Экзамен-2
Шрифт:
— Но погоди! У Хашеп же была течка совсем недавно! О каких детях ты говоришь? Ещё и месяца не прошло! Или уже прошло? Ну, не важно. Совсем же недавно была!
Он посмотрел на меня и согнул уши в знаке «Ты это серьёзно?».
— То есть, она тебе не сказала. А сам ты не заметил. У вас настолько слабое обоняние?
— Я… — я вспомнил, как удивилась и изумилась Хашеп, когда я почувствовал её запах.- Я почувствовал… Но я не понял. У неё что, снова течка?
— Внеплановая. Иногда можно подстегнуть организм, сбить часы и вызвать нужное состояние. Или замедлить ненужное.
— Но зачем?
И снова
— Потому что в другое время просто не получится. Для другого случая нужно ждать несколько лет.
— Ну, и подождали бы! У нас что, времени мало?
— У вас совсем нет времени! — мне показалось, что жрец едва сдерживается. — У вас его нету совсем! Потом будет совсем другая ситуация, и всё будет совсем иначе! Но Хашеп поняла это и согласилась. Я только удивлён, что она не сказала об этом тебе. Это плохо. Если у вас будут тайны друг от друга…
— Ага, а трахаться с… этим… она пошла, мне не сказав!
— И правильно сделала, как я теперь вижу. Если бы я получше знал тебя — я тоже предпочёл не показывать. Недостатки перевешивают достоинства, ты всё равно почти ничего не увидел. А что касается тайн… Вот увидишь. Она тебе обязательно расскажет. И обязательно ответит честно на все твои вопросы. Поэтому… Поэтому подумай, кохаро, что именно ты будешь спрашивать.
Она пришла ночью. Я уже спал, но сразу почувствовал её приход. Она ласково обняла меня и… Почти сразу отдёрнула руку. Я замер. Вот как, как можно понять всё вот так, сразу? И что сейчас будет? Я готовился к тяжёлому разговору, но Хашеп посопела, повздыхала… И легла рядом, прижавшись спиной к моей спине.
А я лежал и думал, что, пожалуй, это самое тяжёлое выражение неудовольствия в нашей недолгой совместной жизни. Она не ушла. Она не ругалась. Она просто отвернулась.
И виновата, кстати, не она. А я. Потому что она после того — пришла ко мне. И Смаарр полностью прав, всё равно детей зачинают именно таким способом, и рано или поздно с кем-то надо было сделать вот это самое. А я… А я, похотливая скотина, только о себе и думаю. Как меня жестоко обидели, надо же, отдалась другому!
И поздно, слишком поздно заметил, что пришла она — ко мне. Не осталась у него, а вот, лежит за спиной. Только повернуться и обнять. Она сразу растает, прижмётся ко мне, заурчит… Но я лежал неподвижно, только ощущая её дыхание. Интересно, о чём она думает? Нет, не интересно. Не хочу знать. И зачем только Смаарр показал мне её личную жизнь?
Я сглотнул. Он сказал — чтобы у нас не было тайн друг от друга. А может, я хочу, чтобы что-то оставалось в тайне? Может, мне так лучше будет?
Я лежал в тишине, тесно прижимаясь спиной к любимой… И мучился так, что не приведи Господи! И, Боже, если ты есть — сделай так, чтобы эта ночь никогда не повторилась!
Утром она меня спросила самым ласковым тоном:
— Ну, что, выспался, злюка?
Я не смог дальше удерживаться, повернулся и обнял её, зарывшись носом в шерсть.
— Ты беременна?
— Ещё не знаю, — спокойно сказала она. — Так что для надёжности надо будет провести ещё три-четыре сеанса.
И всё. И больше я не смог ничего придумать. Все остальные вопросы были глупостью, а ответы на них — ещё большей глупостью. Единственное, что я сказал — это что не хочу никого видеть и поэтому не пойду с ней на завтрак.
Вот тут уши встали в позу «Невероятное изумление», хвост, наоборот, прижался «Ой, что будет», а вслух Хашеп безапелляционно заявила:
— Коля, нельзя. Тебе обязательно надо кушать вместе со всеми! Если ты боишься нарушить какое-нибудь правило или боишься…
— Хаш, я никого не боюсь. Мне насрать. А это совсем другое дело!
— Действительно, — она облегчённо тряхнула хвостом. — Это другое дело. Раз тебе насрать — то иди. Просто надо.
— А ты можешь объяснить?
Она критически оглядела меня.
— Коля, ты можешь мне просто поверить?
— Я тебе верю, если ты заметила. Доверяю. Даже не спрашиваю, куда ты уходишь на ночь. Но ты можешь мне объяснить?
Она облизнула нос.
— Не знаю. Я попытаюсь. Если ты подумаешь, что всё понял — переспрашивай. Ты помнишь, что ты — бесхвостый раб?
Я попытался сделать умное лицо.
— Разве? Мне-то казалось…
— Вот именно. Тебе кажется, что ты весь из себя важный, офицер с планеты Земля. Тебя дома уважают и ценят, и думаешь, что здесь тебя будут ценить за то же самое. Но здесь большинство и не знает, что такое «летать в космос». И зачем это нужно. Здесь ты — бесхвостый раб. Это не важно, что у людей изначально нет хвостов. Для нас бесхвостый — это раб! Поэтому к вам, людям, здесь такое отношение.
Я, если честно, никакого «такого» отношения не заметил, но она-то живёт здесь куда дольше моего, и если говорит — значит, так оно и есть.
— А присутствие на еде — это приём в семью. Вместе едят только свои, и свои всегда едят вместе. Ты изначально принят в наш род, хотя ты и чужой. Отец приложил немало сил, чтобы все видели: ты не раб, ты не чужой, ты — свой. Если ты откажешься от еды при всех — ты автоматически упадёшь в статусе, и никто, даже отец, не сможет тебе его вернуть. Может быть, тебе и не важно, но это важно мне и отцу.
— Я всё понял, Хаш.
— Тогда спрашивай.
— Я всегда обязан есть со всеми?
— Ты обязан кушать здесь, пока ты в нашем доме. Если ты уехал — есть специальные места для еды, там можно приготовить походные блюда и соединять их у себя. Или выбирать тех, с кем ты будешь кушать. Здесь же это обязательный для тебя ритуал, который может быть нарушен только если ты болен. Но если ты болен — есть другие ритуалы, которые тоже обязательно соблюдать.
Очень был своевременный разговор. Потому что я этого хаарши не узнал. Я вообще из всех окружающих мог выделить только Хаш и Смаарра, остальные были для меня «на одну морду». Некоторых я мог отличить по оттенку меха, но вот только не помнил, кто из них — кто. Поэтому, когда один из них плюнул мне в тарелку — я в первый момент растерялся. Это было настолько несвойственно всем хаарши, и особенно — за столом хаала… Что я не нашёлся, что ответить.
Возможно, я бы просто промолчал бы, опасаясь обидеть хозяина дома. Или попытался бы заговорить об этом с Хаш, потеряв лицо и время. Но любимая очень чётко донесла до меня, что я — бесхвостый раб. И что за столом не просто жрут. Здесь познаётся статус. Как это делается в стае хаарши я не знал. Поэтому просто встал и выплеснул всё содержимое тарелки на морду этого….