Экипаж Ковчега
Шрифт:
– Такой склад нельзя терять, это надо взять до последней коробки.
– Пригоним трофейный балкер. Мазута хватит, машину подремонтируем.
– Как грузить? У него осадка девять метров, не подойти.
– Капитан, здесь был причал. Видно, смыло.
– Мистер Шепард, возьмите матроса и промерьте фарватер на предмет возможности швартовки судна.
– Есть, сэр!
У меня не хватало терпения. Поехал со старпомом. И мы нашли! Можно, можно подвести судно почти к самому берегу! Болваны. Мы могли потратить на погрузку "Европы" в пять раз меньше времени и сил. Вот она, жадность, до чего доводит.
На борту все, особенно штурманский состав, виновато прятали глаза.
– Принимаю решение. Колёсную технику – укрыть в бункере. Коку отгрузить продуктов и напитков из расчёта: на шесть человек, тридцать дней. Оставить пять экипированных для длительной охраны матросов во главе с третьим помощником Грозовым. Организовать радиосвязь. Бункер замаскировать, не высовываться и в бой вступать только с более слабым противником. В случае опасности - уходить в горы, оставаться на связи, выручим. Корабль снимается на Ковчег. Там немедленно приступить к приведению в рабочее состояние балкера, снять на него часть экипажа с "Феликса". По мере готовности возвращаемся сюда в составе двух кораблей. Я не успокоюсь, пока не приведу в фиорды семьдесят тысяч тонн полезного груза.
Глава 19.
Балкерный флот.
2013, июль, 25. Атлантический океан.
"Европа" неслась полным ходом. Сделали только две остановки. Забежали к затопленному танкеру пополнить запас топлива и на базу в Бресте – пополнить её стратегический запас свежими трофеями. О чёрном дне следует помнить. В районе вечной стоянки "Бегуна" вертелся какой-то баркас. Двух мнений быть не могло, и Джейн из пушки разнесла его в щепки. Самим мало. Таковы стали правила жизни. Перепуганные бараны блеяли на корме, их не менее струсивший хозяин обхватил голову ладонями. Петя дал секретный сигнал, и через минуту на поверхность всплыл буй. За его якорь-трос лебёдка вытянула закупоренный шланг. Топливо пошло в цистерны. Вот так, господа арабы. Через час ни буя, ни судна здесь было не видать.
Трофеи настолько восхитили население, что выгрузка произведена была за несколько часов. Теперь любого гражданина Ковчега можно было изгнать отсюда только силой. Такова уж грешная натура человека. Все понимали, что в страшной лотерее катастрофы им выпал счастливый билет. Энтузиазм людей поднялся до небес.
Я, слегка отдохнувший на переходе, уже работал в машинном отделении "Шельде". Так назывался найдёныш, на который меня, Васю Муравьёва и Гену Моисеева по пути в родной порт высадили с "Европы". Полегчавшая, она вернулась с мотористами и матросами "Феликса". На мостик поднялся Ник Шепард в сопровождении Володи Гацкова. Матрос мог самостоятельно нести вахту, подменяя капитана для отдыха. "Европа" будет рядом, и в случае чего поможет решить проблемы по радио. Судовождение сейчас простое, ни встречных, ни поперечных бортов не наблюдается. Не от хорошей жизни, конечно, назначаем ребят на серьёзные должности, но я заметил, как с такими повышениями по службе у них возрастает ответственность и старание. Мы передаём им свой опыт, они сами много читают и спрашивают. Надо растить молодёжь.
Системы судна по очереди оживали. Электромеханик "Феликса", Алексей Иванович Торопов, опытнейший моряк, для меня был дядя старой, ещё послевоенной школы. Говорил, что уже семь лет не работал, потом так заело наблюдать эту демократическую шелупонь, что решил вернуться. Только в море он чувствовал себя легко и свободно. Свой среди своих. Специалист высшего класса. Он разыскал папку с электрическими схемами и пошёл "звонить" по шкафам распределения. Через час мы включили свет и паровой котёл, через два прогревали главный двигатель и мазут. Через четыре часа после его прибытия, ребята установили отремонтированную трубу системы охлаждения поршней, а Вася Муравьёв доложил, что дизельное топливо для генераторов принято с "Европы". Тем временем матросы погрузили запасы воды и продуктов, а на борт прибыла повар Маруся Цыганенко, которая будет нас кормить. С ней на вместительном боте "Феликса" прибыло пятьдесят человек из его пассажиров, вызвавшихся в абордажную команду. Всех поголовно мистер Ник вооружил, проинструктировал и пристроил к делу. Его хватало на простоявшем без присмотра несколько месяцев судне. Неплохой, в общем, корабль. Зачем было менять его на сомнительное счастье безоружного берегового искателя приключений?
– Кэптэн, машина готова к проворачиванию!
Телеграф звякнул на "Товсь". Люблю крупные суда. Даже при высоком уровне автоматизации, а этим "Шельде" не обделили, конструкторы оставляют старинный звонкий телеграф и солидные рычаги управления оборотами, равно как и настоящие штурвалы на мостике, вместо миниатюрных джойстиков электронной эпохи. Мотористы отпрянули с верхней площадки, и я дал пуск. Машина размером с трёхэтажный дом громко прочихалась сжатым воздухом, остановилась. Короткие манипуляции наверху, и Гена, назначенный "старшим за всё", показывает в окно центрального пульта управления большой палец.
