Экономические и социальные проблемы России №2 / 2017
Шрифт:
Кроме того, не теряет своего значения и даже развивается такая форма, как кооперативная собственность, которая достигает значительных масштабов, в том числе в развитых странах в целом ряде отраслей (прежде всего, в аграрно-промышленном комплексе). Объединение в производственные и сбытовые кооперативы служило традиционным решением для фермерских и крестьянских хозяйств, и не только в развивающихся странах, где оно нередко играет ключевую роль, но и для многих развитых. Эта форма также не стоит на месте. В рамках Всемирного банка была разработана новая «Модель фермерской собственности» (Farmer ownership model) с целью возрождения производственных и сбытовых кооперативов в более современной и ориентированной на частный сектор форме, предполагающей взаимосвязь рынков продукции и средств производства, которая применяется в ряде стран Африки и Латинской Америки [Стиглиц Дж., Эллерман Д., 2000]. К сожалению, в пост-социалистических странах, а также, безусловно, и во многих развивающихся странах, «кооперативы» были в большей степени государственными, а не подлинно фермерскими организациями.
Собственность и в прошлом, и в настоящем понимаемая как владение капиталом, являющимся основным элементом общественного богатства, была и остается важнейшим фактором социально-экономического неравенства. Тем не менее Новейшее время является свидетелем появления и роста значения новых факторов, связанных с выдвижением новых форм капитала – человеческого, интеллектуального, социального. На смену формальному неравенству в доступе к полному среднему и высшему образованию пришло более тонкое и гибкое фактическое неравенство в качестве образования и в объеме реального интеллектуального капитала [Шкаратан О.И., 2012, с. 117]. Эти новые, по сути, ресурсы, которые также в широком смысле являются объектами собственности, но нового типа, определяют, по всей видимости, и новые типы отношений неравенства. Так, интеллектуальный капитал есть обладание заключенными в самих людях способностями и компетенциями в области информационных и других передовых технологий, знаниями и возможностями их продуктивного применения в своей деятельности.
Поставив прямой вопрос: совместимо ли равенство с частной собственностью, ответим на него так: смотря какое. Равенство может быть различным по форме и по существу. Оно распадается надвое: равенство возможностей и равенство состояния. Первое возможно, если понимать его как равенство перед законом. Второе – безусловно нет и вряд ли достижимо когда-либо вообще, по крайней мере в обозримом будущем, что, конечно, не закрывает путь для его теоретического исследования.
Эта простая истина была хорошо известна еще демократам и социалистам XIX в., не говоря уже о марксистах. Вот что говорил по этому поводу, например, М.А. Бакунин на Втором конгрессе мира в Берне в 1868 г.: «Пока будет существовать частная унаследованная собственность, нельзя претворить в жизнь равенство возможностей, экономическое и социальное равенство». Согласно Бакунину, экономическое и социальное равенство – это «ликвидация разных существующих в настоящее время классов… равенство не только с политической точки зрения, т.е. не только равенство перед законом, но также и с точки зрения экономической и социальной организации, в сфере культуры, воспитания, образования, средств к существованию и работы, которые должны быть одинаковы для всех, чтобы все были обязаны в равной степени заниматься и умственным и физическим трудом и чтобы общество, избавленное от врожденной привилегии, экономически и социально реализуемой в наследственном праве, впредь не могло быть разделено, как наше, на работников и господ» [Речи Бакунина.., 1978].
Звучит утопично и вполне напоминает несостоявшиеся лозунги, ибо и в советском квазисоциализме не было никакого социального и экономического равенства. Очевидно, что повсеместно (в том числе в самых развитых не только в экономическом, но и в социальном аспекте странах) сегодняшнее общество жертвует равенством ради определенности экономической организации и мотивации к труду, т.е., в конечном счете, ради эффективности.
