Мудрость пришла внезапноСтрелою в фамильный гербКаплей портвейна «Анапа»На отмель, где видели нерп.Весело вьётся дорога —Да прямиком в Шангри-ЛаАрмия Господа БогаДезертировала.Браунинг вложен в рукуРуку сожми в кулакИ в шерсть вплетай лженауку,Сверстник мой, волколак,Чтоб покатились росыПо шкале до нуляКосмос – всего лишь прозаПоэзия – вот ЗемляНочь завершилась трэшемТрэш обернулся китчем.Мир по определению не трагичен…Бросишь, бывало, кубик —Выпадет ничего.Сыграем в «любит-не любит»Под солнцем, знаешь когоСнег на ладони тает,Как воск от лица огня.Catland`а не бываетДля молодых ребятCatland бывает вомбатам,Опоссумам, хоть мышамА здесь расщепляет атомКоробок гашиша.Здесь, если двери в пещеру —«Банзай» не всегда «Сезам»,И полудурок ЩераНе находит своих СюзаннДетектор лжи очень точен, —Сказал вдребадан пьяный мичман.Мир по определению не трагичен…Трусов рождала планетаМорлоков плодил Герберт Веллс.Дверь открывается в летоПо технологии «Стелс».Как не понять таксистамВагонеток, ушедших в Мальмстрем,Вот так и горит рашн-резистансВ пламени теорем.Время сметает башниАндромед и КассиопейДень завтра станет вчерашним,А еще
говорят: «Не пей!»В южных широтах льдиныПропоют последнее «мурк»Перекрести своё имяПеред входом в РулетенбургОбездолен не оченьНо зато сполна обезличен —Мир по определению не трагичен…Стая сильнаНедобитым – ханаВсех добивает онаКаждая нацияЕсть интонацияЖизнь абсолютно одна.
Арки
Сверкает планета Нета боками из зла и златаИ в каждом моём моменте секунды – те же стигматыСтальные канаты нервов уходят в меридианыИ лапы хвойных деревьев роняют свои медианыКогда умирают боги, о них остаётся памятьКогда умирают люди, они часто дохнут, как твариКогда умирают звери, их тени сходятся в крестикКогда умирает верность, то любой вариант уместенРасплывчатые пейзажи моих непонятных улицМы жили. Однажды даже на краю рассвета проснулисьСпросите чьё-либо мнение: на что это было похоже?Вербное воскресенье и заброшенный храм в Камбодже.Ну а здесь в ледниковой зоне, где не слышно звёздной подсказкиНе выглядит моветоном смешать основные краскиКлумбы, могилы, клубы, несброшенные одежды…И кровь растворяет кубик, кубик моей надеждыВот так всё и происходило на одной из мельчайших родин —Любимый герой – Годзилла, любимое слово – «Сходим!»Глоток Земфиры там… «Лидии»… И опять прибиваться к стаеПланета Нета не видит. Не чувствует и не знаетРок-группа составит райдер. В гитару воткнётся штекерПойдёт в лабаз гастарбайтер. Его прикончит streikbrecherУснёт над тобою Космос. И в мангровой роще пандаСопит антрацитовым носом, теряя след Чайлд-РоландаСмотри – черепаха, панцирь горойНесёт на себе весь шар земнойДвижется медленно, тихо ползётВсех нас знает наперечётНа панцире правды несёт тяжкий грузТам долг и любовь заключили союзОна любит реки, фьорды, моряИ даже такого парня, как я…И ещё раз: вот вам аллеи, растерянные в дороге,Где, от ненависти стекленея – шли мои носорогиШли мои крестоносцы, теряя копья и шлемыМир решит все вопросы, оставив одни лишь проблемыОгненный остров Коньково и ни одного силуэтаКлёво? Конечно, клёво! И я всем благодарен за это.Одна посреди зоопарка…Один на фоне зверинца…Вторая и третья арка, перерезанные границей…
2004
Point Blank
Спит удивительный мир под сосновыми лапамиАмбициозно-печальных лоскутных огнейАльтернативно, как будто фантомные атомы,Мы погружаемся в наше отсутствие днейВ том погружении взломщик простится с СезамамиГавань забудет о том, кто таков МагелланМногим придётся расстаться с своими СюзаннамиМало кто выберет нужную из СюзаннЛюди теряют друг друга. И ладно. И нахер их…Город как город – дешёвый прикол Сатаны…Всё будет съедено солнечною росомахоюИ субмарины достигнут своей глубиныАдреналиновый ливень пробьёт наши зонтикиВдребезги рухнет на землю сердечный витражИ из осколков я сделаю острые кортикиС ними возможно подняться ещё на этажЛифт принесётся к тебе. Улетающий вексель мойЭтой «испано-сюите» не нужен маршрутВ вихре слезинок и в танго нежнейшей аннексииНас оккупирует солнце коротких минут.
