Элегия погибшей звезды
Шрифт:
Дрант, любивший и уважавший ее как никого другого в этом мире, считал, что Эстен является воплощением Зла. Более того, он был уверен, что она неуязвима.
Однако кому-то удалось убить ее и отрубить ей голову, пока она еще была жива.
Значит, если неуязвимое зло можно прикончить, причем таким незатейливым способом, выходит, что он, Дрант, всю жизнь недооценивал могущество своих врагов, а следовательно, и врагов гильдии.
С тех пор прошел месяц, но он никак не мог успокоиться. Во время новолуния он ускользнул в пустыню и под покровом темноты, не скрывая слез, похоронил останки Эстен, зарыв их в кроваво-красную глину. Дрант
Как делала она сама со своими многочисленными врагами.
Он сжег обтянутый кожей ящик, стол и все, что напоминало о ее гибели.
Дрант поднял взгляд от новой столешницы. В тусклом свете зала собраний гильдии около шести десятков ее членов, старавшихся держаться в тени, ждали его указаний.
Когда он смог заставить себя говорить, его голос прозвучал хрипло, как карканье старого ворона, и в нем слышалась смертельная угроза.
— Хозяйка гильдии отправилась ко двору короля болгов, чтобы отомстить ему за неприятности, которые он доставил ей несколько лет назад, — сказал он, и его глаза засверкали в отблесках огня, горевшего в камине на противоположной стороне комнаты. — Посылка, содержащая… посылка пришла из Илорка. Эстен создала нашу гильдию собственными руками, не жалея сил и времени. И тот, кто пролил ее кровь, должен ответить за это перед гильдией.
Зашелестел тихий хор голосов, выражая согласие, потом все снова стихло.
— Мы должны отомстить королю болгов, и мы это сделаем. Но тот, кто сумел убить Эстен, очень силен, и обычными способами нам с ним не справиться, не подойдут даже те наши методы, которые мы используем, когда желаем остаться в тени.
Он замолчал.
— В таком случае что мы можем сделать, Дрант?
Голос раздался откуда-то справа.
Дрант смотрел в огонь, наблюдая за тем, как пламя облизывает сажу, закоптившую кирпичи камина, и позволяя своим мыслям плясать и извиваться вместе с ним. В конце концов злая усмешка искривила его губы, и он не спеша обвел взглядом членов гильдии.
— Мы поможем его врагам, — промолвил он. — Перед смертью Хозяйка гильдии прислала нам подробные карты королевства, на которых указано расположение складов продовольствия и оружия, а также сторожевых постов. Эта информация бесценна для тех, кто хочет его низвергнуть и обладает достаточно сильной армией, чтобы это сделать. Он швырнул хрустальный стакан в огонь.
— Таких желающих найдется немало, — продолжал наследник Хозяйки гильдии. — Но думаю, первым делом следует навести справки в Сорболде. Он граничит с королевством болгов на юго-западе, и у них новый регент. Я слышал, что прежде он возглавлял какую-то гильдию. — В глазах Дранта загорелся яростный огонь. — Эстен много раз повторяла, что член гильдии знает цену товару и нужно только заставить его почувствовать, что он без этого товара не сможет обойтись, — и не важно, нужен он ему на самом деле или нет. Значит, мы предложим ему наш товар по такой цене, от которой он будет не в силах отказаться.
Огромные двери дворца покрылись таким толстым слоем льда, что их практически невозможно было узнать.
Драконица смотрела на них, чувствуя, как
Жизнь, которая вернулась к ней после стольких дней, проведенных в могиле, медленно покидала тело.
— Откройся, — прошептала она, — пожалуйста, откройся.
Драконье чутье, которое оставляло ее вместе с жизненными силами, подсказало, что дверь пошевелилась, словно узнала ее, но либо из-за тяжести льда, либо из-за глупого каприза не хотела реагировать.
В самой глубине ее души, там, где еще оставались могучая воля и непоколебимое высокомерие, вспыхнула ярость. Гнев Драконицы, встретившей отказ, точно лесной пожар, охватил все ее существо.
— Откройся, — сказала она громче, и в ее голосе прозвучала сила.
Приказ отдала ее драконья кровь, он не вырвался из глотки — у вирмов нет голосовых связок, и потому им приходится манипулировать стихией воздуха, чтобы иметь возможность разговаривать так, как это делают люди, но ее слова перекрыл вой ветра.
Гигантские куски льда, казалось, слегка пошевелились, и между ними образовались щели. Дверь содрогнулась, однако осталась закрытой.
Драконица задрожала от такой всеобъемлющей ярости, что она воспламенила ее кровь, а сила ее гнева была такова, что с вершин гор сорвались снежные шапки и обрушились в бездонные пропасти.
— Откройся! — взвыла она, и ветер подхватил ее приказ. — Я приказываю тебе открыться!
По льду, покрывавшему двери вот уже три года, пошли глубокие трещины, и он начал сползать вниз, на землю, большими гладкими кусками. На замерзшие камни двора обрушилась лавина снега и мелких обломков. Драконица, чьи пронзительно-голубые глаза сверкали от гнева, сделала вдох, а затем исторгла из себя бушевавшую внутри ее злобу.
Языки ядовитого пламени, родившегося в ее чреве, были такими яркими, что едва не ослепили ее.
Волна жара хлынула на дверь и растопила остатки льда и снег, налипший на стены вокруг нее. На землю, словно могучий водопад, потекли потоки обжигающего пара, и глазам драконицы предстала металлическая дверь.
Очень медленно она начала открываться.
Драконица смотрела, задыхаясь и ликуя, как перед ней открывается огромный холодный вестибюль.
«Возможно, я еще не все вспомнила, — подумала она, глядя на то, как растаявший лед снова превращается в замерзшие диковинные ручейки, — но я уверена, что этот дворец принадлежит мне. А то, что мне принадлежит, обязано мне повиноваться».
Не обращая внимания на боль в конечностях, она поползла вперед, протащила свое ноющее тело сквозь огромный дверной проем и замерла на холодном каменном полу.
Дверь у нее за спиной бесшумно закрылась.
В высоких, похожих на пустынные пещеры залах и коридорах гуляло пронзительное эхо — скрежет металла по камню — когда драконица ползла по полу громадного холла, царапая могучими когтями гранитные плиты.
Вскоре она оказалась возле массивного камина с черными давно остывшими углями. Над ней возвышался свод потолка, до которого она достала бы головой, если бы могла выпрямиться в полный рост. У нее за спиной, сквозь окна, покрытые толстой коркой льда, внутрь замка лился приглушенный свет.