, куда идти. Они очень послушные.
Она лёгким прутиком лишь помахивает у боков бородатого гиганта, который, надеюсь, отшибёт Козлевичу все рога. Животные идут туда, куда нужно худенькой девочке.
– Поняли, что значит ласковое слово? А ты вообще за нож хватался. Ещё старший моторист.
– Чиф, я бы на вашем месте не вдавался в детали.
– Ладно, проехали.
Джерри догоняет пастушку и начинает постигать премудрости древней науки. Учиться никогда не поздно, он у нас парень толковый.
Без происшествий не обошлось. В очередном проходе между скал нас поджидала стая одичавших собак. Громадные псы, бывшие когда-то защитниками стад и пастухов, остались без хозяев. Голод – не тётка. Умные, бесстрашные животные быстро разобрались, что надо делать. Четверо впереди, пятеро сзади. Ловушка захлопнулась. Мы взяли стадо, мать и девочку в кольцо собственных спин. Лязгнули затворы. Псы не двигались. Они знали, что такое оружие, но упускать добычу не хотели. Животы их были тощими, использовать ли шанс их наполнить – решал вожак. Шерсть вздыбилась на загривке.
– Огонь.
Ударил залп из трёх дробовиков и четырёх автоматов. Всё закончилось в несколько секунд. Взвился плач подстреленной собаки. Ещё выстрел. Горное эхо долго игралось громом стрельбы, а мы уже выходили на подсохший ил.
Боцман молча оглядел пополнение. Когда бот подняли на палубу, он только рявкнул:
– Джоэл! – и удалился. Как ни странно, он оказался большим любителем брынзы. Мне этот секрет поведал повар. Должность у Григория Ивановича – собачья.
Наши девочки остались на Ковчеге с Алиной, Зульфия будет скучать. Ева и Мари берут шефство над матерью и дочкой, поселяют семейство за новой ширмой в кубрике. Отправляются на экскурсию в душевую. Я начинаю волноваться о запасе пресной воды. Эти простодушные люди думают, что она льётся с небес. Ладно, наварим.
После обеда Саид с сыновьями пошли проверить, как устроены животные. Хозяин быстро разобрался в устройстве козлятника, пожал руку Джоэла, успевшего их помыть и выдоить. Много охов и ахов. Этот корабль привёл лейтенанта инженера, оператора ядерного реактора леди Николь в состояние восторга. Интересно, что чувствуют люди, видевшие только трактор?
Тем временем "Европа" двигалась в Дарданеллах. Капитан пригласил завхоза на мостик уточнить курс.
– Мы идём в Хайфу?
Этот русскоязычный израильский город у нас ассоциируется с понятием "бывшие наши".