Экипаж Ковчега
Шрифт:
– Ты должен отдохнуть. Все в этом нуждаются. Две недели отпуска личному составу. Только вахта. Фэд, я тебя прошу, удели внимание семье. Мари устала успокаивать Еву. Им нельзя так волноваться, - мой друг сам выглядит неважно. К таким зрелищам нельзя привыкнуть нормальному человеку.
Два дня катаю детвору над шхерами. Сколько впечатлений! Каждый пацанёнок хочет высший пилотаж. Несколько простых маневров. Зеленеет, но просит:
– Дядя Фэд, дай, я сам!
Объясняю, расслабляю руку на штурвале. Мамы на земле сходят с ума. Шатаясь, орлята ступают на твёрдую землю. Каждый из них будет лётчиком, флоту грозит дефицит кадров. Что ты творишь, старик! Ты же моряк!
Летим на дальнее озеро. Дочка на коленях Евы в правом кресле. Мои девчонки впервые в воздухе со мной. Отец Фёдор сказал: только попробуй. Отрешу. Они меня тут за кого держат?
– Папа, а Николя говорит, что ты давал ему штурвал. Ему можно, а мне?
– Солнышко, мы маму высадим, потом попробуем.
– Я вам попробую. Искалечишь ребёнка. С ума сошёл, взрослый человек. Я думала, ты ответственный.
– Мама, мальчишки проходу не дают, как папа делает бочку. Все пробовали, но их тошнило. Я же дочь моряка, как мне им в глаза смотреть?
Ну, если дочь моряка – держись. Высадили Еву с удочками, а сами умчались на приличное расстояние, чтобы не волновать.
– Затяни ремни. Правильно. А то выпадешь, самолёт без тебя разобьётся. Смотри, сначала ручку от себя влево…
Через два часа Сара под моим контролем заходит на посадку. Румяная! Даже в штопоре держалась, только визжала на выходе. Подруливаем. Выскакивает на берег, счастливая. Целуемся.
– Мне дядя Фёдор говорил про атаку наземной цели. Заходишь на малой высоте, газ, горка, кабрируешь – и бандитам капец! А он сказал, что это не для девочек. Он не понимает, что я – дочка воздушного волка! – получит святоша на орехи. Я ему устрою капец!
– Кто сказал?
– Ирвин. Он у нас читает воздушную навигацию. Я вот ту сопку и эту скалу сразу засекла. И дымовую шашку перед посадкой ты сбросил правильно. Уходишь в направлении дыма правее, левый разворот, выпускаешь закрылки…
Бог ты мой! Четырнадцатилетний ребёнок знает такие вещи. Что творится, чему мы учим детей! Ей же в куклы играть.
Ева сердита, но не может устоять перед детской радостью.
– Давайте уху варить. Сара, ты должна в будущем мужа кормить. Мужчинам надо плотно кушать, это наша, женская работа. Фёдор, не увлекай девочку своими игрушками. Сам никак не повзрослеет, малое дитя втягивает.
– Мама, ты не понимаешь. Даёшь газ, ручку на себя. Какая сила! Небо в твоих руках!
– Ты погубил ребёнка.
– Я всю жизнь проведу в небе. Спасибо, папа. Завтра ещё разок, ты же обещал.
Обнимает, говорим глазами. У нас это давно, с самого начала, на Сардинии. Перед этим взглядом я не могу кривить душой. Пронзает насквозь. Солнышко маленькое, какое счастье видеть радость и задор в твоих карих глазках!
Неделя на природе. Учим девочку не только высшему пилотажу. Окрестности оглашаются радостными криками по случаю удачного улова. Нельзя пугать рыбу, поучает Ева. Привозим на лодочке пару подстреленных из лука уток. Не зря я подружился с рыбаками. Старинное оружие спасло от голодной гибели не одно поколение. Как хорошо. Только мы, никого нет. Никто не покушается на наш покой и тихую радость – сидеть у костра, лакомиться добытой пищей и обниматься. Эти вечера я буду помнить всегда. Мои любимые – тоже.
Захожу на посадку. Сверху Ковчег не отличишь от окружающих скал. Крыша каждого здания – не только камуфляж неприступного скопления камней, она выдержит артиллерийский залп. Мистер Ник везде успевает. Доктор Стоун попросил Джейн и его в стационар. Извлекать осколки. Что мы могли поделать в походных условиях? Петя волнуется:
– Ильич, ей нельзя наркоз, ребёнок.
– Всё будет хорошо. Фрэнк знает, что делает. Ты знаешь, как я люблю Джейн.
Он не ревнует. Просто волнуется о первенце и любимой.
– Мистер Фэд. Я такая развалина. Но обстановка требует.
– Мистер Ник, друг мой, всего недельку.
Ева бросила семью. Ухаживает за ними. Мы с Сарой не ропщем. Дядя Ник для неё – лучший друг. Вместе с Николя исполняют целый концерт в госпитале. Джейн всплакнула:
– Чиф, я такая дура. Завидую вам. У вас такое счастье – ребёнок.
