Экономические и социальные проблемы России №2 / 2017
Шрифт:
Социология изучает неравенство в терминах социальной стратификации. Факторы стратификации выступают как факторы неравенства. В индустриальных и постиндустриальных обществах неравенство проявляется прежде всего и главным образом в сфере экономической деятельности. Социальная стратификация здесь раскрывается в отношениях групп людей по поводу распределения власти, собственности и знания. Экономистов интересует, скорее, деление общества, связанное с социально-экономическими различиями в процессе производства, в структуре рынка труда и владения собственностью.
В социологии принимается как аксиома «исторически обусловленное неравенство людей в прошлом, настоящем и будущем» [Шкаратан О.И., 2012, с. 8], признаются и исследуются изменения его масштабов, характера, возможностей и реальных показателей сглаживания или, напротив, углубления при различных формах организации общества.
Социологические
Такое различие отражается и в структуре права. Право, которое может быть названо естественным, а по сути является декларативным, выражается простой формулой: все люди равны по рождению. Но это естественное право должно быть закреплено в соответствующих правовых институтах человеческого общества (а не только в декларациях). Реальное право непосредственно связано с человеческой деятельностью, и эта деятельность по преимуществу реализуется в сфере экономики.
Таким образом, наука признает два типа равенства: назовем их для простоты равенством возможностей и равенством положения (по другой терминологии – ресурсное равенство и равенство благосостояния). Первый – воплощается при наличии соответствующих правовых институтов (равенство перед законом). Второй – предполагает фактическое равенство, но допускает различные варианты, означающие, по существу, в том числе и нарушение фактического равенства. Возьмем, например, принцип равенства по труду. Известный лозунг «каждому по труду» будет означать соблюдение такого равенства (фактического по положению), трудность, однако, возникнет при решении задачи соблюдения такого равенства из-за невозможности адекватной оценки труда иначе как по его рыночной стоимости (и рыночной стоимости его продукта), а значит, с учетом дополнительных факторов, не относящихся непосредственно к самому труду (конкуренция, организация, эффективность). Другой известный лозунг «каждому по потребностям» означал бы (в случае его невероятной осуществимости) именно фактическое нарушение такого равенства.
Равенство возможностей – это прежде всего правовое равенство и равенство доступа к ресурсам. В развитых странах здесь достигнуты положительные сдвиги (страхование, образовательные кредиты, социальная поддержка и пр.), но в значительно более скромных масштабах, чем ожидалось теоретиками государства благосостояния. История европейских стран свидетельствует о том, что равенства прав перед рынком еще недостаточно, чтобы обеспечить равенство прав в целом. Республиканская «эгалитарная» Франция в плане концентрации богатства ничем не отличалась от монархической Великобритании. И сегодня обеспечивать все большие гарантии для прав собственности, все большую свободу для рынка и все более совершенную конкуренцию недостаточно для того, чтобы добиться в обществе справедливости, процветания и гармонии. К сожалению, это более сложная задача, подчеркивает Пикетти [Пикетти Т., 2016, с. 48]. Однако дело в том, что такая задача для одних стран более актуальна, чем для других.
С теоретической точки зрения равенство возможностей описывается в терминах социальной мобильности, которая в свою очередь зависит от типа социальной стратификации, степени открытости общества и правового (законодательного) положения его членов. П. Сорокин, например, указал на существование двух основных типов социальной мобильности – горизонтальной и вертикальной [Сорокин П., 1992, с. 393]. Последняя в свою очередь делится на восходящую и нисходящую (социальный подъем и социальный спуск). При этом мобильность возможна как добровольное перемещение или циркуляция индивидов в рамках социальной иерархии и мобильность, диктуемая структурными изменениями (например, индустриализацией и демографическими факторами).
Заметим, однако, что корень проблемы не в типах и характеристиках мобильности, а в возможности социального лифта, в частности, в наличии или отсутствии непреодолимых барьеров в виде сословий, привилегированных статусных слоев общества, прямых запретов, например, на занятие определенных должностей, получение образования и т.д. Напомним, что борьба за такую мобильность находилась в эпицентре едва ли не всех социальных и тем более революционных движений. Наиболее наглядно это проявляется в исторической траектории европейской (или атлантической) цивилизации (Хартия вольности, Декларация прав человека и гражданина и т.д.), и именно это обстоятельство объясняет сегодняшние передовые позиции Европы в области прав человека по сравнению с другими регионами мира.
