Экономические и социальные проблемы России №2 / 2017
Шрифт:
Другой американский экономист, Р. Солоу сформулировал условия равномерного роста, т.е. такой его траектории, при которой все параметры – производство, доходы, прибыль, зарплаты, капитал, биржевые индексы, цены на недвижимость и т.д. – растут в одном темпе, благодаря чему все социальные группы извлекают равную выгоду из роста и значительные расхождения отсутствуют [Пикетти Т., 2016, с. 29]. Однако, как показывает практика, такие идеальные условия вряд ли достижимы.
Критикуя эти положения, Пикетти отмечает, что быстрый рост, присущий всем развитым странам в послевоенную эпоху, представляет собой ключевой факт, равно как и то, что все социальные группы извлекли из него выгоду. Тем не менее сильное сокращение неравенства доходов, имевшее место во всех богатых странах в первую половину ХХ в., было прежде всего следствием двух мировых войн и жестоких экономических и политических потрясений, к которым они привели (особенно для обладателей крупных состояний) [Пикетти Т., 2016, с. 33].
Благодаря развитию национальной статистики многих стран Пикетти удалось привлечь к исследованию огромное количество фактических данных, в том числе по неравенству в доходах и по имущественному неравенству 2 . Факты, приводимые Пикетти, более чем убедительны, как и его выводы. В глобальном масштабе установленный рост соотношения между капиталом и доходом, усиливаемый неравенством в доходности капитала, означает, что с 1980-х годов имущество в среднем растет немного быстрее, чем доходы. На основе собранных им данных он приходит к выводу, что, начиная с 1970-х годов, неравенство в богатых странах заметно выросло, особенно в США, где в 2000–2010-е годы концентрация доходов вернулась к рекордным показателям 1910–1920-х годов и даже немного превысила их. Дело в том, что к началу XX в. 90% национального богатства принадлежало 10% людей, но начиная с 1970–1980-х годов произошел головокружительный рост доходов 1% самых богатых американцев [Пикетти Т., 2016, с. 16]. Если на протяжении XIX–XX вв. соотношение частного капитала и национального дохода оставалось приблизительно равным (независимо от структуры – сначала доминировала земля, затем промышленные активы и, наконец, сейчас финансы), то начиная с 1970-х годов XX в. первый преобладает. В результате неравенство в распределении имущества в мировом масштабе в начале 2010-х годов сравнимо с уровнем, наблюдавшимся в европейских обществах в 1900–1910-е годы. Доля верхней тысячной части в настоящее время составляет около 20% общего имущества, доля верхней центили – около 50%, а доля верхней децили колеблется от 80 до 90%; беднейшая половина мирового населения владеет менее чем 5% общего имущества. Это не означает, что тенденции увеличения богатства богатых наряду с обеднением среднего класса в будущем продолжится в прежних масштабах, но тем не менее она может выйти на взрывоопасную траекторию [Пикетти Т., 216, с. 434, 436].
2
Пикетти напоминает, что подобно тому как налоговые декларации о доходах позволяют исследовать эволюцию неравенства в доходах, налоговые декларации о наследстве дают возможность проследить эволюцию имущественного неравенства Кроме того, доход всегда складывается из двух составляющих: во-первых, из доходов, полученных от ведения трудовой деятельности (зарплаты, оклады, премии, бонусы, доходы от работы, осуществляемой не по найму, и т.д. и другие доходы, являющиеся вознаграждением за труд, в какую бы юридическую форму они ни облекались); во-вторых, из доходов с капитала (арендная плата, дивиденды, проценты, прибыль, прирост капитала, роялти и т.д. и другие доходы, полученные от простого обладания капиталом в виде земли, недвижимости, финансов, промышленных производств, в какую бы юридическую форму они ни облекались).
Такое положение приводит к фундаментальному, с точки зрения Пикетти, противоречию, существующему в современном обществе, основанном на рыночной экономике. С одной стороны, преобладает общая уверенность в том, что каждый человек имеет равные права и что его материальное благополучие должно зависеть от индивидуальных способностей и желания много работать; с другой стороны, наблюдается растущее имущественное неравенство между очень богатыми и остальным обществом, приводящее к тому, что индивидуальный успех является все в большей мере результатом семейных связей и унаследованного состояния.
Сокращению неравенства в мировом масштабе способствовал быстрый рост бедных и развивающихся стран, особенно Китая. Однако этот процесс порождает серьезное беспокойство в развивающихся странах и еще большее – в странах богатых. Впечатляющий дисбаланс, который в последние десятилетия наблюдается на финансовых рынках и на рынках нефти и недвижимости, может вызвать сомнения в неизбежности «пути равномерного роста», описанного Солоу и Кузнецом. Нет никаких оснований верить в то, подчеркивает Пикетти, что рост носит самоуравновешивающийся характер. На протяжении слишком долгого времени экономисты пренебрегали вопросом о распределении богатства, пора вновь сделать проблему неравенства центральной в экономическом анализе и вернуться к тем вопросам, которые были поставлены еще в XIX в. [Пикетти Т., 2016, с. 33, 34].
