Экипаж Ковчега
Шрифт:
Корабли полным ходом бросаются к полуострову Рыбачий. Впереди стрелой мчится "Америка", слегка приотстала "Европа". Я обгоняю их на "Чайке", моя задача – разведка и наводка. Там база. В эфире открытым текстом на русском языке:
– Внимание на Рыбачьем! Морской охотник "Европа" предлагает вам капитуляцию. Гарантируем жизнь и даже свободу. Требуем сложить оружие. На размышления – три минуты, время пошло!
С Новой Земли срываются пара ракет и четыре самолёта, устремляются к кораблю. Им даже не дали набрать высоту. Залп! Далеко на горизонте вижу яркие вспышки.
– Цели поражены! – Хуан чуть не поёт в микрофон.
– Попробуй, сунься, козёл, - я давно не слышал такого сочного мата.
– Адмирал, стреляйся. Иначе завтра будешь болтаться на виселице.
– Я с тебя лично буду шкуру сдирать.
– Огонь!
Хуан с высоты засёк передатчик адмирала. В его адрес тут же со всех сторон прилетели огненные подарки. Над далёким горизонтом – мощные вспышки. Тишина в эфире. Так будет с каждым!
– Стингер! Координаты… - Хуан не зевает, я ухожу в маневр уклонения. Косточки мои! Прозвенел рядом, машина качнулась в завихрённом потоке. С сопки тянутся несколько очередей. Штурман передаёт координаты замеченных объектов. Внизу – огненная река. Снова останемся без трофеев. Прибывают наши вертолёты, усердно прочёсывают местность. Несколько гавкающих очередей, и всё закончилось. Выждав, когда уляжется пламя, "Америка" высаживает небольшой десант во главе с Вадимом Лебедевым. Я делал специальный рейс перед походом. Он сказал: не прилетишь – ты мне больше не друг. Такими друзьями не бросаются. Берта предупредила, чтобы я без него не возвращался.
– Максим, чисто. Взяли десяток работяг, прятались в скалах, сами пришли. На складе немного продовольствия и боеприпасов, двенадцать "Калашниковых". Наконец поменял свою пукалку.
Со шведским автоматом этот кадр устроил немалое личное кладбище в горах. Дополнительный персонаж для моих кошмаров. Пока заходил на посадку, "Европа" бросила якорь. На ботах уже перевозят людей и скромную добычу. Радары кораблей в боевом режиме, у пусковых установок усиленные расчёты, руки на кнопках.
– Залив Норденшельда, прошу на связь. Предлагаем сдаться, нам не нужны ваши жизни. Дадим припасы и высадим, где скажете. На Рыбачьем чудом уцелели десять работников. Остальные сгорели из-за вашего тупого упрямства. Думайте до завтрашнего рассвета. Попытки атаковать нас будут пресечены мгновенно и без пощады. Локационное излучение – в ту же секунду. Вы видели наше оружие в действии. Завтра ваша крепость будет сожжена дотла, не спрячетесь даже в норах. Селение в Байдарацкой губе – на очереди. У вас нет шансов. Вяжите бешеного адмирала Новикова и сдавайтесь. Есть возможность начать жизнь с чистого листа.
Запись голоса Максима повторяется каждый час. Мы с Хуаном несём воздушный дозор. В три часа ночи он докладывает:
– Чиф, три воздушных цели в ста милях. Предельно малая высота, полное молчание. По параметрам – вертолёты.
– Как вмажут ракетами.
– Все посты предупреждены, я даю живую картинку.
Поворачиваю навстречу противнику. Быстро сближаемся.
– Неизвестный самолёт разведки, прошу на связь. Вертолёт капитана Юрьева.
– Капитан, ваши намерения? Вы под прицелом. Не у меня. Оружие смертельно опасное, у вас нет шансов.
– Мы намерены сдаться. Всё слышали по радио. Эти психи будут драться. Мы не видим смысла за них воевать, хватит, насмотрелись. Дайте координаты для безопасной посадки.
