Экстренный контакт
Шрифт:
— Какое лицо?
— Вот это. — Она показывает на мое лицо. — Ты выглядишь так, только когда у тебя запор или ты пытаешься загнать обратно мысли, которые не вписываются в твой маленький аккуратный жизненный план.
Оценка пронзительно точная, поэтому я, естественно, даю ей язвительный отпор.
— Может, тебе стоит меньше беспокоиться о моем лице, а больше о том, что этот чемодан все еще пуст?
Я встряхиваю его, надеясь поторопить ее. Надеясь также напомнить себе, что, хотя у нас с Кэти было несколько
ГЛАВА 16
КЭТРИН
23 декабря, 16:12
Не нужно обладать инстинктами и опытом бывшей жены, чтобы понять, что Том чем-то раздражен. Он продолжает ерзать в кресле самолета и уже пять раз вставал, чтобы проверить свою сумку в верхнем отсеке.
Может, у него действительно запор?
— Да что с тобой такое? — спрашиваю я, не поднимая глаз от сообщения, которое набираю своему боссу. Технически это не настолько срочно, чтобы отправлять его в нерабочее время, и может легко подождать до завтрашнего утра. Черт, да оно может подождать до окончания праздников.
Но теперь, когда все отвлекающие факторы, связанные с моим несвоевременным визитом в больницу, остались позади, я снова в строю. Партнерство. Из-за этой досадной аварии я пропустила несколько звонков, и хотя ни один из них не был от Гарри, я хочу убедиться, что мой босс знает, что телефон у меня с собой. На тот случай, если он решит оторвать свою задницу и позвонить.
— Все в порядке. — Резкий тон Тома противоречит его словам, но я знаю его достаточно хорошо, чтобы не обращать на это внимания. Вот что я знаю о своем бывшем: либо он решит, что хочет поговорить, либо не хочет.
Тыкать медведя бесполезно. Потому что, несмотря на очаровательную, пусть и немного саркастическую, личину диснеевского принца, которую Том демонстрирует остальному миру, вот небольшой секрет об этом человеке.
Том Уолш — чемпион по самоедству. Когда что-то пробирается сквозь его улыбчивый фасад и цепляется за настоящего Тома, он на сто процентов сосредоточивается на том, чтобы пережевать то, что его раздражает. Он молча оценивает это. Борется. Пытается изгнать это.
Все, что угодно, лишь бы вернуться к тому, кем он хочет быть.
Да, Том привлекательный. И забавный, хотя, конечно, я умру, прежде чем признаю это вслух. С ним легко общаться, он добр к незнакомцам, любит заботиться о тех, кто ему дорог, и так далее.
Но он также создал эту версию самого себя. Я не говорю, что он неискренен, потому что, как бы больно мне ни было это признавать, Том действительно порядочный человек.
Пример тому: мужчина по доброте душевной принимает дома на праздники бывшую жену, которую ненавидит.
Но это просто...
Том настолько обаятелен, насколько это возможно, потому что работает над этим. Кажется, что каждый день он намеренно избавляется от плохих мыслей и заменяет их более приятными.
А в это время? Он очень задумчив.
Я никогда не возражала против этого в нем.
Вообще-то, эта задумчивая версия мужчины всегда была моей любимой. Не потому, что с ним особенно приятно находиться рядом, а потому, что, если ты подвергаешься этому, значит, входишь во внутренний круг.
Это значит, что он тебе доверяет. Ему комфортно рядом с тобой.
Так что да. Тот факт, что после всех этих лет я все еще посвящена в задумчивость Тома? Это немного согревает мое иссохшее сердце Гринча.
Краем глаза я наблюдаю, как он нетерпеливо дергает за узел своего галстука. Еще одна подсказка.
Я молчу. Выжидаю.
— До сих пор не могу поверить, что твой билет прошел предварительную проверку, а мой — нет, — бормочет он.
— М-м-м, — выдыхаю я безразлично. Его беспокоит не это.
— Это я купил билеты, — продолжает он. — По кредитной карте этой авиакомпании. Так кто-нибудь объясните мне, почему это я должен стоять в многокилометровой очереди на досмотр и снимать обувь?
— «Кто-нибудь» уже объяснил тебе это, — говорю я. — Ты произнес ту же самую речь, дословно, бедной женщине, работающей на стойке у нашего выхода, и она объяснила, что это был системный сбой, и извинилась. Впрочем, не волнуйся, у нее явно было много времени, чтобы выслушать твою истерику, пока разбиралась с перебронированным и задержанным рейсом.
Он ничего не отвечает, и я поворачиваю голову.
— Так в чем дело? Неужели сотрудник охраны не похвалил твои носки Санта-Клауса?
Он хмурится.
— Откуда ты знаешь, что на мне носки Санты?
Я поднимаю сумочку из-под сиденья и начинаю копаться в ней в поисках маски для сна.
— Потому что сейчас декабрь. Это значит, что на твоих носках будут Санта, эльфы, снеговики или пряничные человечки. Если только в этом году твоя мама не сошла с ума и не добавила северных оленей?
Том заметно вздрагивает, и я знаю почему. Потому что в этом году его мама действительно раздала носки с оленями, и он хочет знать, откуда я это знаю.
У Нэнси Уолш есть давняя традиция празднования Дня благодарения. После того как индейка убрана, а тыквенный пирог подан, она раздает каждому за столом по паре рождественских носков.
Возможно, я уже давно не гость за этим столом, но до сих пор получаю носки по почте каждый ноябрь вместе со свечой с ароматом тыквенного пирога. Это самый яркий момент всего моего праздничного сезона, хотя и не люблю признаваться в этом.
— Кстати, об оленях, — говорит он, — эта толстовка очень подчеркивает твои глаза.