Сказанное позволяет сделать вывод, что достижение реального распределительного равенства сопряжено с условием, невыполнимым, по крайней мере, в обозримой перспективе. Более конструктивной является постановка вопроса не об утопической ликвидации неравенства, а о сближении, или противодействии расхождению полюсов имущественного положения (содержащаяся, например, в книге Пикетти). В то же время отношения собственности как одна из фундаментальных опор капиталистической экономики в сегодняшних условиях по сравнению с эпохой первоначального капитализма уступают главенствующую роль таким ее опорам, как конкуренция, инновации и другие факторы. Об этом писали, например, Стиглиц, Портер и другие авторы. Дж. Стиглиц, рассматривая частную собственность и конкуренцию как «сиамских близнецов», делает категоричный вывод: опыт Китая и России демонстрирует, что конкуренция более важна для успешного экономического развития, чем форма собственности [Стиглиц Дж., 1998, с. 24]. Многие другие экономисты подчеркивали, что именно конкуренция, а не частная собственность, является «секретом рыночной экономики» [Интрилигейтор М., 1996, с. 134].
Таким образом, роль частной собственности видоизменяется, эволюционирует, ее пространство постепенно, в перспективе сужается, что служит объективной основой для сглаживания распределительного неравенства.
Обзор исследований по проблеме неравенства позволяет выделить несколько гипотетических подходов к решению проблемы.
1. Усиление воздействия на капитал как объект регулирования, расширение регуляционной и распределительной функций государства с помощью налоговых и других мер, регулирование режимов доходности, накопления и наследования капиталов.
2. Ускорение экономического роста на основе применения новых моделей роста с подтягиванием к лучшим историческим показателям с помощью максимального использования факторов технологического прогресса и других возможных рычагов стимулирования роста.
3. Изменение стратегической модели бизнеса и его позиции в обществе на основе доказательства и признания эффективности социальной ответственности и встраивания ее принципов в стратегию предприятий.
4. Изменение модели самой экономики в направлении отхода от принципа погони за экономическим ростом и накоплением капитала во что бы то ни стало, т.е. принципиальный отход от модели максимизации возрастания основных параметров экономики. Однако, учитывая, что в европейско-атлантическом социокультурном ареале накопительство представляет моральную ценность, чтобы получить такой результат, необходимо изменить систему ценностей, психологию человека, а это самая сложная задача.
При всех достижениях человечества в области социально-экономического развития феномен неравенства остается весьма устойчивым. Вместе с тем динамика различных типов неравенства различна. Гигантский взрыв, скачок от равенства к неравенству произошел с возникновением отношений собственности. В дальнейшем при всех противоречиях и зигзагах этого процесса определенный общий вектор поступательного развития все же существует, и заключается он в сокращении всех видов неравенства.
Экономическая справедливость, как и экономическое равенство располагают множеством толкований и ни одним доказательством, а это означает фактическую их неосуществимость. Это не относится к правовому равенству (равенству в правах и перед законом, или равенству возможностей) и правовой справедливости (т.е. законности). Если правовое неравенство может быть устранено или, по крайней мере, смягчено в процессе социального развития, то сложнее еще с одним понятием, используемым в экономических исследованиях – ресурсным равенством, т.е. равенством в фактическом доступе к ресурсам. Что касается фактического имущественного, или распределительного неравенства, то с ним, по всей видимости, ничего нельзя сделать в принципе, ибо всякая попытка его достижения будет означать нарушение других видов равенства.
В лозунге революции «свобода, равенство, братство» подразумевалось именно равенство в правах. Перегибы революции, выраженные в тотальной экспроприации, означали лишь разрушение производительных сил. Коренной, может быть важнейшей ошибкой большевизма была попытка подмены равенства возможностей распределительным равенством.
В первом случае – относительно равенства возможностей – исторический вектор вполне ясен: от момента появления государства, когда люди, причастные к государственной власти, – все, остальные – ничто, к постепенному сокращению непреодолимых классовых и сословных различий, к появлению социальных лифтов, возможности которых заложены уже в самом строе, его законах и морали. Это, собственно, выражается в понятии социального прогресса. Мировым лидером в этом процессе была, конечно, Европа. Большой скачок в этом направлении был сделан благодаря буржуазным революциям. Возникший в результате строй капитализма впервые в истории предоставил формальное равенство прав гражданам передовых стран.
Конец ознакомительного фрагмента.