Экзамен-2
Шрифт:
За столом замолчали. Кто-то глядел на меня, кто-то мимо, в свою тарелку. Я подождал реакции от нахала, но тот тоже не ожидал подобного и теперь уже он не знал, как себя вести. В конце концов он удалился, на ходу отряхиваясь. Я же сел, подвинул себе одну из почти опустевших тарелочек и принялся что-то сооружать на ней, не особенно заботясь, что именно получится.
Разговоры за столом возобновились, откуда-то появился раб и вытер всё, что я тут насвинячил. Я сделал два укуса и подумал, что вообще-то подобного я не пробовал, и неизвестно, стОит ли проглатывать дальше.
Хашеп ничего не сказала. Вообще. Как будто не заметила. А вот Смаарр поманил меня когтем.
— Твой ранг на Земле очень высок?
— Ну, не то, чтобы «очень»… Но и не маленький.
— Здесь это никого не волнует. Здесь твой ранг — чужак, неумеха и нахал. Вести себя как жрец — глупо и опасно для жизни.
Это я уже и сам понимал. Но ведь что-то же делать было надо …
— Но для тебя это огромная удача!
Very big luck? Он не шутит? Какая же тут удача?!
— Теперь тебе придётся либо достигнуть своего ранга, либо погибнуть.
— А что, третьего не дано?
— Ты можешь валить отсюда в свой мир. Тебя здесь никто не держит. Вроде бы.
Как я понял, вариант «Валите вместе с Хашеп» можно даже не рассматривать.
— Так что придётся делать всё чётко, аккуратно и с первого раза. Так бы ты ещё долго мучился и сомневался, а сейчас игра слишком рискованна, чтобы лениться. Сейчас тебе придётся приложить все силы. Заодно ты простишься с заблуждениями, что тебя хотят унизить или оскорбить. Нет, тебя хотят уничтожить. Если ты будешь уничтожен униженным — тем лучше, но это не обязательно.
— Что мне надо делать?
— Для начала уяснить, что ты — никто. Понимаешь? Нет, вижу, что не понимаешь. Ладно, с этим — потом. Сейчас тебе надо просто выжить. Ты умеешь выживать?
— Не знаю. В вашем мире ещё не пробовал.
— Ты можешь убить хаарши?
— Никогда не пробовал. А что, может до этого дойти?
— А я тебе именно это и объясняю! Тебя собираются убить. И имеют на это право. Ты оскорбил представителя знатного рода. Род может счесть оскорбление общим для всей семьи, и тебе придётся противостоять всей семье.
Я представил разборки с мафиозным кланом лис и мне сильно поплохело.
— Могут и не счесть, но для тебя лучше было бы, чтобы сочли.
— Чем это лучше? — едва выдавил я и облизнул пересохшие вдруг губы.
— Тем, что у тебя не будет времени на всякие глупости типа «а вдруг повезёт?». Ты будешь прилагать все силы к тому, чтобы выжить, потому что иначе просто умрёшь. И если выживешь — станешь, наконец, нормальным.
Я даже не обратил внимание на то, что сейчас меня, видимо, таковым не считают.
— Так сможешь ли ты убить при надобности?
— Не знаю. Вашим оружием — вряд ли.
— А если взять стрелялку?
— Она очень неудобная, громоздкая, её хорошо видно. Вот был бы у меня пистолет…
— Это ваше, человеческое оружие? Ты умеешь им пользоваться?
— Умею.
Я стрелял в тире, но никогда — в живого человека. Почему-то мне казалось, что это оправдание сейчас будет крайне неуместным.
— Тогда попробуем раздобыть для тебя подобное оружие.
— Хаал! У меня только один вопрос. Что будет со мной за убийство?
— Я не всеведущ, кохаро. И не в силах предсказать твоё будущее до таких тонкостей. Точнее, могу, но не прямо сейчас. Для этого нужен целый ритуал, и он занимает время. А его у тебя нет.
— Я имею в виду законную сторону дела. У нас если ты просто так убьёшь кого-нибудь — приходится иметь дело с… семьёй. Называется «полиция». Она тебя ловит и судит. И если окажется, что ты не имел права его убивать — то наказывают иногда очень жестоко. А у вас?
— У нас то же самое, хотя и всё по-другому. Если ты не имеешь права на убийство — тоже будешь наказан. Но в данном случае всё в порядке, ты в своём праве. Он оскорбил тебя первым, и хотя ты и не имеешь статуса в нашем мире, но я принял тебя за свой стол и могу защищать своё коронное блюдо. Я даю тебе право защищаться, а как ты им воспользуешься — твоё дело. Учти, что привлекать к собственной защите Хашеп я запрещаю. Либо ты решаешь проблему сам, либо ты её не решаешь. Под её хвостом не укроешься. И я лично не буду тебя покрывать нигде и никак. Но вот помочь — помогу. Согласен?
— А куда мне деваться.
— Очень хорошо, кохаро. Путь к совершенствованию начинается с признания необходимости совершенствоваться. Тогда через полчаса в том же самом зале. Да, опять мучения, а ты как хотел? Только так можно достичь совершенства.
На этот раз в зале был стул. На который я и сел.
— Сейчас от тебя потребуется куда больше мужества, чем до этого, — напутствовал меня хаал. — Учти, что сейчас тебе будет очень больно.
Я непроизвольно потёр затылок.
— Но это необходимо. Иначе ты натворишь глупостей столько, что никакой ложкой не вычерпать. Твоя задача смотреть прямо сюда и ничего не говорить. Только смотреть сюда.
Я посмотрел прямо туда. Там висела вылитая из бронзы харя какого-то божества. С клювасто-зубастой мордой, злыми буркалами, оно блестело желтизной с густой прозеленью в вертикальных глазах.
Тут вошла Хашеп и устроилась слева от меня. Сев в классическую «собачью» позу, широко разведя коленки и поставив руки перед собой. Справа от меня в той же позе сел Смаарр.
— Он тебе нравится? — спросил жрец у дочери.
— Дерьмо, — ответила та.
Я дёрнулся и уставился на любимую. Вот чего не ожидал! А она изучила меня так, будто видела в первый раз.
— Да ещё и тупой. Ты же сказал ему, куда надо смотреть?
— Конечно, — ответил хаал. — А он дурак. Забывает простейшие вещи.
Я стиснул зубы и перевёл взгляд на оскалившуюся пасть птеродактиля. Так вот что он мне напоминает, этот божок! Укороченного ящера!
— Он скотина.
— Лжец.