Ельцын в Аду
Шрифт:
Ты подписал массу популистских указов: «О повышении стипендии студентам...», «О предоставлении бесплатных участков земли», «Об обеспечении прав вкладчиков и акционеров», «О государственной поддержке граждан в строительстве и приобретении жилья». Красивые предвыборные жесты. За исключением повышения студенческих стипендий, ни один из них выполнен не был. Да этого и не требовалось: главное показать, как президент заботится о чаяниях народа.
Перед вторым туром стране и вовсе было обещано, что всем обманутым вкладчикам вернут деньги. А получили они хрен!
Дело пахло керосином: потеря тобой президентства казалась неизбежной. С уходом благодетеля и приходом коммуняк олигархи повторили бы с точностью до наоборот метаморфозу, предсказанную в «Интернационале»: «Кто был всем, тот станет ничем». Ельцина нужно было переизбирать любой ценой! Но даже под угрозой смертельного риска просто так тратить деньги они не хотели, напротив, желали заработать! Семь главных насосов страны в конце 1995 года предложили свою помощь команде президента в обмен на осуществление их идеи залоговых аукционов.
– Что за гешефт?
– не преминул уточнить Ницше.
– Фантастически прибыльная затея! Конкретное жульничество! Строго охраняемые государственные активы передавались банкам приблизительно в пятнадцать раз дешевле самой минимальной цены. Да еще и без всякого конкурса. Все, кто имел отношение к этим операциям, следующие десять лет только и делали, что оправдывались и пытались миллионными взносами на благотворительность хоть как-то оттереть заляпанную репутацию. Но Ельцин пошел на разграбление страны ради второго срока!
Накануне выборов его рейтинг составлял меньше трех процентов. В списке наиболее вероятных претендентов на пост президента он занимал пятую строчку. И плюс ко всему перед новым, 1996 годом пережил третий инфаркт. Казалось, нет силы, способной сделать из обрюзгшего, тяжелобольного, давно утерявшего контроль над ситуцией Ельцина победителя тяжелейшей президентской гонки. Но теперь это была проблема не его, а тех банкиров, которым не хотелсь терять только что приобретенные компании.
– А как они могли их лишиться?
– Очень просто! После залоговых аукционов банкиры вовсе не стали хозяевами предприятий. Они одолжили правительству денег, а оно дало им в залог акции. Но не насовсем, а только в залог, понимаешь? Официально предприятия переходили в их собственность только после президентских выборов 1996 года. А если власть в стране поменяется, то никаких компаний насосам и не видать!
Олигархи тяжело вздохнули и принялись решать проблему. 15 февраля 1996 года Борис отправился в свой родной Свердловск, чтобы заявить: он выдвинет свою кандидатуру на выборах. Президент еще не оправился после недавно перенесенного инфаркта. Его голос был слабым. Почти все считали: шансов на победу никаких.
Какой-то единой команды вокруг Ельцина никогда не существовало. К середине 1990-х за влияние на него боролись несколько групп с диаметрально противоположными интересами. Каждая предлагала разные пути выхода из тупика.
Самой влиятельной группой к началу 1996 года были старые офицеры еще советской закалки: телохранитель президента Коржаков, начальник спецслужб Барсуков, министр обороны Грачев. Любые затруднения эти вояки привыкли устранять с помощью отряда автоматчиков. Так они решили проблему Верховного Совета в 1993-м. Так же пытались решить проблему Чечни в 1995-м. Схожие планы строили и в 1996-м. Трезво оценив шансы шефа, они выступили с инициативой выборы отменить, а оппонентов арестовать.
Совершенно по-иному думали банкиры-победители залоговых аукционов. Оставить царя Бориса в Кремле, конечно, необходимо, однако устраивать переворот для этого совсем не нужно. Когда стреляют танки, бизнес сильно страдает. Запад может лишить финансирования и заморозить вклады в зарубежных банках. Да и потом, что такое российская армия против долларов?
Первым делом в Россию были приглашены западные имиджмейкеры: Тим Белл, проведший кампанию Маргарет Тэтчер в 1979 году, и американцы, работавшие на выборах калифорнийского губернатора в 1994 году. Именно эти пиарасты придумали кампанию «Голосуй или проиграешь!» Вернее, не придумали ее, а просто перевели на русский уже использованный агитационный слоган «Choose or Loose». Им казалось, что рок-н-ролл, летящие шарики и клипы на МТV — это все, что нужно для убедительной победы. Америкосы вообще плохо понимали, в какую страну приехали.
Клипы на музыкальных каналах, конечно, запустили и рок-группы отправили в тур по стране. Пожилой и больной Ельцин даже станцевал твист в компании певца Евгения Осина. На эти цели банкиры выделили несколько сотен миллионов долларов. Но постепенно насосы и их аналитики поняли: так в России дела не делаются. Необходим совсем иной путь, как Ленин и обещал.
К весне Ельцин подписал несколько популистских указов. Телевизор объявлял, что война в Чечне скоро закончится, а Союзное государство с Белоруссией (такой мини-СССР) появится буквально на днях.
Американцы от удивления разевали варежки: «Вы что, собираетесь все это выполнять?» Им объясняли: нет, конечно! Мы что — охренели совсем?! Это просто предвыборная технология! Рот у западных пропагандонов разевался еще шире. О подобных «технологиях» прежде они не слыхивали.
После 1996 года никакие западные имиджмейкеры в серьезных русских выборах больше не участвовали. У России собственная специфика, иностранный опыт у нас мало годится.
Банкирские пиарасты, пропагандоны и агитананисты использовали старый добрый опыт гитлеровских и сталинских коллег: брехали напропалую, мешая горькую правду со сладкими обещаниями. «Да!
– вещали с голубого экрана светлые с виду личности в розовых очках.
– Пока что всем нам живется не очень. Но зато мы стали свободными людьми! Зато теперь мы можем говорить то, что думаем!»
Аналитики из «Достанкино», успевшие с тех пор откинуть копыта, хором возмутились:
– Ерунда! Были мы тогда предельно честны и говорили то, что действительно думали!
– Еще бы вы думали иначе, получая такие гонорары от владельцев своих телекомпаний! Именно в те годы (а вовсе не в советские времена) зрители уяснили: все, что говорит русское телевидение, — наглая ложь!
Газеты и телеканалы, принадлежащие семерым банкирам, сыграли решающую роль в переизбрании Ельцина. Личной дружбы между этими насосами отродясь не водилось, и объединяло их лишь то, что все давали лавэ на предвыборную кампанию. Причем бабки серьезные: больше миллиарда долларов США. И после того, как Боря победил, власть стала всячески демонстрировать бизнесу свою признательность. Дошло до того, что двое из этих семи бобров (Потанин и Березовский) даже вошли в состав правительства. Пятеро других остались, так сказать, «в миру» - скорее всего, просто не захотели.