Экономика и дипломатия
Шрифт:
Показательно, что главы правительств рассматривают вопросы, связанные с регулированием не только международной экономики, но и вторгаются в «святая святых» суверенного капиталистического государства — во внутрихозяйственное развитие. Па совещаниях глав правительств «семерки» в Бонне (1978 г.), Токио (1979 г.), Венеции (1980 г.), Оттаве (1981 г.), Версале (1982 г.) круг рассматриваемых проблем был почти одинаков, что дает основания считать эти проблемы наиболее острыми и важными в долгосрочном плане. Вот основные из них:
— экономические трудности;
— валютно-финансовые проблемы;
— торгово-экономические противоречия;
— энергетическая проблема;
— отношения между промышленно развитыми и развивающимися странами;
— отношения Восток — Запад.
Валютная дипломатия
«Свободное плавание» или интервенция?
«Свободное плавание» курса доллара — это, пожалуй, единственная «свобода», которую американская дипломатия последовательно отстаивает на протяжении последнего десятилетия. На первую девальвацию доллара в 1971 г. США пошли
Дело в том, что регулирование валютного курса — одно из наиболее действенных средств экономической политики в руках сильного государства, да еще в загребущих руках. Снижение курса валюты выгодно экспортерам товаров, которые используют его в целях уменьшения дефицитов платежных балансов — этой хронической болезни современной капиталистической экономики Если, например, курс доллара снижается по отношению к франку, то американский экспортер автомобилей, продавая их во Франции, получит при обмене на доллары (при условии стабильности цен на автомобили на французском рынке) большее количество долларов. Поэтому он может несколько снизить цену своих автомобилей во Франции и получить преимущество перед конкурентами, тогда как выручка его в долларах останется неизменной. Это средство форсирования экспорта капиталистическими странами используется давно и получило название валютного демпинга. Понятно, что эффективным оно может быть в случае, если курсы валют основных конкурентов данной страны не снижаются в такой же мере. Во времена Бреттон-вудской эры на официальное снижение курса денежной единицы той или иной страны, т. е. девальвацию, требовалось разрешение Международного валютного фонда, текущие колебания курса валюты вокруг установленного паритета допускались в жестких пределах — 1 %. Девальвация расценивалась равносильной объявлению банкротства и наносила ущерб политическому престижу страны. В период правления генерала де Голля Франция долго сопротивлялась девальвации франка, и только после того как почти полностью были истощены ее золотые резервы, республика решилась на девальвацию валюты.
Современная валютная система капиталистического мира основана на «свободно плавающих», т. е. не регулируемых курсах валют, что официально закреплено Соглашением о валютной реформе, проект которого принят еще сессией МВФ на Ямайке в январе 1976 г. В связи с этим напомним, что западноевропейские страны и Япония с большим трудом смогли усадить США за стол переговоров для обсуждения этого проекта. Довольные ростом своего экспорта в результате двукратных девальваций доллара, американские финансовые воротилы не хотели что-либо менять в наступившем валютном хаосе. Что касается стран ЕЭС, то «свободное плавание» их никак не устраивало и в первую очередь потому, что подрывало мероприятия по западноевропейской интеграции. Сообщество, по инициативе Франции, взяло на себя инициативу в организации первой встречи лидеров пяти западных держав в Рамбуйе (США, Англия, Франция, ФРГ, Япония), посвященной специально валютным проблемам. Собственно говоря, эта «пятерка» лидеров и достигла компромиссного соглашения по проекту валютной реформы, которое отражало новую расстановку сил, но лидирующее положение США все же сохранилось.
Полностью соглашение, однако, никого не устраивало и принято было за неимением лучшего. Недаром оно было метко охарактеризовано журналистами как «коктейль из ямайского рома» за свою расплывчатость и путаный характер. Реформа узаконила «свободное плавание», хотя в виде уступки Франции и было внесено упоминание о возможности вернуться в будущем к фиксированным курсам валют. Однако вернуться к ним можно будет лишь при условии подачи 85 % голосов стран — членов МВФ. Поскольку США прочно обладают около 20 % голосов в этой организации, они практически и определяют «правила игры» в международной валютной системе.
В условиях взаимозависимости экономик «свободное плавание» на деле оказалось немыслимым. И понятно почему. Каждая страна стремится увеличить свой экспорт за счет относительного снижения курса валюты, особенно в условиях наступившей в 70-е годы полосы кризисов. А это, естественно, определенно деформирует систему международных расчетов. Она может настолько расстроиться, что нормальное ее функционирование полностью нарушится. В этой связи уместно напомнить, что волна конкурентных девальваций в 1930-е годы имела самые тяжелые последствия для мировой экономики и политики.