– Сэр, прошу добро на запуск!
Телеграф звенит на самом малом. Поехали!
Машина пошла на топливе, размерено заиграл тысячами тонн корпус в такт вращению гребного винта. Передаю управление на мостик. В принципе, я могу идти спать. Автоматика лучше меня проследит за сотнями рабочих параметров и разбудит в случае отклонений. Но традиционно "дед" должен вывести судно в открытое море, убедиться, всё ли нормально. Машина не работала долгое время, лучше понаблюдать. Первые впечатления самые положительные. Вместе с Васей и Геной обходим каждый уголок огромного машинного зала. Кое-что им неясно, да и я только начал осваивать основные системы. Благо, они построены согласно установившимся стандартам и не удивляют ненужной оригинальностью. Замечаем несколько мелких протечек, но они не смертельны и пройдут, когда всё прогреется. Отпускаю всех отдыхать. Через час мистер Ник приглашает подняться на мостик. Как всегда, там темно и по-праздничному уютно. Алексей Иванович, изредка подсвечивая, настраивает гирокомпас. Даже он работает! Прекрасное судно! Впереди по курсу виднеется кормовой огонь "Европы". Она выводит нас из фиорда. Володя повторяет рулём каждый её маневр, докладывает каждую серию сигнальных вспышек. Мы решили раз и навсегда использовать радиосвязь и радар в районе Ковчега только в крайних случаях. Побаиваемся, что ещё остались приборы и специалисты, умеющие нас вычислить. Невзирая на все старания "военкома" Шепарда и наличие оружия, наша колония пока слишком беззащитна. Обживёмся, окрепнем – сами будем искать встречи. Качнуло корпус, и пошла наша моряцкая жизнь привычно по древним, как сам океан, волнам.
– В добрый час, кэптэн. Я счастлив поздравить вас с первым выходом в новой должности.
– Спасибо, чиф. Как машина?
– Я приятно удивлён её хорошим состоянием. Механическая установка – без замечаний. У шефа есть претензии к изоляции генераторов и проводки, но это вызвано длительным простоем. Со временем наладим. Как системы управления?
– Претензий не имею, но шеф и здесь ворчит на изоляцию. Полагаю, он просто старый ворчун.
– Постарше некоторых, которым сейчас параллельно, а потом плачут: дядя, выгорело.
Пьём вечерний кофе. Володя, переключив на автопилот, присоединяется. "Европа" лежит на генеральном курсе, для безопасности оторвалась чуть вперёд и маячит нам неярким кормовым огнём. У нас уже целая флотилия. "Феликс", конечно, уже не боец со штормами, но у причала он послужит ещё долго.
Выжать из "Шельде" больше восемнадцати узлов не удаётся. И на том спасибо. Ребята освоились, навели порядок в помещениях. Словно и не было катастрофы. Нормальная работа на нормальном грузовом судне. Правда, смущают пулемёты на крыльях мостика да пистолеты на ремнях экипажа. Английский канал прошли без проблем, подходим к Гибралтару. "Европа" врывается в пролив за час до нашего подхода. Надо установить контроль над обстановкой и "нарисоваться" перед желающими поохотиться. Они её характер знают. Красноречиво барражирует вокруг "Шельде" во время прохода памятных для экипажа "Бегуна" мест. Я не сторонник такого поведения. Надо быть скромнее. Мы и так примелькались в проливе. Вдруг завтра сюда явится кое-кто круче "Европы" и покажет не только ей, но и нам настоящую мать Кузьмы. Не надо забывать про недавнюю битву при Мармаре. В тот раз везение было на нашей стороне. А если бы это был не лёгкий фрегат, а тяжёлый крейсер? Не накаркать бы.
Дальше была битва при Триполи. За сутки до подхода остававшаяся там группа дала кодированный сигнал, что появились посторонние. "Европа" рванула вперёд, и успела. В скалах шла перестрелка. В эфире звучала арабская речь. Из неё Семён Ворона понял, что десять боевиков прижали нашу группу к скале и пытаются взять живьём. С небольшого судна на рейде пытались руководить боем, но безуспешно. Короче, собачья свалка, как говорят лётчики. Атака была внезапной и стремительной, "Европа" палила со всех стволов. Неизвестное судно потопили с ходу. Выживших не было, и наши устремились к месту высадки, снаряжая десант. Корректируя огонь "Европы" по радио, Ваня Грозовой нанёс противнику такой урон, что и без помощи мог развивать успех. В горах наши ребята ударили с двух сторон. Они выполнили просьбу капитана, и взяли в плен одного бойца противника. Правда, он очень не хотел сдаваться и палил во все стороны. Пришлось бить из автомата по ногам. Это в кино красиво. В жизни ноги молодого араба просто перестали существовать. Плачущая Мари наложила жгуты, попыталась привести пленного в сознание. Не получилось.