– Скоро ты узнаешь это счастье, маленькая. Потом оно унесётся со мной в облака и скажет: гуд бай, мама.
– Будет девочка, я знаю. Я научу, чиф. У тебя будет достойная вахта.
– Мистер Фэд. Я разговаривал с больным лётчиком. Летать он больше не сможет, доктор его основательно выпотрошил. Дал ценные сведения. На Новой Земле окопалось целое воинское подразделение. Это не крысы-одиночки. Укрытие строилось на государственном уровне специально на случай серьёзного конфликта. Командует некий адмирал Новиков. Пять генералов, более трёх тысяч личного состава. Несколько шахт для баллистических ракет, правда, израсходованных в первые дни. Подземный аэродром для десяти истребителей и шести штурмовиков. Шесть вертолётов. В скалах – бункер для трёх атомных подводных охотников и двух секретных новейших крейсеров. Они практически невидимы для радаров. Если мы столкнёмся с этой силой – даже с новым оружием можем не устоять. Они знают о нас, просто не дошла очередь. Сейчас они планомерно осваивают северные земли России и Норвегии. Заложены несколько военизированных поселений, людей отлавливают, мобилизируют и принуждают работать и служить. Всё очень продумано, хорошо организовано. Климат изменился, земля дала первый урожай. Это страшная сила, одним ударом мы с ними не разделаемся. Пилот был разведчиком и связным. Он нанёс на карту все их базы, дал довольно подробные описания укреплений. У него хватило ума понять, что генералы будут продолжать оккупацию дальше и дальше. В разных стычках они потеряли два штурмовика и три сотни людей. Решил уйти, нашёл Прибежище. Неудачно приземлился. Я считаю, что нужно планировать крупную кампанию. Упустим время – конец Ковчега предрешён. Крейсера несут мощное ракетное вооружение. Субмарины и крейсера давно рыскают в северных фиордах, пиратствуют, планомерно прочёсывают местность. Не исключаю, что наше местоположение уже им известно. Я доложил командованию, завтра военный совет.
Глава 29.
Большая северная война.
2014, апрель, 23. Норвежское море.
Мы с Хуаном выполняем очередной разведывательный полёт над северными фиордами. Маршрут и высоты рассчитаны так, чтобы не оказаться в зоне обнаружения одной из баз противника. Наш флот укрылся в шхерах, только "Пиранья" охотится в районе Нордкапа. Она заняла позицию на предполагаемом пути следования субмарин противника из Баренцева моря к этой базе. Вчера мы получили условный сигнал Мориса Эдда: охота увенчалась успехом, одной подлодкой противника стало меньше. Они даже не успели подать сигнал бедствия. Морис – настоящий партизан! Но сегодня его здесь нет. Он ушёл на разведку ближайшей базы врага. "Чайка" оборудована поисковой аппаратурой. Из-за её веса приходится брать меньший запас топлива и патронов к пулемётам. Исследуем район вчерашней катастрофы. На воде видны масляные пятна. Ага! Мистер Ник оказался прав. Подлодка всплывает в позиционное положение. Ищут пропавших приятелей. Укрываюсь за сопкой, Хуан уже доложил координаты. По баллистической орбите со стороны нашего флота чертит молниеносный след крупный огненный шар. Залп дала самая мощная установка "Шельде". За сопкой – ярчайшая вспышка. На бреющем проношусь над целью. Два огрызка, иначе не назовёшь раскалённые останки носовой и кормовой частей бывшего атомного корабля, быстро покидают поверхность. Спасшихся нет.
– Чиф, высокий уровень радиации, надо уходить.
Уходим в направлении наших кораблей, краткий сигнал доклада. Как любит выражаться святой отец, медленно спустимся с горы… За два дня – две победы!
Под вечер делаем вылазку к базе. "Пиранья" уловила сигналы активного подводного поиска, залегла на дальних подступах. По информации раненого пилота, мы не опасаемся истребителей, здесь их быть не должно, нет подходящей площадки. Снимаем с гидроплана оружие и всё лишнее, чтобы на радаре давать минимальную засечку. Летим, укрываясь за высотами, в десяти милях от цели делаю горку, разгоняюсь и убираю обороты двигателя. Планируем чуть в стороне от селения внизу. Хуан наносит на карту цели. Кажется, не заметили. Не стоит больше рисковать. Мы узнали всё, что надо. Удаляемся над самой водой, Хуан записывает доклад. Краткий сигнал уходит в эфир. Над головой проносятся три бледно светящиеся шара. Через несколько минут – ещё три. Боевым разворотом ложусь курсом на цель. За островами – море огня. Место, над которым мы тихонько скользили несколько минут назад, превращено в пылающий ад. Наша подлодка без опаски чертит белый след на поверхности. Здесь бояться уже некого.