Коготки (Теракт нежности)
Сегодня, как и каждый день, ради тебя я буду вновь смертельно пьянымПрольётся водка. Оросит руины храмов моих Внутренних ПхеньяновА за окошком Карфаген. Он бьётся пульсом и сверкает бирюзоюАля-улю, мой странный зверь, ты сбился с курса, не дошёл до мезозояИ с каждой каплей крови, спирта ли, теплеет золотистый край лагуныНо слышен хохот, топот ног. По берегам моим менты идут, как гунныИ вовсе не менты, а просто… Все друзья, все мои бывшие подругиИ даже Данте бы запарился определить, в каком им место кругеТерактом нежности мне в вену коготки свои вонзила ЭнаЯ долго прожил на земле. Земля – не я. Она теряет свою цену.Земля страшна. Земля больна дезориентацией отсутствия покояЯ помашу ей на прощанье коготками поцарапанной рукоюКоторый год меридиан крест-накрест падает на плечи параллелиЗдесь жили люди иногда. Прошли года и эти люди охуелиНад ними ангел пролетал. Заплакал: вот дисциплинарный санаторий,Где, чтоб никто не отдыхал, они придумали отъезд и мораторийМой друг однажды поместил свой дом в большой полиэтиленовый скафандрИ ограничил круг общения Марикой Рёкк и Царою ЛеандерНе прав он. Лучше жить, как я, и лучше пить среди бутылочного звонаПод тост: да сгинут Лена, Рейн и Енисей – все эти реки ВавилонаКонечно, эти темы лучше обсуждать в кафе за чашкой кофэ«Я не люблю людей». Откуда в этой песне голосок безумной Офы?Скажу одно: рождён свободным каждый лев и рождена свободной львица,Но дай свободу человеку и начнётся – не остановиться…И эти двое на скамейке уничтожены огнём своих же планов,Им спьяну кажется: жирафы, но над ними лишь каркас подъёмных крановТак создаются города. Так разрушается тоннель в эпоху Эдо,Где самурайский кодекс запрещает говорить слова: уеду…Эффектом бабочки мне в вену коготки свои вонзила ЭнаЯ долго прожил на земле. Земля – не я. Она теряет свою цену.Земля страшна. Земля больна дезориентацией отсутствия покояЯ помашу ей на прощанье коготками поцарапанной рукоюСегодня, как и каждый день, ради тебя я буду вновь смертельно пьяным.
Ленивец-ревнивец
Ленивец-ревнивец у вечнозелёной лагуныРевнует любимую к скалам, ветвям и деревьямРевнует к мечу Немезиды и смеху ФортуныИ райские птицы – в слезах – отдают ему перьяИ он заплетает венок, означающий траурПо всем многоточиям, так и не ставшим чертоюИ, лапу впечатав (как там – в Калифорнии) в мрамор,Сидит над разбитою раковиною морскоюОн знает, ему не узнать, что случится с тобою,И только лишь сон принесёт ему успокоеньеИ он засыпает под аплодисменты прибоя,Но он знает точно, что сон этот будет последним.А где-то она зажигает в бенгальском неонеИ рядом, в таком же неоне, виднеется… Кто ОН?Всегда не одна, как луна на чужом небосклоне,Где их 27, над планетою NeverAloneА если одна – значит, тоже не с ним. Яркий парусПрошёл по кривому пунктиру в какие-то АндыЛенивец-ревнивец, слеза первобытна, как яростьРевнует её к парусам, кораблям и командамОн знает: потеряно всё, что могло быть иначеИ только лишь сон принесёт ему успокоеньеИ он засыпает в спокойном тропическом плаче,Но он знает чётко, что сон этот будет последним.Ревнивец-ленивец и сам для себя как загадка…И повод для ревности – всё, что не он, всё, что кромеПрибрежные рыбы – и те, чтобы им было сладко,Давно утонули в его крепком пальмовом ромеПотерянный свет пробивается через лианыПотерянный райх ближе к лету сжигает знамёнаОткрытые раны плывут в неоткрытые страныИ песню об этом полезно послушать влюблённымЭтап за этапом идёт поражение верыИ только лишь сон принесёт ему успокоеньеВо сне будут добрый Инкогнито с маленькой ТерройНо он знает точно, что сон этот будет последним.