Из всех факторов, способствующих достижению большего равенства, Пикетти выделяет процесс распространения знаний и инвестиции в повышение квалификации и в образование. Процесс распространения знаний и навыков представляет собой ключевой механизм, обеспечивающий как общий рост производительности, так и уменьшение неравенства в каждой конкретной стране и в международном масштабе. Об этом свидетельствует пример многих бедных и развивающихся стран, начиная с Китая, которые успешно догоняют страны богатые. Другие процессы, в частности возрастание роли труда и доходов, приходящихся на труд, накопление человеческого капитала под влиянием технологического развития также имеют место, но в гораздо менее значимых масштабах. Но при этом главная сила конвергенции – распространение знаний – лишь отчасти является естественной и произвольной и в значительной степени зависит от политики в области образования, от обеспечения доступа к необходимым навыкам и от институтов, функционирующих в этой сфере. Основным же дестабилизирующим фактором, представляющим главную угрозу для динамики распределения богатств в долгой перспективе, является процесс накопления и концентрации имущества на фоне слабого экономического роста и высоких доходов с капитала [Пикетти Т., 2016, с. 40, 41].
Ключевая сила, работающая на неравенство, по Пикетти, заключена в высоких значениях отношения между основным капиталом и национальным доходом на фоне сравнительно медленного экономического роста, что имеет место в последние десятилетия. При низких темпах роста имущество, накопленное в прошлом, естественным образом приобретает непропорциональное значение, поскольку достаточно небольшого притока новых сбережений для того, чтобы постоянно и существенно увеличивать размер основного капитала. Если к тому же уровень доходности капитала заметно и в течение долгого времени превышает показатели роста, – а это тем вероятнее, чем ниже рост, то возникает большой риск расхождения в распределении богатств 3 .
3
Уровень доходности капитала отражает то, сколько приносит в среднем капитал в течение года в виде прибыли, дивидендов, процентов, арендной платы и других видов дохода в процентном выражении к своей стоимости, a уровень роста – ежегодное увеличение дохода и производства.
Имеющаяся критика в адрес такого однозначного вывода сводится, в частности, к тому, что далеко не весь капитал используется для производства, а ограничение предложения капитала гарантирует высокую норму прибыли [Харвей Д.]. Но если подобные соображения и могут вполне обоснованно скорректировать расчетные показатели, они не могут в принципе повлиять на основные выводы, касающиеся динамики неравенства и способов борьбы с ним.
Экономический рост есть источник решения социально-экономических проблем, в том числе проблем неравенства. Но Пикетти добавляет к этому очевидному утверждению (т.е. к параметру темпа роста производства и дохода) важный параметр – уровень доходности капитала. Рост экономики во все времена был ниже доходности капитала, утверждает Пикетти. Капитал в XXI в., основанный на полученном наследстве, только увеличивает этот разрыв. Сделанные им расчеты показывают, что по крайней мере до XIX в. уровень доходности капитала почти постоянно превышал показатели роста, и это вполне может снова стать нормой в XXI столетии. Более того, эта ключевая сила расхождения в распределении богатства может увеличиться за счет дополнительных механизмов, например, если наряду с уровнем богатства быстро растет норма сбережений. Это означает, что рекапитализация имущества, накопленного в прошлом, осуществляется быстрее, чем растут производство и доходы и, таким образом, концентрация капитала будет достигать очень высокого уровня, который, вполне вероятно, не будет соответствовать меритократическим ценностям и принципам социальной справедливости, лежащим в основе современных демократических обществ. Такое расхождение непостоянно и представляет собой лишь один из возможных сценариев будущего, но означенная тенденция, судя по вероятному снижению демографического и экономического роста, сохранится в ближайшие десятилетия [Пикетти Т., 2016, с. 44, 45].
Если эти прогнозы верны, то процесс приведет к тому, что богатые страны окажутся в собственности их же миллиардеров или все страны будут все больше принадлежать миллиардерам и мультимиллионерам планеты. Анализ, проведенный Пикетти, показывает, что эта тенденция уже обозначилась. В условиях прогнозируемого снижения темпов мирового роста и все более мощной конкуренции за привлечение капиталов все указывает на то, что неравенство в наступившем столетии будет сильным [там же, с. 464].
И все же некоторые основания для оптимизма остаются. И связаны они с двумя обстоятельствами. Во-первых, с тем, что период кризиса, охватившего глобальную экономику и, прежде всего, сказавшегося на динамике производительности, связан не столько с временными, циклическими факторами, но, главным образом, с долгосрочным циклом смены технологического способа производства (уклада). Кроме того, тенденция возрастания доходности капитала и увеличения неравенства упирается в недостаточность спроса, означающую невозможность реализации дохода с помощью механизма рынка, а кризис потребительского спроса, как известно, порождает экономический кризис, что вызывает необходимость стимулирования спроса. Именно резкое увеличение последнего, как указывают экономисты, привело к оживлению экономического роста и в итоге к некоторому снижению уровня неравенства после Второй мировой войны. Это – объективный экономический фактор, другой – политический.
Если верен вывод, сделанный Пикетти на основании обработки огромного массива фактических данных, что в исторической перспективе показатель доходности капитала превышает показатель темпов экономического роста, то это означает, что средство борьбы с экономическим неравенством заключено в политике государства, составляющими которой являются налоговые и финансовые механизмы перераспределения: налоги, социальное обеспечение, бюджет, бесплатные услуги (медицина, образование), цены. Распределение богатств – говорит Пикетти – всегда имеет большую политическую составляющую и не может сводиться к одним лишь экономическим механизмам.
Этот вывод о количественных взаимосвязях между динамикой накопления и различными видами доходов ведет к постановке задачи нахождения эффективных способов социальной организации и направлений государственной политики, которые позволили бы обществу продвигаться к равенству и справедливости. И вполне логично при исследованиях таких вопросов, как распределение богатства и формирование социальных структур, Пикетти призывает объединить методы и подходы, применяемые экономистами, историками, социологами и политологами [Пикетти Т., 2016, с. 50].