Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель
Шрифт:
Какой маис? Какие наконечники? Миром правят совсем другие вещи.
К примеру – золото.
Золото и драгоценные камни.
Глава 8
Экзорцист. Когда воротимся мы…
Месяц Святого Огюста Зодчего
Человек может приспособиться к чему угодно. Ну… практически ко всему.
Скудная и однообразная кормежка, беспрестанная качка, спертый воздух каюты и лишь несколько часов сна
Куда сильней выматывало ожидание. Просто ожидание. Своей очереди поспать и пройтись по палубе. Перекусить и сходить в гальюн. Прибытия в Акраю – в конце концов.
Да, кроме как ждать возвращения в столицу, мне ничего другого и не оставалось.
Я-то, наивный, надеялся сдать наконечники Чесмарци и на этом успокоиться. Куда там! Вильям хоть и запер сундук с наконечниками на висячий замок, но все же решил на всякий случай не спускать с него глаз. В буквальном смысле слова. И своими помощниками в этом нелегком деле он, разумеется, не замедлил назначить меня и Лурингу. И ведь не поспоришь – ну, в самом деле, кого еще?
Так вот и вышло, что обратное плавание превратилось в самую настоящую пытку. А закрепленный веревками сундук, вокруг которого я прямо на досках пола начертил пентакль, и вовсе стал внушать какой-то сверхъестественный ужас. И пусть заточенная в наконечниках тьма не могла дотянуться ни до кого из нас, при одном только взгляде в тот угол становилось не по себе.
А не смотреть на сундук не получалось. Нет, этот клятый гроб за время плавания прочно влился в нашу компанию.
Я, Рауль и сундук.
Я, Вильям и сундук.
Я и сундук. Даже во сне сколоченный из крепких досок и укрепленный железными уголками и полосами короб не давал расслабиться и хоть немного отдохнуть. Чтоб ему пусто было…
– Себастьян! – потряс меня за плечо граф Луринга, когда я только повалился на койку и прикрыл глаза.
– Чего?! Моя смена?
– Входим в порт, – расплылся в счастливой улыбке Рауль. – Собирай вещи.
– А чего собирать? Все собрано давно. – Особых причин расслабляться я не видел. Если где и стоило опасаться нового нападения, так это в порту.
– Давайте проверим наконечники, – предложил Виктор Чесмарци и отпер навесной замок.
– Себастьян!
А что Себастьян? Себастьяну жуть как к проклятым железякам прикасаться не хочется.
Но, как бы то ни было, отвертеться от этой почетной обязанности было просто-напросто невозможно. Пришлось откидывать крышку, ослаблять завязки мешка и демонстрировать остальным темный, без малейшего налета ржавчины металл. Черное призрачное пламя моментально опалило пальцы, и я с проклятием захлопнул сундук.
Чтоб вас всех! Чтоб, чтоб, чтоб!..
И тут в каюту постучали.
Луринга схватился за меч, я вытащил переделанный в изогнутый нож коготь, и лишь Чесмарци совершенно спокойно поинтересовался:
– Кто
– Молоток и гвозди просили принести, ваша милость, – послышался голос судового плотника.
Приоткрыв дверь, Чесмарци забрал насаженный на короткую ручку молоток и мешочек с гвоздями и вновь задвинул засов.
– Это еще зачем? – удивился Рауль.
– Замок отпереть любой дурак сможет, – самодовольно улыбнулся Виктор и принялся сноровисто вколачивать гвозди в крышку сундука таким образом, чтобы они уходили в боковые стенки. – Так… так надежней будет.
– Вы чего-то опасаетесь? – нахмурился граф.
– Я не хочу ничего оставлять на волю случая, – надменно заявил Чесмарци. – Я могу предположить, что злоумышленник прихватит с собой набор отмычек, но вор с гвоздодером…
– Надеюсь, вы не собираетесь оставлять сундук без присмотра? – забеспокоился я.
– Мое дело – доставить груз в порт назначения. – Вильям кинул молоток к валявшемуся на полу замку. – И только. Мне неизвестно, как и куда наконечники собираются перевозить дальше, поэтому разумным будет подстраховаться.
– Логично, – согласился с ним я, разглядывая, не стерлись ли нанесенные мной на стенки письмена. Нет, порядок.
– Потащили, – распорядился Чесмарци и отпер дверь. Мы с Раулем ухватились за ручки оказавшегося весьма увесистым сундука и поволокли его на палубу. Караулившие каюту пехотинцы потопали вслед за нами, но Виль и не подумал перепоручить столь ответственное дело им. Да Луринга, наверное, на это и не согласился бы. Я бы не согласился совершенно точно – еще не хватало, чтобы до кого-нибудь из солдат дотянулась заточенная в металл тьма. И без того проблем хватает.
– Господа, – обернулся к нам капитан, рассматривавший в подзорную трубу порт. – Нас уже встречают.
– Неудивительно, – усмехнулся Чесмарци и, приставив ладонь ко лбу, всмотрелся в выехавшие прямо на пирс кареты и толпившуюся вокруг них многочисленную охрану.
– Будем швартоваться? – уточнил граф Луринга.
– Да.
– Эй, Джед! – окликнул Рауль сержанта. – Принеси вещи. И мои, и Себастьяна.
– Будет исполнено, ваше сиятельство, – отрапортовал тот, но сам, разумеется, за нашими манатками не побежал, а отправил в каюту двух солдат.
– Чего-то карет многовато. – Я почесал затылок и с наслаждением вдохнул свежего воздуха. Стылого, но – свежего. Ух, будто заново родился! И пусть небо низкими облаками затянуто, зато из каюты в кои-то веки выбрался. Чайки кричат, волны в борта плещут. Благодать! Холодно только.
– Всех, кто сходил на остров, на какое-то время изолируют, – тихонько пояснил Рауль.
– Вот как? Что ж, чего-то такого и следовало ожидать…
– Нас это не коснется.
Дождавшись, когда матросы спустят трап, граф ухватился за боковую ручку сундука. Я последовал его примеру, и по шатавшимся под ногами доскам мы выволокли сундук на пирс.