Экипаж
Шрифт:
— Вам еще будет предоставлена возможность высказать свои; возражения по существу иска, — прервал ее судья. Ответчица ему определенно не нравилась. — А сейчас я спрашиваю: имеются ли у вас какие-нибудь ходатайства процессуального характера…
…В коридоре Алик с грохотом катал по полу красную пожарную машину. А бабка, сидя на деревянном диванчике, рассказывала что-то вполголоса пожилой соседке, и та горестно кивала головой.
…Заседание продолжалось. Аля говорила спокойно и печально:
— Я понимаю, что без отца ребенку плохо. Но без матери, мне кажется, еще хуже… Я даже
— А вы разве не работаете? — деланно удивился адвокат.
— Работаю. — Аля снисходительно улыбнулась. — Но у меня мама на пенсии. И еще полная сил.
— Скажите, а вам известно, что у Валентина Георгиевича тоже есть мать-пенсионерка и незамужняя сестра? — продолжал допытываться адвокат. — Живут в собственном доме в Краснодарском крае, куда ваш бывший муж легко может перевестись.
— Это же совершенно чужие люди Алику! — начала горячиться Аля. — А моя мама его с пеленок вырастила!
— Мама вырастила? — тут же прицепился адвокат. — А вы что же, не принимали в этом участия?
— Вы не меня разбирайте, вы его разберите, что он за человек! — Алю уже трясло от возмущения. Впрочем, адвокат этого и добивался.
— Хороший человек. В характеристике так и сказано: пользуется уважением коллектива, морально устойчив, заботливый отец…
И тут Аля сорвалась.
— Вот это уже для меня новость. Пожалуйста, я могу рассказать, какой он был отец! И про «морально устойчив» тоже расскажу… Дома не ночевал и по два, по три дня!.. А отец так и вовсе никакой… Не давал сыну настоящего воспитания и не мог, конечно… Я педагог начальных классов, а он кто? Он сына только ругал. Даже бил, такую крошку!.. Алик от этого заикаться стал…
Ненароков слушал и, странное дело, видел не эту враждебную лживую женщину, а ту невиданную красавицу, в которую влюбился пять лет назад и которая стала его женой. Он вспоминал с мучительной отчетливостью: вот они с Алей в подъезде, еще до женитьбы. Он расстегнул ей воротник блузки и целует, целует худенькие ключицы. Заскрипела чья-то дверь, и влюбленные в веселой панике выскочили на улицу… А вот Аля в постели. Она уже заснула, а он ходит с полугодовалым Аликом на руках, качает его и смотрит на нее, не может налюбоваться… А вот они с Алей купаются в Черном море, под скалами., Ночь, кругом никого, и Аля без купальника…
— Просто даже удивительно, как такого человека держат в нашей авиации, — говорила судье Аля. — Он часто уходил в полет пьяный, мог погубить и машину и людей… Как ему доверить ребенка? И вообще, у Ненарокова были такие высказывания, что просто стыдно слушать. Он, например, серебряные крылья на своем кителе называл «курицей». День, когда давали зарплату, называл «днем авиации»…
В этом месте судья сердито перебил Алю:
— Ну, это суду неинтересно. Вы покороче…
Адвокат написал Валентину записку: «Он за вас. Перестаралась Алевтина Федоровна».
…Дошла очередь и до Алиной матери. Стараясь не глядеть на Валентина, Евдокия Петровна говорила:
— Алевтина
— А откуда вы знаете, что именно она рассказывала? — жестко спросил судья.
— Ну… Она же неправды не скажет… А как было, я знаю: все на моих глазах вертелось… Нельзя ребенка от матери забирать.
— У меня вопрос к свидетельнице, — сказал адвокат. — Евдокия Петровна, вы говорите — на ваших глазах… На ваших глазах ребенка били?
— Били?! Что вы, как можно!.. Ну, иногда, конечно, Алечка щелканет по затылку, но это же так, любя, от нервов только…
— Понятно, понятно. Еще вопрос: вы своего бывшего зятя часто видели пьяным?
— А ни разу не видела, — растерянно сказала Евдокия Петровна. Адвокат преувеличенно удивился:
— Как же так? Пил, пил и не напивался?
— Да не пил он. Если выпьет грамм сто на праздник, так это и не питье…
Аля глядела на мать злыми, прямо прожигающими глазами. И Евдокия Петровна смешалась, закончила скороговоркой:
— А вообще-то я, может, чего и, путаю… Вы у Алечки спросите, она лучше помнит.
— У меня все, — сказал адвокат и чуть заметно улыбнулся Валентину.
…Алик спал на диванчике в коридоре, положив голову на колени старушке соседке. Кругом ходили невеселые озабоченные люди — веселых в суде не увидишь.
…Судья стоя объявил:
— Оглашается решение… Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики народный суд в составе председательствующего Демидова, народных заседателей Ларионовой и Крячко, рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску Ненарокова к Ненароковой об отобрании ребенка Алексея четырех лет, установил: ответчица, проживающая вместе со своей матерью, бабушкой ребенка, материально обеспечена и не стеснена жилой площадью. Оснований для отобрания у нее ребенка нет… Руководствуясь статьей двести третьей ГПК РСФСР и на основании статьи пятьдесят пятой КОБС РСФСР, суд решил: в иске Ненарокову Валентину Георгиевичу отказать…
В опустевшей комнате адвокат утешал Ненарокова:
— А я вас предупреждал… Закон-то предусматривает равные права обоих родителей. Но на практике… Вы летчик, вы ж действительно не можете сидеть с ним весь день… А допустим, женитесь. Какая гарантия, Что новая жена будет к нему хорошо относиться?.. А там мать, бабушка. Конечно, мать стерва, но все-таки… Вот то, что она вам свиданий с сыном не хочет давать, — это, разумеется…
Он замолчал, заметив вдруг, что Ненароков его не слушает: сидит с совершенно серым больным лицом, бессмысленно складывая и снова разворачивая судебную повестку.
Аля нарочно ждала, пока Валентин выйдет из здания суда. Ей хотелось, чтоб он видел, как она увезет Алика. Дождавшись своего бывшего мужа, Аля с сыном на руках медленно пошла к автобусу. Мальчик, одетый в самое нарядное, не понимал, конечно, что происходит.
— Па! Па! — кричал он и махал рукой отцу. Ненароков не обернулся. Наоборот, ускорил шаги, почти побежал, чтобы не броситься к сыну, не сделать какую-нибудь непоправимую глупость…
СПАСИТЕ ЖЕНЩИН И ДЕТЕЙ