– Вас слышу, капитан. Здесь командир флотилии Ковчега Максим Соломонов. Садитесь в пяти милях восточнее базы, вас встретят. Сигнал – пять фальшфейеров конвертом, двенадцатый канал УКВ.
– Ракеты с Новой Земли в направлении вертолётов!
– Всем батареям! Пресечь ракетный удар!
Далеко в небе яркие всполохи.
– Цели поражены!
– Благодарю, господин Соломонов. Следуем в указанную точку.
Включив бортовые и проблесковые огни, вертолёты проносятся под нами. Отец Фёдор, по умолчанию ставший командиром авиации Ковчега, получит хорошее пополнение. На востоке розовеет небо. За это время "Америка" подошла почти вплотную к вражескому логову, "Европа" слегка отстала. Я барражирую высоко над флагманом, Хуан замер у приборов. Максим объявляет китайское предупреждение осаждённым. Боевая готовность! С первым солнечным лучом на остров падают малиновые гроздья шаровых молний. Через минуту с Ковчега прилетают новые, корабельные залпы добавляют жару. Это длится минут пятнадцать. Крейсер-то оказался живучим! На минуту он включил радар, пара ракет пошла к нашему катеру, вторая – к флагману. Хуан мгновенно реагирует, ракеты сбиты. От крейсера, кажется, даже тонуть нечему.
Облетаю пылающие развалины. Если кто и остался в живых, то спрятался в подземельях. Внезапно, в прямом смысле, из-под земли вырывается реактивный истребитель. Оставляя на воде кипящий след, он уносится над её поверхностью на север. Видно, у адмирала сдали нервишки, решил слинять. Нет, братишка. Яркая вспышка. В её свете виден белый купол парашюта. Успел катапультироваться. Хорошая реакция для штабной крысы! Приводняюсь. Бултыхается на спасательном жилете. Выстрелы! Ногу обжигает пуля. Ну, держись! Два наших автомата стреляют, пока не закончились патроны. Только по обрывкам эполетов и опознали великого флотоводца, вода вокруг красная, Хуану плохо.
– Бросай тошнить, надо остановить кровь.
Накладывает жгут, перевязывает. Сам берётся за штурвал, доставляет нас к "Европе".
– Подставился всё же, - Максим взволнован. – Быстро в госпиталь!
Опираясь на чьи-то плечи, хромаю вниз. Фрэнк Стоун извлекает пулю под местным наркозом. Сполоснул спиртом, разбавил в двух рюмках:
– Коллекционируете, или выбросить?
Чокаемся.
– Это моя первая. На шее таскать не буду, но пусть напоминает об осторожности.
– Дай Бог, чтобы последняя.
– Спасибо, док. Много работы?
– Новенькие с ожогами, тяжёлых нет. Их подкормить, будут в порядке. По-английски ни бум-бум.
– Жизнь научит. Я под сорок начинал.
– По вам не скажешь.
– Много учителей было последние полтора года. Отец Фёдор сказал, что мы по-русски уже с акцентом говорим.
– Он знает немецкий, латынь и французский. Очень образованный и культурный человек, люди к нему тянутся.
– Дочку мою таким словечкам учит – я только в бою ними пользуюсь, да и то при выключенном передатчике.
– Он удивительно умеет сочетать в себе воина и священника.
– На Руси это повелось давно. Великие герои древних легенд были монахами. Есть сведения о берсерках, такой в одиночку весь Шаолинь мог бы разогнать.
– Каждый народ имеет похожие легенды. О вас тоже когда-то будут петь внуки.
– Дожить бы до них, пусть поют. Лишь бы не плакали.
Накатили по второй, доктор довёл меня до оставшейся за флагмехом каюты. Спирт мягкой волной разлился в натруженных перегрузками мышцах. И снился мне не страшный мистер Шепард, а Сара, исполняющая пилотаж над Ковчегом. Совсем не боялся за неё!