Прайм-тайм
Крыльями лапы сложили и жили твои золотые мангустыЗвёзды так ярко, так ясно светили, когда ты рухнул на брустверСкобы и скрепки. Туман над окопами. Прочие взлётные полосыЗевс, похищавший когда-то Европу, теперь открывает оффисыЛьдинками в вену, песочком в глаза, прочими крайними мерамиВновь подступающая слеза ловит меня стратосферамиВышли на улицу, взяли вино и сидят, беспечные баньшиНечего. Нечего. Запрещено. Ничего не будет как раньше. Звёздная гавань тебе, контур прежнего берега Прайм-тайм. Звездолёты уходят в нольНерпы в экстриме, в каком-то Мальмстреме, в прятки играют с медузамиЛёгкими, как минералка забвения, ты разбудишь меня укусамиЛёгкий прыжок в снеговую кровать. Снежное одиночествоТы улетаешь, а я буду ждать, ставя секунды, как прочеркиПрочерк поёт остывающим облаком, тенями каравеллМы заплатили бы, пусть даже золотом, но магазин закрыт, wellБольше никто и ни с кем не знаком. Вспыхнуло утро закатомОн же родился уже стариком, глупый Бенджамин Баттон Звёздная гавань тебе, боль прошедшего времени Прайм-тайм. Звездолёты уходят в нольТак и поют. Так положено с массами. В каждой струне – западняВыбрали в Думу гассаров с мангасами. Выбрать забыли меняВ комнате дождь. В телевизоре – Eminem. Что-то такое орётЗвёздная гавань блестит откровением. Время уходит вперёдНравишься нам со своими аккордами. Скажут тебе – не верьБелый бизончик мохнатою мордочкой бьётся в закрытую дверьЕсли б куда-нибудь в севенти-найн… Кончилось. ПерексерилосьАут, любимая. Это прайм-тайм. Крестик на всём, во что верилось Вечный огонь всем, кто служил моей Родине Прайм-тайм. Вертолёты уходят в нольКрыльями лапы сложили и жили твои золотые мангусты…Звёзды так ярко, так ясно светили, когда ты рухнул на бруствер…Прайм-тайм.
Так плавятся тигры
В дальнем контроле моих леопардовых сновНет больше снов в перекрестии снов и словБелые точки. Чёрные скалы. Я исключительно рад —Вам никогда не дождаться финала моих королевских регатСтавьте пластинки. Пойте в своих карао…Эти регаты – регаты для одногоЯхты как чайки летят над волнами. Вечный auf WiedersehenПо анфиладам, забитым телами бывших рабов и друзейА с другой стороны пустоты на меня смотришь ТыА с другой стороны бытия Тебя зову Я —ТАК ПЛАВЯТСЯ ТИГРЫСнова бегут по лужам босые котыСлой мерзлоты. Как вам под ним, мои мамонты?!Будет коралловым рифам навеки никому не нужный приливСломанный грифель бесстрастно расскажет, что мир этот несправедлив.Выстрелом в солнечных зайцев – ну погоди!Все доживут до седин и до CDВ клетке – фарфоровые статуэтки, скрипки, фальшивки, оливкиСчастье наступит своим сапогом на порванные фотоснимкиТам, где с другой стороны пустоты на меня смотришь ТыА с другой стороны бытия Тебя зову Я —ТАК ПЛАВЯТСЯ ТИГРЫТак вот тебе шанс, андеграундный Вильгельм ТелльВыстрел в десятку. Все стрелы уходят в метельЧтобы снежинка, затронутая стрелой,Хоть на секунду забыла, что «надо домой»Знаешь поляну в двух метрах от нашей тюрьмыТам на деревьях живём удивлённые мыКонтуры памяти стёрты без ластика. Светит кинозвездаСпи, моё Анимэ. Спи, моя свастика. Спи, не оставив следаА с другой стороны бытия – страна пустотыА с другой стороны пустоты – страна бытияИ свинцовая точкаНа тетрадном листочкеРасплывается красным,Думая о прекрасномСнегири на полянеЗимний лес так чудесенМы укроем рукамиСтроки собственных песен —ТАК ПЛАВЯТСЯ ТИГРЫ.
