Экономика в одном уроке
Шрифт:
Шестицилиндровый туристический автомобиль «Шевроле» в 1912 году стоил 2150 долларов. Несравнимо улучшенный шестицилиндровый седан «Шевроле» в 1942 году стоил 907 долларов, однако при сопоставлении этой цены на основе «паритета» с ценами на сельскохозяйственную продукцию этот автомобиль должен был бы стоить 3270 долларов.
Цена за фунт алюминия с 1909 по 1913 год включительно составляла в среднем 22.5 цента. В 1946 году она равнялась 14 центам, но при «паритете» она должна была бы составить 41 цент.
Сложно, да и спорно было бы пытаться доказать, что эти цены «верны» в сегодняшних условиях, учитывая не только сильную инфляцию в период с 1946
Как нетрудно догадаться, этот экономический план вовсе не проникнут заботой об интересах общества, а является средством субсидирования фермеров. Когда цены на сельскохозяйственную продукцию становятся выше паритета, со стороны фермерского блока в Конгрессе никогда не раздаются требования снизить цены до уровня паритета или вернуть государству из выданных ранее субсидий сумму в размере превышения. «Выравнивание цен» действует только в одном направлении.
2
Опуская все эти соображения, вернёмся к главной ошибке, которая нас интересует. Довод заключается в том, что если фермер продаёт свою продукцию по более высоким ценам, то он может приобретать больше промышленных товаров, а следовательно, делать промышленность процветающей и обеспечивать занятость. Иногда это действительно так, но всё зависит от того, какова природа высоких цен. Если они являются результатом общего оживления экономики, если они следуют за расширением объёмов промышленного производства (а не за счёт инфляции или государственного вмешательства), то они действительно могут означать процветание как для фермеров, так и для всех остальных. Но перед нами — завышение цен на фермерскую продукцию в результате правительственного вмешательства под предлогом того, что «сейчас трудные времена».
Вмешательство может осуществляться несколькими способами. Более высокие цены могут быть установлены волевым решением, что маловероятно. Или они могут быть вызваны готовностью правительства осуществлять закупки всей фермерской продукции, предлагаемой по паритетным ценам. Либо же, правительство предоставляет фермерам средства для того, чтобы они не выходили на рынок со своим урожаем, пока не установятся более высокие цены. Или они могут быть вызваны вводимыми правительством ограничениями на размер урожая. Для нас это не столь важно. Пока мы просто допустим, что каким-то способом был достигнут рост цен.
Итак, фермеры получают более высокую цену за свой урожай. Несмотря на сокращение объёмов производства, их «покупательная способность» при этом возрастает. На какое-то время они становятся более преуспевающими и покупают больше промышленной продукции. Это то, что видно.
Но существует и другое следствие, не менее неизбежное. Предположим, что пшеница,
Естественно, меняется сфера продаж. У производителей сельскохозяйственных инструментов и компаний, занимающихся их рассылкой по каталогам, дела идут лучше. Но в городских магазинах объём продаж снижается.
Но разрушительное действие твёрдых цен этим не ограничивается. Эта политика приводит не только к отсутствию чистой прибыли, но и к чистым убыткам. Она не означает лишь перемещение «покупательной способности» к фермерам от городских потребителей, она означает волевое сокращение производства фермерской продукции с целью повышения цен. В конце концов начинается физическое уничтожение того, что было произведено — как, например, сжигание кофе в Бразилии.
Выдвигаются предложения и о том, чтобы сгладить последствия, предоставив равную защиту каждому: как фермерам, так и покупателям их продукции. Но это неразрешимо и невозможно. Даже если мы предположим, что проблему можно решить технически — будет невозможно защищать или субсидировать каждого честно или равно. Нам придётся предоставить каждому одинаковый процент тарифной защиты или субсидии, и у нас никогда не будет уверенности в том, что каким-то группам мы не произвели выплаты дважды, а какие-то группы вообще пропустили.
Даже если бы нам удалось решить эту фантастическую задачу… кто выиграет от того, что все в равной степени субсидируют друг друга? В чём заключена выгода, когда каждый теряет через дополнительные налоги ровно столько же, сколько приобретает через субсидию или «защиту»?
Но мы можем решить этот вопрос довольно просто: прекратить действие и системы паритетных цен и системы протекционистских тарифов. Они ничего не выравнивают и ничего уравновешивают. «Взаимопомощь» лишь означает, что фермер А и промышленник В получают прибыль за счёт Забытого Человека С.
Глава XIV. Спасение отрасли «икс»
1
Все кулуары Конгресса заполнены руководителями отрасли «икс». Отрасль «икс» больна. Отрасль «икс» умирает. Ей даже не нужны деньги. Спасти её могут только таможенные пошлины, справедливые цены и субсидии. Если позволить ей умереть, то рабочие будут выброшены на улицу, обслуживающие их квартировладельцы, бакалейщики, мясники, магазины одежды и местные кинотеатры разорятся, депрессия будет распространяться всё более широкими кругами… Но если отрасль «икс» при помощи быстрых действий Конгресса спасти — о, тогда! Она будет приобретать оборудование у других отраслей; больше людей будет занято; больше работы будет у мясников, пекарей и производителей неоновых вывесок. И всё более расширяющимися кругами будет распространяться Процветание!