Социальная мобильность, таким образом, имеет двоякое значение. С одной стороны, она отражает степень социально-экономической развитости общества, его правовой зрелости, с другой – социальная мобильность справедливо рассматривается как позитивный фактор общественного развития, поскольку содействует привлечению одаренных и динамичных людей из низов к ответственной деятельности. «Это, как правило, стабилизирует конкретно-историческое общество, делает его более адаптивным к меняющимся ситуациям в технологиях производства, экономических и социальных отношениях. В то же время социальные перемещения сами по себе не меняют характера социальной стратификации. Соответственно и исследования мобильности скорее отвечают на вопрос об эффективности использования творческого потенциала членов общества, чем на вопрос о характере социальных изменений, происходящих в нем под влиянием технологических, экономических и политических факторов… В то же время возрастание шансов на индивидуальное продвижение из низших слоев в высшие в процессе мобильности оправданно рассматривается социологами как свидетельство большей открытости общества, его демократичности, равенства возможностей для его членов. Для индивида возможность продвижения вверх не только означает увеличение доли получаемых им социальных благ, она способствует реализации его личных данных, делает его более пластичным и многосторонним. Продвижение вверх тесно связано с экономическим развитием, интеллектуальным и научным прогрессом, формированием новых ценностей и социальных движений» [Шкаратан О.И., 2012, с. 207, 209].
Среди социологов существует, однако, мнение, согласно которому, несмотря на явные успехи в приближении к равенству возможностей, действующие элиты находят способы и новые стратегии, обеспечивающие преемственность социального статуса от поколения к поколению. Сегодня в качестве ключевого момента в этих стратегиях фигурирует образовательная система. Было показано, что в современном мире образование играет особую роль как институциональный фактор социальной мобильности [Шкаратан О.И., 2012, с. 234]. Однако и образование, и здравоохранение могут служить факторами создания неравенства в руках действующей элиты.
Несмотря на ставшее в результате демократических реформ общедоступным полное среднее и высшее образование и возросший уровень образования в целом, с помощью различных, прежде всего экономических, педагогических, организационных факторов привилегированные и хорошо образованные дети получают преимущества по сравнению с менее привилегированными и менее обученными. И в этом проявляется роль культурного капитала как составляющей социальных привилегий. Образование, открывающее путь к занятию выгодных позиций в экономике, в современных условиях оказывается более значимым, чем владение собственностью. Поэтому, как доказывают современные исследователи, выравнивание материальных условий жизни еще не означает существенного сближения шансов на социальное продвижение представителей разных социальных слоев.
Еще одна точка зрения относительно развития социально-экономических отношений состоит в ослаблении позиций среднего класса и некоторых его слоев, связанном с изменениями на рынке труда. Здесь можно говорить о тенденциях, затрагивающих не столько позиции среднего класса в целом, сколько изменения в его структуре, о сдвигах в профессионально-квалификационном составе, вызванных развитием информационной экономики и соответствующих технологий, изменениями в организационных структурах производства и управления и т.п. явлениями. В современном мире происходит возрастание социального статуса и доли в национальном богатстве развитых стран слоя высокоэффективных работников, связанных с производством информации и знания, куда входят менеджеры, специалисты-профессионалы, конструкторы, технологи, которые обладают специфическими функциями в современном обществе и экономике. Таким образом, ослабление позиций одних групп сопровождается усилением других в полном соответствии с потребностями технологического прогресса постиндустриальной экономики знания [Autor D.H., 2015; Mokyr J. et al., 2015]. Общим выводом проведенных исследований является признание того факта, что под влиянием сил, присущих поздней индустриализации и становлению информационной экономики, происходят фундаментальные изменения в стратификационных системах, в результате чего возрастают социальная дифференциация и разнообразие рабочих позиций, а в итоге меняется и характер социальной мобильности [Шкаратан О.И., 2012, с. 215].