Тянь-Шаньская баллада (Як-истребитель)
Я – як-истребитель. В Тянь-Шаньских горахЛогово и берлогаКто знал огнепады, лавины и страх,Тот видел обитель бога.Когда в темноте я спускаюсь с гор,Дрожат, вибрируют горы.Я помню всё. Не забыл до сих пор,И шерсть моя – не ангора.В оскаленной пасти такие клыки —Умри, азиат Мураками,И я никогда не открою замкиСердца под ста замкамиВы верите в 6 и еще дважды в 6 —Я поклоняюсь Крому.Я – як-истребитель, Палёная шерсть —Смерть вашему домуА где-то внизу, там, где снег не лежит,В красной пыли Иссык-куля,Живут злые мальчики и их мужиИ отливают пули.У них есть мотыги и красный цветок,Но я не боюсь этих терний.Я знаю, когда они выпьют «Исток»И поговорят о модерне,Я тихо спущусь под покровом тьмы,Впечатав в гравий копыта,И освобожу их от этой тюрьмы,От их фантазий и бытаВсё будет как надо. И всё будет так,Когда запылают хоромы.Я – як-ликвидатор. Простой добрый як —Смерть вашему домуСеребряной пулей меня не возьмёшьМы, яки – не Алукарды! —Поставим на карту последний свой грошВ игре в небесные нарды.Мохнатую морду подняв, я смотрюВ оцепеневшее небоИ этим снегам ежедневно пою —Вот мой Одер и Неман.И снег удивлённо смыкает глазаИ тает, идя на голос,Чтоб в огненный Ганг превратилась стезяВзлётно-посадочных полосПоследний из тех, кто ещё не отстал,Спокойный и сильный как Ому,Смотрю, как искрится тянь-шаньская сталь —Смерть вашему домуВсё спето. Но всё же поставлен вопросИ катится снежным комом:Зачем в краю клёнов и русских берёзНет места моим знакомым?Чтоб те растоптали антихристов злак,Вознесшийся над забавойЧтоб в клетку вошёл терминатор-якИ замер ваш монстр двуглавый.Ну что… Ничего. Я спокоен в дымуМой взгляд – как у Чоу Юн-ФатаЯ имя своё не скажу никому,Имя моё крылатоДосадно, что сам я не много успел,Но пусть повезёт другому,И кто-то другой мой продолжит раssтрел —Смерть вашему дому.
2003
Bondiana (Better tomorrow)
Добровольная боль размывает огни коммуналокИ тревожные сумерки сразу меняют окрасПо проспектам шагают колонны печальных весталокИсчезая туда же, куда и всё шоу – в экстазЖизнь идёт алым сном, настигая, но не догоняяТолько нашим глазам охранять амбразуры помехТолько нашим глазам в этой мгле догорать, узнаваяКошкин дом. Опалённую шерсть. Синтетический мех.И всё, что зависит от насБудет только для наших глазЗдесь давно, так давно не мурлыкали ягуарунди,Что в такой тишине поневоле увидишь враговЧто же скажет княгиня? Что скажут Масяня и Хрюндель? —Если мы примем контуры прежних своих береговСатана принесёт пару книг о любви в чемоданеМы прочтём аннотации и побежим за 0,5А мансарду в предместье построят для нас марсиане,Чтоб в последнюю ночь показать, что придётся терять.Четвёртая планета, на которойВсё, что зависит от насБудет только для наших глазЕсли степень кошмара приравнена к степени дараЗначит, нам посидеть 5 минут – и пора на метроА поездки в метро обнажают холодные чарыЗанесённых взаимным доверием проклятых троп.И под музыку в чёрном рождается живопись в беломВ лабиринте, на тысячном акре, вошедшем в дискрет,Ариадна рисует следы окровавленным мелом —Меловые периоды мира, которого нетВ котором всё, что для наших глазБудет тем, что зависит от насP. S.Вот вам песня, которую каждый захочет на сборникПятый год новый год. Слышен скрежет когтей у окнаЯгуары? Пантеры? Да нет, набухавшийся дворник.Над квадратом NВ тишина. Тишина. ТишинаНад квадратом NВ тишина. Имена. Времена.3.01.2003
Catland
В рыбьей крови меченые атомыПил Рыбьяков с мистиками ЗападаПил целый литр – но это дело личноеФантасмагория в красном и коричневомЕсли ты крут – почему всё умножается?Предки орут, мать-природа улыбаетсяСтук каблуков, то идёт Весна ВесенняяУничтожая надежду на спасение —HAPPY-END по дороге в CATLANDHAPPY Эн по дороге в CATLANDБелый январь льётся жидким оловомСтранная тварь приснилась ПередоновуРвётся, хрипит – прямиком в объятияДля тебя спирт – для меня противоядиеШёл Росляков и нашёл верёвочкуСколько веков – сразу на осколочкиСколько волков – никакого нечетаА смерти нет. Будет завтра вечером.В рыбьей крови меченые атомыСшил Третьяков зверя шестилапогоВыгнал во двор. Думал, будет весело —Но здесь папа-Ростов. Царство равновесияЗдесь лунная пыль. Банзай, Россия-матушка!Масла бутыль ты купи мне, АннушкаТам, где трамвай… Мы когда-то бегали…Солнечный край, лучше б тебя не было!В рыбьей крови меченые атомыБитва любви с лунными сонатамиБитва дорог с мелкими тропинкамиБитва снегов с крохотными льдинкамиКрылья свои распростёрла ноченькаМолния-ми ставит многоточияТочки над «и», и над каждой литеройМой алфавит, шрифт мой удивительныйHAPPY-END по дороге в CATLANDINMOST LIGHT по дороге в CATLANDINMOST NIGHT по дороге в CATLANDINMOST END по дороге в CATLAND.Январь 2003