Поэтому
Регулирование это осуществляется посредством операций по скупке и продаже ценных бумаг, получившей название «валютной интервенции». В случае, например, чрезмерного повышения курса марки по отношению к доллару Бундесбанк — центральный банк ФРГ — покупает на марки ценные бумаги в долларах. Цена валюты, как, впрочем, и всякого другого товара, зависит также и от соотношения спроса и предложения. Повысив «предложение» марок на валютной бирже, Бундесбанк тем самым снизит ее курс. Определенные «правила игры» в подобных плаваниях капиталистическим странам пришлось все же выработать. Теперь центральные банки крупнейших держав капиталистического мира проводят регулярные консультации по поводу соотношения курсов валют. Консультации нередко сопровождаются перепалкой, взаимными обвинениями. «Валютная интервенция» допускается для внесения порядка в хаос, т. е. для выравнивания «беспорядочных» и «неустойчивых» курсов. В то же время она запрещена для регулирования изменений, вызванных «фундаментальными экономическими и финансовыми причинами», т. е. в тех случаях, когда валютные курсы меняются в соответствии с соотношением издержек производства в соответствующих странах. После обсуждений и споров на разных уровнях большинство особо осудило валютную интервенцию в целях достижения «несправедливых конкурентных преимуществ», т. е. для валютного демпинга. Однако но настоянию Вашингтона не были определены какие-либо количественные границы, за которыми валютная интервенция не считается несправедливой. Подобная неопределенность вызывает множество противоречий и взаимных упреков, что проявляется чуть ли не на каждом совещании на высшем уровне. Что касается самих Соединенных Штатов, то неопределенность эта оставлена ими «на всякий случай», про запас. Остальные ведущие капиталистические страны тратят на валютную интервенцию ежегодно десятки миллиардов долларов из своих резервов, скупая доллары, чтобы не допустить чрезмерного повышения курса своих валют и ухудшения относительной конкурентоспособности национальных товаров.
Соединенные Штаты не занимаются «из принципиальных соображений» регулированием курса своей валюты. Это за них делают другие страны.
Парадокс в том, что другим капиталистическим странам, как оказалось, невыгодно не только понижение курса доллара, но и его чрезмерное повышение. Это четко обнаружилось в начале 1980-х годов, когда за счет манипуляций с учетной ставкой курс доллара пополз вверх. А это означало для стран-импортеров существенный рост стоимости импорта, если исчислять его в национальной валюте. Ничего удивительного, ведь цены на многие товары, в том числе на нефть, другое сырье традиционно определяются в долларах. В долларах же ведутся расчеты примерно половины мирового товарооборота. А это и означает, что за тот же товар нужно платить больше, например, итальянских лир, так как лира обесценилась по отношению к доллару. В результате в числе стран с дефицитом платежного баланса впервые оказались даже такие «прочные» страны, как ФРГ и Япония, долгое время служившие исключением в царившей обстановке всеобщей пассивности внешних расчетов Вашингтон же продолжает гнуть свое. Он по-прежнему остается вроде бы в стороне, по-прежнему придерживается позиции невмешательства в валютно-рыночные операции. Единственное заявление, которое на встрече в верхах в Версале (1982 г.) удалось выжать западноевропейским министрам финансов из своего американского коллеги Ригана, было его обещание, что «США будут осуществлять вмешательство только тогда, когда возникнет «хаотичная ситуация» на валютных рынках». Какую ситуацию считать хаотичной, что именно, какие элементы, составляющие включать в это понятие — такое решение, если хотите, право, американцы оставляют, конечно, за собой, игнорируя европейцев.
На совещании в Версале была создана специальная рабочая группа, которой было поручено изучить, какую роль играют валютные интервенции в деле стабилизации валютных отношений. Хотя Соединенные Штаты Америки формально и дали согласие на проведение валютных интервенций на рынке, фактически их валютная политика отнюдь не изменилась и определяется, как и прежде, исключительно интересами национального экономического развития.
По данным Федерального резервного банка Нью-Йорка, с августа по октябрь 1982 года США осуществляли валютные интервенции лишь дважды на сумму… 100 млн. долл. За тот же период объем валютных средств, затраченных на те же операции центральными банками других ведущих капиталистических стран, составил 27 млрд. долл. В следующие три месяца Вашингтон полностью прекратил интервенцию на рынке, а другие страны израсходовали на эти цели еще почти такую же сумму, т. е. почти 27 млрд.
За 60-е годы США вынуждены были израсходовать на поддержание международной роли доллара 9 тыс. т золота из своих запасов. А в 70-е годы они постарались полностью переложить эту функцию на центральные банки других развитых стран. И последствия не заставили себя ждать. Эти страны потеряли в результате валютных интервенций на бирже ни мало ни много, а двенадцать миллиардов долларов. И это только за счет разницы в курсах покупаемой и продаваемой валюты. А это означало, что в области долларовой дипломатии американская финансовая олигархия перешла от оборонительных действий двух предшествующих десятилетий к тактике прямого диктата и навязывания своих решений в области валютных отношений. Почему же Вашингтон мог позволить подобный диктат и почему, наконец, другие капиталистические государства мирились с подобным положением? Да потому, что обнаружилось усиление зависимости развитых капиталистических и развивающихся стран от внутренней экономической и кредитно-денежной политики США. Кроме того, искусственное завышение курса доллара по сравнению с уровнем, на котором он должен был бы находиться, судя по издержкам производства, в США достигло таких масштабов, что валютными интервенциями кардинально изменить ситуацию уже не представлялось возможным. Вот так господин доллар подчиняет своему диктату другие капиталистические валюты.