Экстренный контакт
Шрифт:
Я цепляюсь за самое простое из его утверждений, и самое важное.
— Что значит «улетаешь обратно в Нью-Йорк»? Я не собираюсь уезжать из Нью-Йорка, — говорю я.
— Ну-ну, — говорит он укоризненным тоном, грозя пальцем. — Никаких споров, помнишь? Я направляюсь в Чикаго. Следовательно, ты тоже направляешься в Чикаго.
Я смотрю на него, пока реальность его слов доходит до меня, но даже тогда мой мозг восстает против этой идеи.
— Ты не можешь быть серьезным. Ты хочешь, чтобы я провела Рождество
— Хочу? Боже, нет. — Том не вздрагивает, но я чувствую, что ему приходится сдерживаться. — Но, — продолжает он, — либо так, либо ты полностью испортишь мне праздник, заставив чувствовать себя виноватым за то, что оставил тебя в больнице.
— Да, потому что ты здесь явно жертва. Надеюсь, это не было слишком тяжело для тебя.
В выражении лица Тома нет ни капли сочувствия.
— Пожалуйста, — говорит он. — Вряд ли я виноват в том, что ты упорно катаешься в такси и одновременно отказываешься пристегиваться ремнем безопасности.
Мое нынешнее затруднительное положение означает, что мне нечего возразить, поэтому я довольствуюсь тем, что сердито смотрю на него.
Он хмурится в ответ, затем тянется ко мне, шарит рукой по тонким больничным простыням, и прикосновение его пальцев к моему бедру вызывает у меня в животе то, чего не должно было быть.
— Эй, — возмущаюсь я, шлепая его по руке. — Те дни, когда ты мог меня щупать, давно позади.
— Слава богу, — бормочет он, доставая маленький пульт для вызова помощи и нажимая на кнопку. — Будем надеяться, что они смогут проинструктировать быстро. Нам нужно успеть на самолет.
Реальность начинает проникать в меня, как и паника.
Еще минуту назад я не могла представить себе ничего хуже, чем провести Рождество в больнице, но почему-то этот план... провести Рождество с бывшей свекровью... с бывшим мужем...
И вспоминать обо всем, что у меня было, и обо всем, что я потеряла?
Я не могу. И не буду.
Тем более, что Гарри до сих пор не позвонил, чтобы сделать меня партнером, а учитывая, что моя одержимость этой целью — часть того, из-за чего я вообще все потеряла...
— Я попытаю счастья с печеньем и желе, — говорю Тому, устраиваясь в кровати, которая совсем не такая уютная. — Подай мне пульт от телевизора, ладно?
— Да ладно, Кэтрин, — говорит Том с раздражением. — Ты же не хочешь остаться здесь всерьез. Я знаю, что не хочешь. И знаю, почему ты этого не хочешь.
Я перевожу глаза на него, и на мгновение наши взгляды задерживаются. Том — один из немногих, кто знает, почему я ненавижу Рождество. Один из немногих, кто понимает.
Это делает его доброту еще более невыносимой.
— Ну же, — снова говорит он мягким голосом. — Мы сможем пережить общество друг друга в течение сорока восьми часов. Не так ли?
Я прищуриваю глаза.
— Честно? Я не уверена.
—
— Мне нравится перспектива победы, — размышляю я, в основном про себя. — Но у меня также есть проблема.
— Только одна? — Он приподнимает бровь, когда его взгляд скользит по беспорядку, в который я превратилась в данный момент.
Справедливое замечание.
Я указываю на пластиковый пакет с моими вещами.
— Не только бюстгальтер не выдержал. Что бы ни прорезало мою спину, оно также прорезало пальто и блузку.
— Знаешь, я об этом подумал, — говорит Том, возвращаясь к своему чемодану, на ручке которого я только сейчас замечаю что-то ярко-красное. — Я купил тебе кое-что в сувенирном магазине.
Он протягивает мне красную толстовку с самым большим лицом Рудольфа, которое я когда-либо видела. На носу — блестящий красный помпон размером с бейсбольный мяч.
Я стону.
— Ты действительно меня ненавидишь.
Мужчина ухмыляется.
— Это правда.
ГЛАВА 14
КЭТРИН
23 декабря, 14:09
Когда швейцар в моем многоквартирном доме спешит открыть дверь Тому, невозможно не заметить, как комично расширяются его глаза, а затем он быстро возвращается к своему обычному покер-фейсу.
Реакция была явно шокированной. Менее понятно, что больше всего удивило Мелвина.
То, что мои волосы слиплись от крови?
Или, может быть, то, что на мне яркий рождественский свитер в сочетании с моими обычными туфлями на шпильках?
Возможно, дело еще и в том, что я нахожусь в компании мужчины.
Да кого мы обманываем. Это точно последнее.
Не то чтобы я была монахиней после развода. Я ходила на свидания. Несколько раз у меня были мимолетные интрижки. Даже были вполне приятные отношения с милым мужчиной по имени Энди в течение четырех месяцев, пока я не поняла, что «вполне приятные» — это эквивалент «скучные».
Но в целом? Моя романтическая жизнь не то чтобы процветает, и посетители-мужчины определенно не являются нормой.
Не секрет почему. Я рано поняла, что мой тип личности?
Непривлекательный.
Также меня достаточно часто называли другим определенным словом, чтобы понять, что оно действительно ранит чувства, которых, по мнению большинства людей, у меня нет, поэтому я просто скажу, что оно рифмуется с «черва».
Так что да, я, очевидно, не вызываю симпатии.
И позвольте мне сказать вам. В нашем обществе? Прежде всего, женщине, черт возьми, лучше быть располагающей.